Люся Лютикова - Такая, блин, вечная молодость
– Мне очень нужно с ней поговорить, поможешь?
– О чем поговорить? Неужели о трудоустройстве? – захихикала Инга. – О том, как она в юности подрабатывала гримером в морге?
Я оторопела:
– Правда, что ли?
– Не знаю. Но звезды обычно любят рассказывать, какая тяжелая у них была юность – нищета, каторжный труд и огромное желание преуспеть в жизни.
– Нет, мне нужно узнать кое-что другое, причем желательно в личной беседе, а не по телефону.
– Что именно?
Я не хотела посвящать Ингу в детали, но она настаивала, и я выдала ей такую версию:
– Понимаешь, моя дальняя родственница работала у нее домработницей. Потом она куда-то пропала, ни слуху ни духу. Остались дети, они плачут, зовут маму, а мамы нет. Вот я и подумала, может, Белла что-нибудь знает или вспомнит. Шанс, конечно, невелик, но все-таки...
– И из-за такой ерунды ты собираешься к ней ехать? – возмутилась Инга. – Мне надо статью про диету написать, а ты тут с какой-то домработницей!
– Про диету?
– Ну да. Белла разработала собственную диету, которая помогает ей сохранять отличную форму. Ей ведь уже сорок четыре года!
– Ну да? Ни за что не дашь. Ладно, напишу я тебе про ее диету.
– Еще про собак надо, – хмуро продолжила Занимонец.
– Каких собак?
– Она сказала, что у нее живут собаки какой-то экзотической породы. Народ любит читать про домашних животных.
– Ладно, и про собак спрошу.
В общем, все закончилось тем, что Инга надиктовала кучу тем, на которые мне следовало поговорить с Беллой Поповой. Готовый материал я, естественно, должна отдать в «Ню» и, разумеется, на безвозмездной основе. Но мне было наплевать, главное – чтобы Занимонец помогла прорваться к певице. Она это сделала. Позвонила мне через полчаса и сказала:
– Завтра в одиннадцать она тебя ждет. Белла живет в самом центре...
– Знаю, Романов переулок, дом семь, квартира два.
Если Инга и удивилась моей осведомленности, то виду не подала.
– Там на подъезде камера висит. Просто подойдешь к двери и скажешь свою фамилию. И не забудь написать про собак!
Глава 17
Знаменитость – это человек, который всю жизнь пашет, чтобы стать известным, а потом надевает темные очки, чтобы его не узнавали на каждом шагу.
Вот зачем, спрашивается, Белла Попова забаррикадировалась от народа? Небось на концертах кричит: «Я люблю вас, зрители!» Вот и любила бы где-нибудь в коммуналке в Текстильщиках. Так нет, поселилась в историческом центре Москвы, в особняке, куда простому человеку вход заказан. Тогда уж говори прямо: «Мне на вас, зрители, наплевать! Главное, чтобы вы платили денежки за мои концерты и диски. А видеть ваши мерзкие рожи не желаю!»
Я шла по Романову переулку и брюзжала вполголоса, как сумасшедшая старуха. Я понимала, что причина моего дурного настроения заключается вовсе не в Белле и не в ее особняке. Все дело в собаках. Терпеть не могу собак, и Инга отлично об этом знает. Неужели нарочно велела написать об экзотических псинах? Ох, чует мое сердце, сегодня мне предстоит тяжелое испытание!
Я подошла к уже знакомому дому с купидончиками. Около входной двери, как велела Занимонец, сказала в камеру:
– Лютикова.
Дверь щелкнула и открылась. Я вошла в подъезд, ожидая увидеть охрану. К моему удивлению, внутри никого не оказалось, однако я чувствовала, что за мной наблюдают. Скорее всего охранники расположились в подвале и следят за всеми посетителями с помощью видеокамер.
Я ожидала, что квартира номер 2 окажется на первом этаже, но ошиблась. Да уж, это вам не типовой панельный дом! Весь первый этаж занимала одна квартира. Я поднялась по лестнице и убедилась, что госпоже Поповой принадлежит целиком второй этаж.
На звонок дверь открыла прислуга, очень полная женщина с короткой стрижкой. Мне сначала показалось, что это и есть Светлана Рзаева, я чуть было не бросилась к ней с криком: «Ну наконец-то я вас нашла!» Но, вглядевшись, я поняла, что у дам просто одинаковый типаж.
– Вы из газеты? – спросила женщина.
Я кивнула.
– Белла Анастасовна вас ждет, идите за мной.
Почему-то не выбежали собаки, а ведь эти твари обязательно лают на каждый шорох как ненормальные.
Бесконечный коридор со множеством дверей уходил вдаль. Мы прошли во вторую по счету комнату, оказавшуюся гостиной.
– Располагайтесь, – сказала прислуга и удалилась.
Гостиная была обставлена в стиле ампир. На темном паркете выложена светлая монограмма из переплетенных букв Б и П, очевидно, инициалов хозяйки. Я села на плюшевый диван малинового цвета, достала блокнот с вопросами и диктофон.
Через минуту появилась Белла Попова. Певица была одета в брючный костюм из голубого шелка, подчеркивающий ее стройную фигуру. Выглядела она на удивление молодо, немного походила на мадам Рекамье с одноименного портрета киста Давида, я ни за что не дала бы ей 44 года.
Своей очаровательной улыбкой Белла мгновенно расположила меня к себе. Она поздоровалась, села в кресло и поинтересовалась:
– Что-то я вас раньше не видела. Вы недавно работаете в «Ню»?
– Это мое первое задание.
– Ну что ж, постараемся, чтобы все прошло удачно.
Я решила начать с самого неприятного. Надо быстрей разделаться с собаками, чтобы не висели камнем на душе!
– Где же ваши собачки? – притворно умилительным тоном завела я. – Кстати, какой они породы?
– А, – махнула рукой Белла, – понятия не имею, что за порода! Мне подруга обещала их принести. Сама я собак недолюбливаю. От них грязь, воняет псиной и вообще...
Я радостно кивала в такт ее словам. Вот уж не ожидала встретить здесь единомышленницу!
– Подруга держит каких-то комнатных собачек, – продолжала певица, – ну, этих я еще согласна потерпеть полчаса. Но не больше!
– То есть вы их напрокат хотите взять? – уточнила я.
– Ну да.
– А зачем?
– Так ведь надо! Мой менеджер по рекламе сказал, что у звезды обязательно должны быть какие-то домашние животные, люди любят про них читать. А собаки – это беспроигрышный вариант.
– Собаки есть у всех, от них уже в глазах рябит. Давайте придумаем для вас что-нибудь более оригинальное, – предложила я.
– Например? – заинтересовалась Белла.
– Сейчас в моде свиньи.
– О нет! – засмеялась она. – Свиней мне и так в жизни хватает!
Я вспомнила косметолога Северину Сигизмундовну.
– Предлагаю гавайскую жабу. Очень полезный в быту зверь, ее слюна обладает антисептическими свойствами. Если царапина или порез, то можно вместо зеленки использовать.
– Гениально! – воскликнула Белла. – Только вопрос: как заставить жабу плюнуть?
– А это будет ваш маленький секрет. Статью так и назовем: «Белла Попова уговорит даже гавайскую жабу».
– Людмила, вы просто прелесть! Уверена, что в журналистике вас ждет большое будущее!
Если со всеми звездами так приятно общаться, то я готова хоть каждый день вести колонку светской хроники.
– Спасибо, Белла Анастасовна! Теперь перейдем к вашему внешнему виду. Как вам удается так потрясающе выглядеть?
Белла опять завела про «любовь, творящую чудеса», добрым словом упомянула штаны для похудения. Из этого я сделала вывод, что контракт на рекламу штанов у нее еще не закончился.
– Неужели с помощью этих штанов можно сбросить пятьдесят килограммов? – притворилась я дурочкой.
Собеседница тонко улыбнулась.
– Надеюсь, Людмила, вы не настолько наивны. Чтобы сбросить пятьдесят килограммов, требуется огромный труд, прежде всего вот тут... – Певица постучала пальцем по лбу.
– В смысле?
– В том смысле, что надо понять, почему ты так много ешь. Помните, в «Маленьком принце»? Пьяницу спрашивают: «Почему ты пьешь?», а он отвечает: «Чтобы забыть». – «А что забыть?» – «Не помню». Вот и женщина обжирается, чтобы что-то забыть: что нет детей, любимого мужчины, денег, что унижает начальник, что она несчастна, что жизнь не удалась. Навернула батон «Докторской» колбасы, тепло разлилось по всему телу – и вроде ничего, жить можно.
Я согласно кивнула. Да, это известный факт: счастливые люди не покупают шоколад, у них и так прекрасное настроение. А вот тот, кто находится в депрессии, поглощает сладкое, чтобы организм хоть таким образом вырабатывал эндорфины – «гормоны счастья».
– Еще бывает, – продолжила Белла, – что мы едим от скуки, просто чтобы заполнить время. Например, глупо как-то сидеть перед телевизором «без дела», а вот когда ты смотришь концерт Петросяна и хрустишь чипсами – уже вроде как проводишь время с толком. За собой я замечала, что ем, когда мне надо сделать что-то неприятное. Например, я знаю, что мне предстоит тяжелый разговор по телефону. Но вместо того чтобы снять трубку и поскорей с этим покончить, я иду на кухню, открываю холодильник, хватаю один кусок, второй, – в общем, тяну время.
