Дарья Донцова - Сафари на черепашку

– Ага, – растерянно кивнула Алина, – ясно.

– Имей в виду, – ровным голосом вещала Арапова, – никакого письма не существовало.

– Ага.

– Ты мне ничего не передавала.

– Ага. Может, она и в петле не висела? – неожиданно осмелела Иосифова.

Красиво выщипанные брови Араповой изогнулись.

– Заруби себе на носу, – процедила она, – посмеешь говорить о Косте нелепицы, начнешь распространять дикие слухи о нем и бухгалтерше… В общем, лучше не надо. Поняла?

– Ага.

Арапова встала и ушла, забыв попрощаться со своей служащей.

Через месяц играли шумную свадьбу. В качестве подарка от «Гемы» молодые получили квартиру и машину. Свидетелем со стороны Игоря был Костя, со стороны Полины была Маша Башлыкова, девица из отдела рекламы. Алина затерялась в толпе, ее никак не выделили из общей массы. Тут лишь до Иосифовой дошло, что из всех участников малоприятной истории лишь она осталась в пролете. Костя благополучно избежал роли отца и мужа, Полина получила статус замужней дамы и хорошую прибавку к жалованью, а Игорь обрел квартиру с машиной. Правда, к сим материальным благам прилагалась ненужная жена с будущим младенцем, но, наверное, Рогатый счел подобный поворот сюжета выгодным для себя. Арапова, уладившая дело, могла теперь спать спокойно, одна Алина не выиграла ничего, кроме угроз.

– И как вам эта история? – спросила она у меня.

– Ну… всякое в жизни случается, – философски заметил я.

– Теперь ясно, отчего у Игоря режим наибольшего благоприятствования? – не успокаивалась Алина. – Он Костиков грех на себя взял, да и Полинка не растерялась. Ишь как ловко сориентировалась: сначала в петлю полезла, а про замужество услыхала – и мигом про обиду забыла! Я видела ее тут на днях, заявилась в офис, шубка норковая, сапожки классные, тысячу баксов стоят, не меньше, сумочка, духи… тьфу, противно просто. Одним все, мне ничего!

– Давайте домашний адрес Рогатого, – перебил я ее стенания.

Алина хмыкнула.

– Много за эти деньги хотите.

Я вытащил еще купюру и предусмотрительно заметил:

– Больше у меня нет.

– Ну и ладно, записывайте, – деловито велела жадная дурнушка, выхватывая ассигнацию из моих пальцев, – повезло вам, у Полинки недавно день рождения был, мы ей денег в подарок насобирали, я ей их отвозила, вот и знаю адресок. Грязно у нее, кстати, прямо бардак.

Пообщавшись с Иосифовой, я вышел на улицу, с удивлением обнаружил, что к вечеру неожиданно потеплело, и позвонил Норе.

– Так, – отреагировала хозяйка, выслушав мой отчет, – дуй к Полине.

– Но уже вечер.

– И что?

– Поздно.

– Жизнь только начинается.

– В квартире маленький ребенок.

– Ерунда, дети уже крепко спят.

– И что я скажу Игорю?

– Ничего.

– Как это?

– Его дома нет.

– Вы уверены?

– Почти на сто процентов.

– Но почему?

– Внутренний голос подсказал, – рявкнула Нора, – немедленно ступай к мадам, ловко устроившей свою судьбу, и задай ей пару вопросов. Первый – давно ли исчез ее муж? Второй – не искал ли его кто? Третий – почему она не подняла шума? Четвертый… ладно, дальше определишься на месте.

– А если он дома?

– Нет.

– Но все же?

– Тогда сунешь ему в нос визитку и заявишь: немедленно объясните, как она оказалась в сапоге Араповой!

– Право, мы…

– Ваня, молчать!

Я сунул мобильный в карман. Тот, кто работает на хозяина, хорошо меня поймет. Наверное, у вас тоже имеется должностная инструкция, в которой первый пункт выглядит так: «Начальник всегда прав. А если он все же не прав, тогда смотри первый пункт». Спорить с Норой невозможно, никто же не станет бороться с падающей на голову бомбой, все равно шмякнется и убьет.

Ощущая слабость во всем теле, я сел в машину, повернул ключ зажигания и услышал звук, который меньше всего желает уловить ухо автовладельца: цик, цик, цик.

Мотор не хотел работать. Повторив бесплодные попытки раз десять, я снова соединился с Норой.

– Уже поговорил с Полиной? – изумилась она.

– Нет, даже еще не поехал к ней.

– Почему?!

– Машина сломалась.

– Ваня, – торжественно заявила Элеонора, – хочу открыть тебе некую тайну, до сих пор ты понятия не имел о ней, но теперь, думаю, пора.

– Слушаю, – слегка насторожился я.

– В нашем не слишком комфортном, грязном мегаполисе имеются: метро, троллейбусы, автобусы, трамваи, такси, бомбисты, велосипеды, мотоциклы. Воспользуйся любым видом транспорта, на самый крайний случай иди пешком.

Я попытался воззвать к разуму хозяйки:

– Но Полина живет довольно далеко.

– Плевать.

– Бросить машину?

– Где она?

– На парковке у «Гемы».

– Пусть стоит, завтра разберемся.

– Автомобиль могут украсть.

– Твой металлолом никому не нужен.

Я обиделся:

– «Жигули» хорошие.

– Только не едут, – хихикнула Нора, – хватит, Ваня, у нас мало времени, вполне вероятно, что Марина сейчас нуждается в срочной помощи.

Я пошагал к метро, последний аргумент был самый действенный, только, боюсь, похитители давным-давно убили Арапову. Если повезет, мы обнаружим лишь тело бизнесвумен.

Подземкой я не пользовался уже давно и был немало удивлен произошедшими на метрополитене изменениями. Сначала мне пришлось довольно долго стоять в очереди к окошку, где продавали билеты на вход. Работала всего лишь одна касса, а когда я наконец подобрался к цели, то увидел за стеклом полубезумную бабушку, действовавшую словно под наркозом. Божий одуванчик нехотя взяла деньги, лениво отсчитала сдачу, медленно вытащила из стопки белый прямоугольничек, всунула его в какой-то аппарат, принялась набирать цифры, все время вздыхая, охая и кряхтя.

Не успел я пройти на платформу, как услышал бесцеремонный окрик:

– Эй ты!

Не предполагая, что сие обращение относится ко мне, я шагнул вперед, но тут чья-то рука ухватила меня за плечо.

– Куды бежишь! Велено стоять.

Я обернулся, передо мной маячил тонкошеий подросток, облаченный в милицейскую форму, круглое личико рязанского мальчика украшали нос картошкой и голубые безмятежные глаза.

– Вы меня звали? – удивился я.

– Тебя. Бумагу покажь.

– Вы желаете посмотреть мой паспорт?

– Кажи документ.

Я подчинился.

– Извольте.

Грязные пальцы парнишки помусолили странички.

– С какой целью передвигаемся по Москве?

– У меня постоянная прописка.

– И че в метро делаем?

– На волынке играю, – усмехнулся я, ожидая увидеть на лице патрульного подобие улыбки.

В глазах милиционера вспыхнул тревожный огонь.

– Волына? Пошли.

– Куда?

– В дежурку.

– Вы с ума сошли, – начал возражать я, но паренек вытащил свисток и начал дуть в него.

Понимая, что влип, я попытался исправить положение.

– Не шумите, пойдемте куда следует.

Тонкошеий «Геракл» крякнул и велел:

– Тудысь чапай, к первому вагону.

Идя рядом, словно школьники на экскурсии, мы вошли в служебное помещение.

– Никак ты, Сашок, опять террориста поймал, – с легким раздражением заявил мужчина в форме, поднимая голову от газеты.

– Он сам признался, Андрей Иванович, волына у него.

Дежурный кашлянул.

– Документики покажите.

Я протянул паспорт.

– И в чем проблема? – поинтересовался Андрей Иванович.

– Это следует спрашивать у вашего сотрудника, – ответил я.

– Волыну держит, – доложил Сашок, – сам сообщил.

– Вы имеете оружие? – насторожился Андрей Иванович.

– Упаси бог, нет, почему вам такое в голову пришло?

– Брешет, – твердо перебил меня Сашок, – дать ему по шеям, волына и выпадет. Он сам про нее сказал.

– Я?

– Ты.

– Про пистолет? Вам показалось.

– Ни фига! Кто ответил: на волыне играю?

Сообразив, что произошла нелепая ошибка, я обратился к Андрею Ивановичу, тот был старше глупого мальчишки, примерно одного со мною возраста и выглядел вменяемым: простой дядька в форме, но, похоже, не вредный и сообразительный.

– Ваш парнишка стал спрашивать, зачем я спустился в метро, право, глупый вопрос, вот я и пошутил: «На волыне играю».

Андрей Иванович потер затылок.

– Ты, Сашок, того, бдительный чересчур. Научись людей понимать. Он не волыну имел в виду, а волынку, такую штуку, мешок с дудками, противно очень воет, музыкальный инструмент.

– Верно, – обрадовался я понятливости дежурного, – именно так, национальная гордость шотландцев. Простите, а что означает слово «волына»? Оно мне незнакомо.

– Грубо говоря, огнестрельное оружие.

– Право, ужасно вышло. Мы с юношей не поняли друг друга, хорошо хоть вы разобрались. Я вел речь о волынке.

– Играть в метро нельзя.

– Простите?

– С вас штраф.

– За что?

– За игру на волынке, – спокойно сообщил Андрей Иванович, – постановление имеем, всех музыкантов вон.

Я потряс головой.

– Но это шутка.

– Какие шутки! Платите штраф! Я не думал над вами потешаться, – начал злиться дежурный.