Людмила Милевская - Веселая поганка
— Не читайте мне морали, — рассердился мужчина. — Кто вы ему?
— Посторонняя, — покривила я душой.
Не признаваться же незнакомому человеку в каких мы с американцем отношениях.
Мужчина в шляпе, похоже, был очень расстроен.
— Где его искать? Где его искать? — беспомощно приговаривал он.
— Не знаю, не знаю, — в ответ лепетала я.
Вдруг он схватил меня за руку и исступленно воскликнул:
— Понимаете, я должен его найти! Этот человек мне очень дорог! Я должен его найти! Должен его найти!
— Он тоже так считает, — заметила я.
Мужчина бросил предаваться отчаянию и посмотрел на меня, как на предмет ничтожный и впервые увиденный.
— Вы поможете мне? — деловито поинтересовался он.
Я ответила:
— Постараюсь, но в возможностях сильно ограничена? Сама потеряла его.
Мужчина нервно глянул на часы.
— Как жаль, я спешу. Меня ждут, — сказал он.
— Это я поняла.
— Могу я рассчитывать на вашу помощь? — уже с любезными интонациями повторил он.
Я приуныла, но все же заверила, что может.
— Тогда помогите мне, — скороговоркой попросил мужчина. — Если увидите моего друга вновь, скажите ему, что он в опасности. Скажите, что я с ума схожу, что ищу его, что хочу ему помочь. Все! Все сделаю для него! Так ему и скажите!
С этими словами мужчина вытолкал меня из квартиры, захлопнул дверь, залетел в лифт и был таков. Я же, как оплеванная, осталась стоять на лестничной площадке — без информации и без лифта. Признаться, наглостью его я сражена была.
«Он — на лифте, а мне что же, пешком спускаться по ступеням?» — растерянно думала я.
* * *Теперь мне не терпелось позвонить Доферти. Вернувшись в Тамаркин офис, я сразу побежала в ее кабинет. По дороге вспомнила, что американец ведь как-то раздобыл мой адрес, который «братаны» узнали благодаря документам из забытой на мосту сумочки. «Братаны» — из моих документов, следовательно американец — от «братанов». Больше ему разжиться такой информацией было негде.
С этой мыслью я набрала телефон Доферти и, услышав мужской голос, воскликнула:
— Мэй ай спик ту мистер Доферти?
— Мистер Доферти у телефона, — услышала я в ответ на приличном русском и пригорюнилась.
И подумала: «Пора бы освежить свой английский. Видимо, совсем ни к черту произношение, раз мистер Доферти на русский перешел.»
— Слушаю вас, — любезно сказал он. — Говорите.
И я оцепенела. Что говорить? Даже не знаю с чего начать. О, боже, дай мне сил!
Видимо Господь сжалился надо мной и сил дал, иначе с чем бы я повела беседу.
— Мистер Доферти, — воскликнула я. — У меня тут возникла небольшая проблема…
Я замялась, соображая как бы проблему понятней изложить, но, видимо, мистер Доферти не располагал лишним временем, потому что поспешно спросил:
— Какая проблема?
— Пропал ребенок, — ответила я, решив зрить прямо в корень.
Мистер Доферти спросил чей ребенок, я сказала что мой, он ахнул и бросился выражать свои соболезнования, немного недоумевая, почему я считаю эту проблему небольшой. Соболезновал он искренне и довольно длинно, а когда выразился весь, то спросил:
— А почему вы обращаетесь с это проблемой ко мне? Вы американская гражданка?
— Нет, что вы, мне бы и в голову такое не пришло! — ужаснулась я в порыве патриотизма. — Слава богу, я русская гражданка, чего и вам желаю.
К моему пожеланию Доферти отнесся равнодушно, точнее вообще проигнорировал его.
— Так в чем проблема? — с раздраженным недоумением поинтересовался он.
— Я же вам сказала, — начала я, собираясь изложить суть с самого начала, но мистер Доферти не обладал достаточным для этого терпением.
— Уже все понял, — оборвал меня он, — но почему вы мне звоните?
— Ах, ну потому, что вы друг моего очень доброго знакомого.
Здесь я не лгала, человек, который спас меня дважды имел право на такое звание.
— Как зовут вашего доброго знакомого? — спросил Доферти, и я зашла в тупик.
Я отчаянно мычала и экала, совсем как наши модные телерепортеры, но мистер Доферти, в отличие от телезрителей, мычания и экания мне не простил. Более того, он бросил трубку, предварительно попросив позвонить после того, как я вспомню имя его друга.
Вспоминать мне было нечего, поэтому я тут же номер его и набрала и сразу же завопила:
— Умоляю, мистер Доферти, не бросайте, пожалуйста, трубку! Вы себе этого не простите, когда узнаете как это опасно для вас!
Я имела ввиду лишь женскую мстительность, которой у меня в избытке, — вещь в общем-то безобидную, не стоило и опасаться. Однако, мистер Доферти трубку не бросил. Похоже, я нашла нужный тон: мое утверждение его заинтриговало.
— В чем состоит опасность? — явно напрягаясь, спросил он.
«Главное не конкретизировать,» — подумала я и тоже спросила:
— Может вы постараетесь и сами вспомните своего друга, который дал мне вашу визитку?
Русский бы давно послал меня в места очевидные, но как милы, порой, американцы. Этот Доферти добросовестно начал припоминать всех своих друзей, каждый раз спрашивая у меня:
— Это не он?
— Может и он, — отвечала я, — но не знаю. Мой был высокий и красивый.
И мистер Доферти вновь напрягал свою память. Оставалось лишь дивиться количеству его друзей, видимо он и в самом деле хороший человек. Впрочем, у меня друзей не меньше.
В конце концов мне захотелось ему помочь. Я еще раз повторила рассказ об американце, который дал мне его визитку. Повторила я и напутствие, которое получила с визиткой.
Мистер Доферти погрузился в задумчивое молчание, когда узнал, что он должен спрятать меня на территории американского посольства.
Чтобы этот милый человек не грустил, я решила развлечь его и раза три подряд процитировала его же визитку. Все прочла, от первой буквы до последней. Тут нервы его почему-то не выдержали, и он воскликнул:
— Зачем вы мне все это читаете? Это же моя визитка! Я знаю что там написано!
— Читаю, потому что держу ее в руках, — давая урок мужества, спокойно ответила я. — Эту визитку мне вручил американец, он сказал, что вы его друг. Давайте лучше я еще раз вам прочту.
Мистер Доферти почему-то испугался.
— Нет-нет, — закричал он. — Не надо. Неужели вы думаете, что по содержанию своей визитки я смогу определить кто ее дал вам?
— Я так не думаю, — заплакала я. — У меня пропал сын. Я в отчаянии, а вы издеваетесь надо мной.
— Всего лишь попросил назвать имя того, кто рекомендовал вам обратиться ко мне, — начал оправдываться Доферти.
Видимо ему и в самом деле стало жалко меня, потому что он спросил:
— Ну хорошо, вы не знаете, как зовут вашего знакомого и моего друга, но как вас-то зовут вы знать должны.
Но я рыдала, рыдала, и уже не способна была разговаривать.
— Ничего я не знаю, — всхлипывая, ответила я.
— Это уже выходит за все рамки! — вспылил Доферти.
— Не кричите на меня! — закричала я.
— Минуточку, — отозвался Доферти.
Я насторожилась и на всякий случай предупредила:
— Только не вздумайте бросать трубку. Это не в ваших интересах.
— Всего лишь отвечу на другой телефонный звонок, — успокоил он меня.
Я не стала вредничать и позволила ему сделать это. Человек все же занятой, нельзя же ему забрасывать свои собственные дела, тем более, что явно звонил его соотечественник — мистер Доферти сразу перешел на английский. Я неплохо слышала его голос, но понять о чем разговор не могла. Наконец он обрадовался чему-то, воскликнул «йе-есс!» и обратился уже ко мне.
— Госпожа Мархалева Софья Адамовна?
— Да, это так, — удивленно подтвердила я.
Теперь уже Доферти разговаривал со мной, как с родной. Рассыпаясь в любезностях, он начал извиняться за то, что сразу не понял о ком идет речь. Он-то, оказывается, должен был бы знать, что я могу ему позвонить, но друг его не имел возможности предупредить сразу, точнее друг его не предполагал, что я воспользуюсь визиткой так скоро, поэтому не спешил ставить мистера Доферти в известность, а теперь друг позвонил и все прояснилось и встало на свои места.
— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо воскликнула я, обремененная напором любезности. — А друг-то ваш где? Кстати, как все же его зовут?
— Его зовут Майкл, — сообщил Доферти, радуясь, что хоть чем-то услужить мне может. — Он здесь, в Москве!
— Ясно, что в Москве, потому и хочу его видеть.
— О, с этим нет проблем! — воскликнул Доферти. — Один момент.
И он удалился на переговоры. До меня долетали обрывки фраз — разговор снова шел по-английски.
«Если он разговаривает с моим американцем, — подумала я, — то после ссоры в „Кадиллаке“ могут быть затруднения. Боюсь, времени прошло недостаточно, Майкл еще меня не забыл и уж никак не мог соскучиться. А жаль.»
Я оказалась права. Минутой позже мистер Доферти, по всем признакам испытывая неловкость, горестно сообщил:
— К сожалению, Майкл не может подойти к телефону.
