Галина Куликова - Секретарша на батарейках
— Это означает, что она ведущая, — пояснил Роман и в волнении пощипал усы. — Люблю азартные игры! Кричите, кричите, Анисья Петровна!
Та засунула руку глубоко в мешок, где лежали бочонки с номерами, вытащила один, поднесла к самому носу и объявила:
— Петух!
Дарья и Валерий Леопольдович, державшие наготове фишки, закрыли по окошку.
— Что это? — спросил Дима. — Какой петух? Кто это — петух?
— Ну пять, пять! — сердито пояснила Марина. — Вы что, то есть ты что, никогда в лото не играл?
— Я играл, — пробормотал Дима. — Только нормально, без всяких выкрутасов. — Он тут же спохватился и добавил:
— Нас ведь с тобой маменька вместе учила!
— Я играла еще и в других местах, — сообщила Марина, зыркнув на Юрия, который делал вид, что ничего не слышит, хотя наверняка слышал все до единого слова.
— Дед! — выкрикнула тем временем Анисья Петровна.
— Это она кого-то зовет или я снова чего-то не понял? — вполголоса спросил Дима.
— Вот у тебя дед! — Марина ткнула пальцем в последний ряд. — Дед — это девяносто.
— Барабанные палочки! — радостно продолжала Анисья Петровна.
— А можно как-нибудь без прозвищ? Просто цифры? — робко поинтересовался Дима, но ему немедленно возразили все сразу:
— Просто цифры — это не лото!
— Так будет неинтересно!
— Вы, Димочка, быстро научитесь!
— Ладно, — согласился Димочка. — Валяйте дальше.
— Пойдем на компромисс, — решила Анисья Петровна. — Я буду кричать с пояснениями. Специально для вас, молодой человек!
— Она без ума от этого типа! — сказал Валерий Леопольдович в самое ухо Дарье, которая сидела возле него. — Ты не в курсе, она не вызывала адвоката, чтобы переписать завещание? В конце концов какой-нибудь негодяй может рассматривать ее как богатую вдову.
— Стульчики — сорок четыре! — провозгласила между тем богатая вдова. — Вы успеваете, Мариночка?
— Она успевает! — с улыбкой ответила вместо нее Алла. — У нее зоркий глаз.
Это был намек на то, что она увела записку.
«Да и хрен с тобой! — подумала Марина. — Ты меня за руку не ловила, попробуй теперь что-нибудь доказать. Небось с ума сходишь оттого, что я что-то такое узнала.., семейное. Ты ведь уверена, что записку я прочла!»
— Кассир вышел! — вторгся в ее мысли старухин бас.
— А это что еще за зверь? — озадачился Дима.
— Это тройка, — подсказала Марина. — Вот она, не пропусти — наверху.
— А почему она кассир?
— Потому что есть примета такая, — хихикнул Роман. — Раз тройка выпала, значит, сейчас кто-то банк сорвет.
— Кол! — отрапортовала Анисья Петровна, и все дружно воскликнули:
— Колом тебя!
— Дунька! То бишь двойка. Бублики — восемьдесят восемь. Бычий глаз — десять!
— Сейчас кого-то взбесит! — снова хором ответил стол.
— Очко! Двадцать один.
— У меня квартира, — радостно возвестила Дарья.
Дима удивленно посмотрел на нее и робко сказал:
— У меня тоже. Трехкомнатная, в Щелкове.
Все захохотали, причем так громко и весело, что компанейская собака, запертая наверху, немедленно зашлась лаем.
— «Квартира», — пояснила Марина, хлопая себя по бокам, — это когда тебе остался один ход до победы. Вот, смотри, у тебя на этой линии все цифры, кроме одной, уже закрыты. Значит, у тебя квартира.
— А! — воскликнул Дима. — Теперь я сообразил, почему все смеялись.
Выиграла Алла, и Роман с завистью смотрел, как она подгребает к себе мелочь.
— Вот бывают же люди! — поделился он с соседями своей тоской. — Им во всем везет! За что ни возьмутся — им прет и прет.
— Кричу второй раз! — сообщила Анисья Петровна. — Готовьте закрывашки.
— Знаете, — робко сказал Дима. — Я, кажется, уже наигрался. Кроме того, мне хочется курить.
— Я вас отпускаю, — величественно махнула рукой Анисья Петровна. — Думаю, и так понятно, что сегодня вам придется переночевать у нас. Я уже выделила вам комнаты, и Люба постелила там свежее белье. Она сейчас покажет вашу. Люба!
Старуха так завопила, что у Любы должен был случиться нервный шок. Через пять секунд экономка появилась на пороге гостиной с вопросительным выражением на лице.
— Покажи молодому человеку его апартаменты! — потребовала хозяйка. — А Мариночке позже покажешь, когда мы все наиграемся. Кстати, молодой человек, в комнатах у нас можно курить. Так что, Люба, захвати для него пепельничку.
— И как она только не стесняется при всех пускать слюни! — снова шепотом и снова в ухо Дарье сказал Валерий Леопольдович.
Когда отыграли третий кон, Марину стало клонить ко сну. Приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не улечься щекой на карты. Она зевала с закрытым ртом, смаргивала набежавшие слезы и даже потягивалась.
— Если человек хочет выспаться, — тихо заметил Юрий, — он должен спать один.
Марина предпочла не отвечать на это провокационное замечание и села прямо. Однако через пять минут уже откровенно клевала носом.
Аркадий тоже сидел прямо и тоже засыпал.
— У нас начинают выбывать игроки, — заметил Валерий Леопольдович.
— Еще рано! — тут же откликнулась Софья, и слова ее сопроводил удар грома. — Еще не все готово.
— А там случайно ничего хорошего не готовится? — с иронией спросила Алла. — А то мне что-то не по себе.
Пожалуй, не только ей было не по себе — расходясь по комнатам, все разговаривали преувеличенно громкими голосами. Гроза свирепствовала над поселком, словно собралась стереть его с лица земли. Ветер ревел и дергал окна, пытаясь распахнуть рамы, выломать их и унести прочь. И еще он гнул деревья, будто луки, чтобы пускать из них огромные стрелы. Луна провалилась в черный ил и пропала навечно, а по небу то и дело разбегались трещины, и казалось, что оно вот-вот не выдержит, расколется на кусочки и обвалится вниз.
Марина добрела до выделенной ей комнаты, сорвала с себя одежду и забралась под одеяло. Оно было таким толстым, таким уютным, что Марина мгновенно свернулась калачиком и заснула, словно белка в теплом дупле.
Когда она открыла глаза, дождь все еще лил, и было непонятно, сколько сейчас времени. Ночь — хоть глаз выколи. Ни грома, ни молний, только сплошная стена воды за окном. И как будто голоса — мужской и женский. Они звучали глухо, как сквозь вату, однако разговор велся на повышенных тонах — это можно было понять сразу. Вот что ее разбудило! Ссора. Да уж, дом действительно строили хорошо. Если бы Марина принялась орать в том самом строении, которое у них в семье считалось дачей, все соседи были бы в курсе дела.
Она включила ночник над кроватью и села, свесив ноги. И тут увидела листок бумаги, лежащий возле двери. Она подобрала его и развернула. Это была записка, без подписи, тон которой, впрочем, не оставлял сомнения в авторстве Куманцева. «Перед тем как ляжешь, зайди ко мне. Даже если будет очень поздно». Вот что там было написано.
Марина некоторое время размышляла, потом сунула ноги в босоножки и решила идти. Босоножки были с каблуками и немедленно загрохотали по полу. Она чертыхнулась и снова их скинула. Вместо ночной рубашки Люба выдала ей длинную белую футболку, которая доставала аж до колен. «Вполне приличный вид!» — решила Марина и осторожно повернула ручку двери. В коридоре оказалось так темно, что пришлось оставить светлую щелку. Она точно знала: комната Димы находится в конце коридора. Пять секунд — и она уже скреблась к нему.
Никакого ответа. Марина еще некоторое время скреблась, а потом решила, что Дима давно спит. Записку он, вероятно, подсунул под дверь сразу же, как только поднялся наверх. Просто она ее не заметила. Она пошла обратно и тут поняла, что мужской и женский голоса доносятся из той комнаты, что рядом с ней. Она видела, как в нее заходили Аркадий и Алла. Выходит, это у них там крутые разборки?
Не сдержав любопытства, которое, как известно, грозит отрыванием носа, Марина подошла ближе и прильнула к двери ухом. Бубнеж немедленно распался на две сольные партии.
— Все знают, что ты за ней волочишься! — Алла выплевывала из себя слова, и они горошинами скакали по помещению.
— Глупости! — сердился Аркадий.
— Может быть, для тебя и глупости, но мне стыдно смотреть ей в глаза!
— Ты не знаешь, что такое «стыд», — возражал тот. — Если ты решила меня разжалобить, то придумай что-нибудь другое.
— Не пытайся представить меня бесчувственной стервой!
— Ты сама так представляешься. Тебя никто не любит.
— Зато тебя любят все!
«Боже, не ко мне ли приревновала Алла своего благоверного? Конечно, сегодня Аркадий вел себя точно монах, поглощенный молитвами, но женушке могли рассказать о том, что было вчера». В страшном сне не могло присниться Марине, что она будет откровенно завлекать женатого мужчину. Это Куманцев во всем виноват!
Марина отлепилась от двери и вернулась в свою комнату, но тут же поняла, что придется выйти еще раз — хотелось пить, а воды здесь не было. Она снова оставила дверь прикрытой не до конца и вышла на лестницу. С первого этажа доносились какие-то странные звуки. «Вдруг это собака?» — немедленно испугалась она. Однако Аркадий клялся, что до утра не выпустит ее из комнаты. А если и выпустит, то сразу на улицу — не позволит шататься по дому.
