Дарья Донцова - Любимые забавы папы Карло
До «Аро» я добралась без проблем и слегка удивилась. Похоже, у гадкого мошенника нет проблем со средствами, ресторан выглядит фешенебельно, повсюду мрамор, позолота и официанты во фраках.
– Пообедать хотите? – настороженно поинтересовался мэтр, быстро окидывая взглядом незнакомую посетительницу. – Если торопитесь, то советую перейти через дорогу, там, в «Чуланчике», великолепный и недорогой бизнес-ланч, а у нас авторская кухня, блюда готовят по часу.
Я улыбнулась. Понятно, не прошла фейс-контроль.
– Спасибо за совет, не премину им в ближайшее время воспользоваться, но сегодня меня тут ждет господин Попов.
Мэтр начал кланяться.
– Здравствуйте, здравствуйте, проходите, вот сюда, осторожненько, ступенечка, дверка, аккуратненько.
Продолжая фонтанировать заботой, метрдотель довел меня до небольшого зала и возвестил:
– К вам гостья!
Стройный темноволосый мужчина, сидевший в самой глубине зала, встал, отложил салфетку и, улыбаясь, сказал:
– Если вы пишете в книгах о себе, то не любите мясо.
– Верно, – кивнула я, – вы меня узнали?
– Конечно, сразу. На свой страх и риск я заказал для вас рыбу. Не ошибся?
– Нет, – невольно улыбнулась я ему в ответ.
Ведь уверена, что парень мошенник, но устоять перед его обаянием не сумела.
– Так в чем проблема? – серьезно спросил Попов, когда мы остались одни.
Я заколебалась. Как начать разговор? Мужчина ведет себя словно богатый, удачливый бизнесмен, позвал меня в «Аро», небось еда тут стоит бешеных денег. Да и костюм на нем не из дешевых, на запястье сверкают совсем не копеечные часы, на пальце дорогой перстень, а запонки на манжетах переливаются бриллиантами. На столе, возле тарелки, лежит супермодный мобильный аппарат, который стоит как мои «Жигули». Впрочем, понятно! Эта сволочь грабит бедных, наивных, влюбленных в него женщин…
– Верни ожерелье!!! – вырвалось у меня.
Попов уронил вилку. Моментально из темноты материализовался лакей и поменял прибор.
– Какое? – вытаращил глаза Попов. – Я ничего у вас не брал! Исчезни!
Последнее восклицание относилось к официанту. У меня потемнело в глазах от злости.
– Правильно! Ты стащил ожерелье, бриллианты с эксклюзивным изумрудом, у Киры Нифонтовой!
– Я?
– Работал ты под именем Эдуарда Малины.
– Ну не бред ли!
– Опять врешь, что не знаком с Эдиком? Лучше не надо!
– Наши с Эдуардом родители и впрямь когда-то жили в одной квартире, – спокойно пояснил Попов, – а еще мы ходили в одну школу, но я с Малиной бог знает сколько лет не встречался.
– Врешь! – в запале выкрикнула я. – Знаю все. Паспорт…
Попов слушал меня молча, когда фонтан информации иссяк, мошенник взял со стула барсетку, вынул оттуда паспорт и протянул его мне.
– Смотри!
Я машинально глянула на фото, отметила, что мерзавец отлично получился на снимке, и прочитала:
– Петр Владимирович Попов. Постойте, вы не Миша?
– Нет. Я его брат.
– Но с какой стати он дал Малине ваш телефон? – забормотала я. – У Эдика в записной книжке записан ваш номер.
Петр пожал плечами.
– Михаил мерзавец! У нас с ним непростые отношения. Если интересно, могу рассказать, это целый сюжет для вашей новой книги, поучительная история.
– Вы знаете, где Михаил? – нервно воскликнула я.
– Давайте по порядку, – вздохнул Петр.
Братьев Мишу и Петю разделяет всего одиннадцать месяцев. Обычно дети не чувствуют этой разницы и играют вместе, но у Поповых дружбы не вышло. Миша рос тихим, болезненным, а Петя бойким, здоровым и шумным. Первый мальчик все детство просидел дома, зачитываясь книжками, второй хулиганил и безобразничал. Мишу всегда ставили Пете в пример.
– Ну почему Мишеньке никогда в голову никакая дрянь не лезет! – кричал отец, выдергивая ремень из брюк. – Отчего он нормальный, а ты псих бешеный?
Петя не мог ответить на постоянный вопрос родителей. Ему было скучно в школе и тоскливо от жизни, которую вела их семья. Он не радовался жутким ботинкам, купленным мамой, ему хотелось других башмаков, красивых… Лет в четырнадцать у него появились девочки, и Петя открыл для себя мир кафе, куда без наличных средств невозможно попасть. Просить у предков рубли на кино и мороженое было делом бесполезным, и Петечка взялся за фарцовку.
Миша же тихоней сидел дома, учился он, правда, плохо, зато хлопот родителям не доставлял. Между собой братья практически не общались, им не о чем было говорить, они жили в разных мирах. А потом и вовсе разорвали отношения.
Однажды Петя, не успев продать пару блоков сигарет, тайком принес американское курево домой, спрятал в укромное место и ушел в ванную. Когда вернулся, то увидел разъяренного отца, ломающего пачки сигарет, с криком:
– Чтобы этой пакости в моем доме не было! Я член партии, уважаемый человек, великолепный специалист, а не спекулянт.
Рядом на стуле, как всегда, глазки в пол, сидел Миша. Он не произнес ни слова, но Петя сразу понял, кто растрепал про тайник.
Потом Петя, окончательно разлаявшись с родителями, ушел из дома. Ни с матерью, ни с отцом, ни с братом он не встречался довольно долго. Дела его шли хуже некуда, официальным местом службы Петра Попова считалась дворницкая. Жил он в съемной комнате, в жутком бараке, занимался фарцовкой и был вопреки всему счастлив.
Потом зимой его скрутил бронхит, перешедший в воспаление легких, выйти на работу Петя не смог, чемодан со шмотками остался непроданным, денег не было, и старуха, хозяйка комнаты, попросту вышвырнула квартиранта вон.
Первую ночь Петя, судорожно кашляя, провел на вокзале. Потом, заметив, что на него косо поглядывает милиционер, предпочел за благо уйти. День он катался в метро, по кольцу, изредка впадая то ли в сон, то ли в бессознательное состояние, но ночью подземка закрылась, и Петя вновь очутился на улице.
Стояла, как назло, не по-московски студеная зима. В огромном враждебном городе было лишь одно место, где Петю могли накормить, напоить чаем и уложить спать. Спотыкаясь о сугробы, парень пешком побрел к родителям, тяжелый чемодан с дефицитными шмотками он потерял по дороге. В тот день Пете было не до фарцовки, очень хотелось живым добраться до отчего дома.
Дверь открыл Миша, увидел брата и хмуро спросил:
– Чего надо?
– Вот, – прохрипел Петя, – пришел.
– И что дальше?
– Пусти переночевать.
– С какой стати?
– Это мой дом, – прошептал Петя.
– Нет, – отрезал Миша, – ты отсюда ушел.
– Мне плохо.
– Мне тоже, – парировал брат, – и маме, и папе.
– Я заболел, – кашлял Петя, – у меня воспаление легких.
– Ничем не могу помочь.
– Мне идти некуда, – молил Петя.
– Жил же ты где-то до сих пор! – не дрогнул Миша.
– Хозяйка меня выгнала!
– И почему?
– Деньги кончились, – честно ответил больной, – позови маму!
– Вспомнил, – злорадно усмехнулся Миша, – припекло, и пришлепал. А то, что нас опозорил, это как? Меня чуть из комсомола не исключили.
– Где мама?
– В командировке.
– А отец?
– Тоже.
– Ты один?
– Да.
– Ну пусти, Христа ради. Ей-богу, мне очень худо, и денег нет ни копейки, – чуть было не заплакал Петька.
Миша прищурился, потом запустил ладонь в карман, вытащил мятый рубль, сунул брату в руку и со словами:
– Больше ничем помочь не могу, – захлопнул дверь.
Петька посмотрел на желтую бумажку, хотел было вышвырнуть ее, но потом передумал и медленно пополз по лестнице вниз. Ноги не слушались, руки тряслись. Не помня как, он оказался на улице, прошел немного вперед, упал и заснул.
Очнулся Петя в чужой однокомнатной квартире и стал изумленно оглядываться. Не успел он сообразить, что происходит, как в комнату вошла девушка, полная, совсем не красавица, скорей наоборот, смуглянка со сросшимися слишком густыми бровями, и воскликнула:
– Ой, ты пришел в себя!
Спустя пять минут Петя знал все. На него, замерзающего в сугробе, наткнулась Алена Кречет, студентка пятого курса медицинского института, москвичка, счастливая обладательница собственной жилплощади. В прежние времена люди были более сострадательными, чем сейчас, о том, что в большом городе есть преступники, не задумывались. Вот Алена и кликнула соседа, тот помог донести исхудавшего Петю до кровати. Собственно говоря, это все.
Пете никогда не нравились толстые брюнетки, его тип женщин – блондинка с высокой грудью и аппетитной попкой. Алена совсем не походила на его идеал. Мало того, что у нее были кудри цвета вороньего крыла, а кожа напоминала спелый апельсин, так еще у девушки начисто отсутствовал бюст. Впрочем, природа компенсировала этот недостаток полными руками и слишком широкими бедрами.
Но у студентки-медички оказался веселый характер, она не была занудой, и Петька почувствовал себя хорошо. К тому же Алена оказалась очень хозяйственной. Петя понял, что нашел настоящее сокровище, пусть и не красавицу. Но ведь и алмаз похож на серенький, невзрачный камушек, сверкающим бриллиантом он становится только после соответствующей обработки.
