Никотин убивает… - Хейер Джорджетт
— Думаю, что я-то знаю.
— Зачем же тогда спрашивать меня? — Рэндалл смотрел на очередной ящик, который выдвигал Каррингтон. — Какая досада, не правда ли? Кажется, дядя успел уничтожить большую часть своей самой компрометирующей корреспонденции!
В ящике было собрано множество разнообразных вещичек. Скрепки, пакетики с липучими ярлычками, солнечные очки в роговой оправе, тюбик клея, сургуч, почтовые марки, флакончик красных чернил и моток липкой ленты… Все это суперинтендант просто вывалил на стол. Ничего любопытного тут не было.
Рэндалл, взглянув на этот хлам, слегка нахмурился.
— Да, все это разочаровывает… — протянул он.
В остальных ящиках тоже не было ничего хоть мало-мальски любопытного, хоть плачь. Джилс как раз запирал последний ящик стола, когда в комнату осторожно постучали, а затем в щелочку двери робко просунулось острое личико Генри Лаптона.
— Надеюсь, я не помешаю? — спросил он. — Видите ли, дело в том, что моя жена хочет знать, что… Ну, что здесь найдено, и вообще, как идет дело… Но если мы больше не нужны, то…
Взгляд его метался от Ханнасайда к Джилсу.
— Входите, мистер Лаптон, — пригласил Ханнасайд. — В сущности, мне как раз надо задать вам пару вопросов.
Генри Лаптон, хотя и прикрыл за собой дверь, в комнату не проходил, а мялся у порога.
— Конечно, конечно, — бормотал он, — я буду только рад, если смогу сообщить что-либо полезное… Ведь я совершенно не осведомлен в этом деле, как и все мы тут… Совершенно туманное дело! Как раз прошлым вечером мы говорили об этом с женой… Я еще никогда в жизни не был так потрясен…
Рэндалл вытащил свой портсигар и раскрыл его.
— Переигрываете, Генри! — сказал он с жестким смешком.
Ханнасайд резко повернулся к нему:
— Я не смею вас больше задерживать, мистер Мэтьюс!
— Это верно, я и раньше понимал, что вам мое присутствие необязательно! — кивнул Рэндалл, доставая из кармана зажигалку.
Однако дверь снова раскрылась, и в кабинет влетела миссис Гертруда Лаптон.
— Могу ли я знать, что здесь происходит? — осведомилась она резко. — Генри, ты прекрасно знаешь, какое у меня было перегруженное утро! По-моему, за это время ты мог уже дважды сходить и передать джентльменам мои слова!
Она свысока взглянула на Ханнасайда и бросила:
— Одним словом, сэр, если мое присутствие более не требуется, я уезжаю!
— Конечно, — кивнул Ханнасайд. — Я просто хотел бы переговорить с вашим супругом, это недолго.
— С моим супругом? — переспросила миссис Лаптон, не веря своим ушам. — Любопытно, а что вы собираетесь ему сказать?
Генри Лаптон, который выглядел как покойник, пролепетал:
— Ну, дорогая, понимаешь, супер… суперинтендант хочет поговорить со мной приватно… Если ты не против…
— Вот как? — Голос Гертруды зазвенел металлом. — А мне всегда казалось, что муж и жена считаются как бы одной персоной! Или я не права? — Она повернулась к Ханнасайду. — Вы свободно можете говорить при мне, суперинтендант. У нас с мужем секретов друг от друга нет!
— Тут дело не в секретах, миссис Лаптон, — мягко заметил Ханнасайд. — Просто я всегда предпочитаю беседовать наедине с…
— Это неважно, я же сказала, что вы можете говорить при мне, — настойчиво повторила миссис Лаптон. — Несомненно, я более сведуща в делах этого дома, чем мой муж!
— Боюсь, что вы не понимаете, — вмешался Джилс. — Суперинтендант должен вести дело обычным образом, опрашивая свидетелей по своему усмотрению…
— Генри! — сказала Гертруда, вдруг словно опадая. — Генри! Скажи же наконец, что ты не возражаешь против моего присутствия!
— Ну, дорогая, конечно, я…
— Всякому непредубежденному человеку совершенно ясно, что он возражает, и причем решительно! — заметил Рэндалл. — Знаете, тетя, вам лучше уйти. Сейчас тут начнут всплывать тайны дяди Генри, и я не уверен, что вы будете от них в восторге. Лично я уверен, что он уже много лет как имеет любовницу.
Джилс перевел глаза со смеющегося лица Рэндалла на посеревшее личико Генри Лаптона. Лаптон тоже попытался рассмеяться, но в глазах его стоял животный ужас. Ханнасайд наблюдал за этой сценой молча, с непроницаемым лицом.
Миссис Лаптон побагровела.
— Ты забываешься, Рэндалл! — рявкнула она. — Я не собираюсь стоять здесь и слушать оскорбления в адрес моего супруга со стороны дурно воспитанного…
— О, я вовсе не помышлял его оскорбить! — сказал Рэндалл. — Что вы! Но почему бы ему не иметь любовницу? Я даже склонен думать, что на его месте, то бишь будучи вашим супругом, я имел бы их несколько!
Джилс заметил, что в этот момент во взгляде Ханнасайда промелькнуло нечто, какой-то потаенный смысл…
Казалось, миссис Лаптон просто давилась словами.
— Или ты извинишься за свое хамство, Рэндалл, или я покину эту комнату! — наконец провозгласила она. — Еще никогда в жизни со мной не говорили в такой гадкой манере!
— Пока, милая тетя, — ответил Рэндалл, посылая ей воздушный поцелуй.
Миссис Лаптон наконец развернулась на каблуках и вышла, хлопнув дверью.
Рэндалл глубоко и с удовольствием затянулся своей сигарой.
— Вот видите, — сказал он. — Я предполагал, что все-таки вам пригожусь…
С этими словами он тоже направился к двери. Генри Лаптон проговорил ему вслед сдавленным голосом:
— Подожди, Рэндалл… Что… Что ты хотел сказать своей странной шуткой?
Рэндалл посмотрел на него сверху вниз с некоторым презрением.
— Милый дядя, я избавил вас от одной опасности, а уж от второй избавляйтесь сами!
После чего вышел из кабинета.
Джилс собирался последовать за ним, но Генри Лаптон взмолился:
— Нет, не уходите, мистер Каррингтон! Я… Я прошу вас остаться, мне… Мне так будет лучше, правда… Все же вы юрист и…
— О нет, я не могу вас проконсультировать, мистер Лаптон, — заметил Джилс. — Я здесь нахожусь исключительно как адвокат покойного Грегори Мэтьюса, не более того.
— Да, да, конечно, но в моем положении…
— Оставайтесь, Каррингтон, — вдруг сказал Ханнасайд. Он положил на стол перед Лаптоном найденное письмо. — Вы писали эту записку, мистер Лаптон?
Лаптон уныло посмотрел на листок.
— Да. То есть… ну да, я ее писал. У нас… у нас с моим шурином произошло… Произошло небольшое недоразумение по поводу… По личным вопросам, сугубо личным. Знаете, такое случается в любой семье… Вот я и подумал, что нам лучше всего с ним встретиться и обсудить…
— Так вы с ним встретились? — спросил Ханнасайд.
— Нет. Нет, нет, что вы! Он ведь умер раньше, чем…
— Он ответил вам на письмо, мистер Лаптон?
— Только по телефону. Он сказал, что пока не может выделить времени… — Генри нервно улыбнулся. — Я был страшно разозлен в тот момент… Знаете, у моего шурина были такие манеры, что иногда прямо тошно становилось. Вы понимаете, что я имею в виду…
Ханнасайд сказал размеренно, спокойно:
— Мистер Лаптон, я хотел бы, чтобы вы поняли: до тех пор, пока это не касается дела, которое я расследую, ваши личные дела и проблемы меня никоим образом не интересуют. И поверьте, я вовсе не собираюсь разрушать вашу семейную жизнь. Но в бумагах мистера Мэтьюса, в его конторе, я обнаружил имя и адрес некоей Глэдис Смит. Как вы понимаете, я просто обязан был выяснить, в чем тут дело. Я был у миссис Смит вчера, и того, что я там увидел и услышал, оказалось вполне достаточно, чтобы убедиться в вашем… гм!.. близком знакомстве с названной особой.
Генри Лаптон беспомощно оглянулся на Каррингтона.
— Но ведь… Ну и что, если так? Какое это может иметь значение для дела?
— Именно это я и хотел бы выяснить, — заметил Ханнасайд. — Так у вас была назначена встреча с мистером Мэтьюсом на тринадцатое мая?
Лаптон рухнул в кресло.
— Да, была. Но ведь это глупо! Зачем вам вмешивать в это дело миссис Смит?
— Так вы хотите сказать, что ваша встреча с мистером Мэтьюсом никак не была связана с проблемой… гм!.. проблемой миссис Смит, чей адрес я нашел в его рабочем дневнике?
