Дарья Донцова - Вынос дела
– Кать, к Женьке пойдем?
– Так подарок надо купить, – ответила коллега, равнодушно обходя то, что осталось от Зои.
– Уже расстарался, – сообщил милиционер, – ща управимся – и по коням, хоть пожрем по-человечески.
Конечно, работая в ГАм, по-нынешнему Гм БДД, они давным-давно привыкли к смерти, крови и страданиям. Но мне стало совсем нехорошо. Врач «Скорой помощи», тоже быстро и ловко заполнявший непонятные бумажки, глянул в мою сторону, потом со вздохом открыл железный чемодан, вытащил какую-то ампулу, вытряс содержимое в пластиковый стаканчик и довольно ласково предложил:
– Давайте выпьем.
Я покорно проглотила бесцветную, омерзительную на вкус жидкость и рухнула в «Вольво». Голова кружилась, перед глазами прыгали разноцветные мушки. Глаза сами по себе, помимо воли хозяйки регистрировали происходящее. Вот приехала труповозка, появился черный мешок… Следом быстрее молнии исчезли представители доблестной милиции, за ними убралась и девушка-эксперт.
Мне в уши словно воткнули затычки, и я преспокойненько улеглась на заднем сиденье, машинально подсовывая под голову нечто большое и неудобное.
Проснулась от яркого солнца, бившего прямо в лицо. Надо же, забыла задернуть на ночь занавески! Машинально попыталась потянуться, но ноги уперлись в преграду, и тут же глаза наткнулись на низкий потолок.
Я села и обалдело закрутила головой. Хороши, однако, представители закона и медицины. Одни дают выпить сильный транквилизатор, вызывающий сонливость, другие преспокойненько спешат уехать с места происшествия. Можно было поинтересоваться, как я себя чувствую. Оставили спать в машине!
Часы показывали пять. На почти негнущихся ногах я вылезла наружу и огляделась. Ничто не напоминало о недавно произошедшей трагедии, даже асфальт успели вымыть. Кое-как пригладив волосы, я подошла к подъезду, украшенному вывеской «Нм м ‑ ор». Именно сюда спешила Зоя, где-то в этом помещении находится человек, которого я, по ее словам, хорошо знаю и который сумеет пролить свет на загадочную смерть Клюкина. Интересно, он знает, что случилось с Лазаревой? И где искать эту таинственную личность, я ведь даже не в курсе – мужчина это или женщина? Бедная Зоя говорила загадками. Какая жуткая смерть!
Весь первый этаж здания занимали разнообразные конторы. Я медленно побрела по коридору, читая таблички, авось что-нибудь придет в безумно гудящую голову. Так, оптовый склад кондитерских изделий «Анчар». Классное название для точки, торгующей продуктами, если учесть, что анчар – весьма ядовитое растение. Впрочем, другие наименования тоже впечатляли. Ну за какие грехи на ларек с нитками навесили вывеску «Пандора»? Дама с таким именем принесла людям одни страдания. Впрочем, если хотели обязательно обратиться к классическим мифам, остановились бы лучше на Ариадне. Та хоть имела при себе клубок. А вот и компьютерная фирма «Кора». Вообще, следует знать, что это второе имя Персефоны, которой, увы, пришлось коротать свои дни на троне в царстве мертвых. Совсем неплохо в компанию идиотизмов вписывались магазин велосипедов «Кентавр» и бакалейная лавка «Макбет». И уж совсем непонятно, что имел в виду владелец аптечного киоска, назвав его «Русская рулетка». Впрочем, не буду больше ехидничать. Вот табличка «Редакция газеты «Желтуха» выглядит вполне пристойно. Сразу понятно, для кого и о чем пишут сотрудники заведения.
Я машинально прошла еще пару метров и чуть не стукнулась головой о дверь с буквами «WС». «Желтуха»! Так вот куда шла Зоя, а человек, который мне хорошо знаком, – Никита Павлов, главный редактор данного бульварного листка. Я бегом вернулась назад и ногой пихнула дверную створку. Вместо предполагаемой комнаты перед глазами предстал еще один коридор, по обе стороны которого виднелись бесконечные двери. И вновь таблички, но какие! «Отдел фотогадостей», «Заведующий сектором шантажа», «Гениальный редактор»…
Я толкнула последнюю дверку и в глубине пеналообразного кабинетика увидела большой письменный стол, а за ним взъерошенного Никитку.
– Что там еще? – пробормотал Павлов и поднял начальственные очи.
Вмиг его полное, слегка одутловатое лицо расцвело, как майский ландыш.
– Дашка! Какими судьбами?!
– Вот, – пробормотала я, оглядывая крохотное помещение. – Ты же обещал бесплатную подписку, а как оформить, не сказал…
– В момент сделаем, – пообещал Никитка и вылез из-за стола.
Пухлой рукой, усеянной веснушками, он нажал кнопку селекторной связи и рявкнул:
– У меня дорогой гость, немедленно кофе!
– Хорошо, Никита Вадимович, – раздался девичий голос.
– Значит, любишь мою газетку? – удовлетворенно проговорил Никитка, потирая широкие ладоши. – Сплетенки смакуешь?
– Каждый вечер перед сном просматриваю, – бодро соврала я.
Раздался тихий скрип, и в комнату вступила девушка, при виде которой у меня просто отвисла челюсть.
Высокая, наверное, около метра восьмидесяти, с длиннющими стройными ногами. Красивые бедра просто вбиты в маленькие кожаные черные шортики, коротенькие до неприличия. Верхний «этаж» украшала тонюсенькая черненькая маечка на ниточных бретельках. Талии девочки могла позавидовать оса, а бюсту сама Памела Андерсон. Размер пятый, никак не меньше… Несчастная маечка грозила вот-вот лопнуть. Роскошная грудь плавно перетекала в шею, на ней красовалась очаровательная голова, украшенная целым каскадом искусно взбитых белокурых волос. Лицо красавицы напоминало физиономию куклы – широко распахнутые голубые глаза, в которых не мелькало и тени мысли, крупный рот и абсолютно гладкий, без всяких признаков морщин лоб.
Небесное создание брякнуло поднос на журнальный стол.
– И ди, иди, – велел редактор.
Красавица медленно развернулась и, слегка покачиваясь на километровых каблуках, двинулась к выходу. Ее очаровательная попка почти вываливалась из игрушечных шортиков.
– Да, – крякнул Никитка, когда девчонка исчезла в коридоре, – впечатляет, держу для кляузников. Секретарь не разобралась, что к чему, и прислала Милу, решила, что опять какой-то скандал. Не поверишь, но ругаться в основном приходят мужчины. Как увидят Милочку, так сразу про все забывают. Хороша, каналья, но глупа до остекленения. Еле-еле научил молча улыбаться.
Он сочно расхохотался и принялся сосредоточенно разливать по крошечным чашечкам ароматный напиток. Дорогим гостям в «Желтухе» подавали натуральный, а не растворимый кофе.
Я глянула в окно и увидела унылый, неприбранный двор. Значит, Никитка мог не слышать о несчастье, случившемся раньше.
– Собственно говоря, меня позвала сюда Лазарева…
– Зойка? – Рука мужчины замерла в воздухе. – А зачем?
– Предложила большую сумму денег, если соглашусь проследить за кем-то в доме Харитоновых. Кстати, знаю, как и чем она зарабатывает на кусок хлеба с икрой.
Павлов в сердцах стукнул крохотной чашечкой о кукольное блюдечко.
– Ну а я при чем?
– Зоя сказала, что ты сообщишь, кто объект интересов.
– Вот дура, – заявил Никитка и схватился за телефон. Пару минут он слушал монотонные гудки, потом пробормотал: – Куда подевалась эта шалава?! Езжай домой, Дашутка, печенкой клянусь, никак в толк не возьму, о чем речь.
То-то у него желтый цвет лица и нездоровая отечность! Небось бедная печень не выдерживает лживых клятв и мстит хозяину.
– Зоя говорила, будто ты знаешь, кто отравил Ваньку…
– В первый раз слышу, – забубнил бывший сокурсник. – И откуда мне знать, мы с Клюкиным сто лет не виделись, последний раз на выпускном вечере встречались.
– Хорошо, что Зойке пришла в голову мысль собрать всех вместе, – решила я временно переменить тему.
Пусть Никитка слегка расслабится, успокоится, может потеряет бдительность.
– Это не ее идея, – неожиданно ляпнул Павлов, с шумом втягивая в себя кофе.
– Разве?
– Танька додумалась, – как ни в чем не бывало сообщил Никитка, – позвонила Лазаревой и предложила: давай соберемся. И карнавал тоже она спроворила. Зойка только всех обзвонила… Надо бы почаще встречаться… – Он слегка улыбнулся и глянул на меня плутоватыми глазами: – Помнишь, как Сережка Голд женился?
Ну кто такое забудет! Дело происходило поздней весной, мы как раз начали сдавать сессию. Экзамены следовали один за другим, а Сережке приспичило расписаться именно 30 апреля.
– Не желаю идти в загс в мае, – пыхтел жених, – всю жизнь маяться будем. Нет, тридцатого, и точка.
У невесты-москвички оказалось богатое приданое – собственная однокомнатная квартира, где и устроили торжество. Родители молодой посидели для порядка часок и удалились. После их отхода веселье набрало обороты. Пили все, кроме меня. Закуска давным-давно кончилась, а Сережка все вынимал и вынимал из бара новые бутылки. К девяти вечера на ногах осталась только я. Гости и хозяева рухнули вповалку на полу и смачно захрапели. Громче всех заливался толстый персидский кот. Ошалевший Сергей угостил киску рюмашкой ликера.
