Проклятие злого Леопольда - Дарья Александровна Калинина
Дозвониться? Сил задумался. Слова незваного гостя подтолкнули его к одной немаловажной мысли. А ведь и в самом деле, телефон мамы Сил нигде не нашел. Сам-то он ей по понятным причинам звонить бы не стал, но все-таки вопрос оставался вопросом, куда делся ее смартфон?
– Проходите, – посторонился Сил.
– Спасибо.
Возникла неловкая пауза, которую оба не знали как заполнить.
– Вы же Георгий?
– Да! – обрадовался гость. – А вы – Настин сын? И вы про меня знаете! Значит, мама рассказала вам про меня? О, как же я рад! Я уже почти месяц убеждаю ее, что нужно сказать детям. Но она стесняется, представьте себе только! Где она?
– Мамы нет. Она в больнице.
Георгий уставился на Сила с испуганным видом.
– О, нет! Это ее поджелудочная? Снова приступ? И такой сильный, что на сей раз дело дошло до больницы? А ведь я предупреждал, что нельзя увлекаться этими новомодными диетами! Сырые овощи и фрукты хороши в небольших количествах. А уж питаться исключительно сырыми злаками – это вообще верх глупости. Мы же не птицы, чтобы переваривать грубые зерна.
Выговорившись, Георгий замолчал, вопросительно глядя на Сила и явно ожидая от него поддержки и осуждения мамы за нарушение ею диеты номер пять и включения самовольной диеты с пророщенными злаками.
Но Сил молчал. Он понятия не имел, что у мамы, оказывается, больная поджелудочная железа. Она что-то говорила о том, что ходит по врачам, сдает анализы, потом пыталась делиться с Силом результатами этих исследований, но он, занятый ремонтом в своей квартире, не очень-то внимательно ее слушал. В одно ухо у него влетало, а в другое вылетало. И сейчас Сил чувствовал стыд. Плохой он сын, невнимательный!
– Нет, мама оказалась в больнице по другому поводу.
– Другому? Что же еще случилось?
– Подозревают, что мама наглоталась таблеток. И ей стало плохо.
Георгий невозмутимо кивнул.
– Это запросто могло быть. Организм уже не тот, что в молодости. Помню, я в армии неделю ходил с зубной болью, горстями пил болеутоляющие, и все со мной было в порядке. А если бы я сейчас попробовал пить таблетки в таком количестве, у меня бы уже давно печень или желудок бы забастовали.
– Есть подозрение, что мама выпила таблетки в большом количестве намеренно.
– Ну, естественно, намеренно! Иначе зачем их пить? Только с намерением облегчить себе состояние. Что она пила?
Сил назвал.
– Странно. Мне даже название такое неизвестно. Кто его назначил ей? Не думаю, чтобы это был хороший врач.
Георгий казался таким искренне встревоженным, так волновался из-за состояния Анастасии Эдуардовны, что неловко было его даже подозревать в том, что он может иметь какое-то отношение к попытке возможного суицида.
– Как неудачно получилось, я по делам уезжал на пару дней, а тут такое в мое отсутствие. Будь я с ней рядом, уж не допустил бы подобного.
– Соседка говорит, что видела вас в тот день, когда случилось несчастье.
– Меня? – удивился Георгий. – Она ошибается.
Он так спокойно это произнес, что у Сила не было причин, чтобы не поверить ему. И все же ему очень хотелось проверить алиби Георгия. И он попытался разговорить маминого ухажера.
К счастью, Георгий и сам был не прочь рассказать о себе. По его словам, получалось, что у них с Анастасией Эдуардовной было все настолько серьезно, что они подумывали о том, чтобы узаконить свои отношения.
– Поэтому я и поехал в Москву, к детям. У меня сын и дочь. Они оба уже взрослые, живут отдельно, у каждого своя жизнь, но я все равно хотел заручиться их согласием. Даже не столько согласием, сколько одобрением.
– И как они отнеслись к новости?
– О! Чудесно! Оба были страшно рады за меня. Поздравляли. Просили пригласить их на свадьбу! Разумеется, я им это твердо обещал. И… Вы так на меня оба смотрите. А вы, Сил, разве были не в курсе?
– А должен был?
– Да, мне кажется, что да. Дело в том, что мы с Анастасией договорились: я поеду в Москву, к своим, а она поговорит с вами. И когда я из Москвы ей звонил, чтобы отчитаться, как у меня все чудесно прошло с моими детьми, то Настюша сказала, что у нее как раз сейчас сидит ее сын. Но ее сын – это же вы?
Сил молча кивнул.
– Но меня тут не было. И совершенно точно, что мама мне про вашу свадьбу ничего не говорила.
– Может, у нее есть еще один сын?
– Или у Анастасии Эдуардовны в то время вообще в гостях никого не было, – вмешалась Арина. – А вам она солгала, чтобы вы от нее отвязались.
Это было грубовато, но Георгий не обиделся.
– Настеньке не было нужды меня обманывать. Все наши с ней отношения строились на полной искренности и доверии. Она сама предложила, чтобы мы пообщались со своими детьми. И к тому же я слышал мужской голос. И тот подтвердил, что счастлив за маму. Сил, вы тут были. И сказали мне дословно следующее: «Отдаю вам самую замечательную женщину на свете. Заботьтесь о ней, любите и берегите ее, она того заслуживает».
– Я такого не говорил. То есть не то, что мама заслуживает счастья. Просто тут меня не было.
Сил не знал, что ему и думать. Его мама в больнице. Она собиралась замуж за Георгия. Но о своем намерении сказала почему-то не ему, своему сыну, а какому-то другому типу, который тоже считался ее сыном. Сил уже ничего не понимал. Но по времени визит таинственного сына совпадал со временем, когда мама наглоталась таблеток. Если Георгий говорит правду, то причиной несчастья мог стать этот таинственный отпрыск, про которого Сил сегодня услышал впервые.
Пока он размышлял, Арина вновь вмешалась:
– Скажите, – обратилась она к Георгию, – а цветы – это вы нашей маме подарили?
– Гладиолусы? Да, я. А что?
– Очень красивые.
– Это сестра у меня выращивает, – оживился Георгий. – Обожает их. Все лето возится с ними. Даже с селекцией подружилась.
– Я такие никогда раньше не видел.
– Так это ее собственный сорт. Называется, если мне не изменяет память, «Луи Армстронг», в честь одного из ее любимых музыкантов. Очень надеюсь, когда Настенька поправится, мы поедем все вместе к сестре на ее опытный участок, где она разводит свои цветы. О, это такая красота! Вы будете очарованы!
Потом Георгий спохватился, что уже довольно поздно. Перед уходом он еще несколько раз уточнил, в какой именно больнице очутилась Анастасия Эдуардовна. И пообещал, что завтра же навестит ее.
– И если будут новости, вы тоже мне звоните в любое время дня и ночи.
Пожал руку Силу, совсем по-родственному поцеловал Арину в щеку и ушел.
– Что ты думаешь? Кто тут был у мамы?
– Возможно, Георгий все придумал.
– И зачем ему?
– Я не знаю. Пошли спать.
Именно этого им двоим хотелось сейчас больше всего, и возражений не последовало. Но перед сном Арина пошла пожелать доброй ночи мышкам и проверить, как они устроились на новом месте.
Зверушки выглядели хорошо. Они с аппетитом хрустели кусочками свежей моркови и казались полностью счастливыми. Барсик, как всегда, нес вахту рядом с их домиком.
Вдвоем они немного понаблюдали за потешной беготней мышей. Две из них никак не могли поделить между собой кусочек моркови, вцепившись зубками, каждая тянула его в свою сторону. А еще несколько пытались одновременно залезть в крохотную коробочку, в которой и для одной было слишком мало места. Скучать мышкам было некогда.
Внезапно что-то показалось Арине в их возне странным.
Пересчитав их, она ахнула:
– Семь!
– Что семь? – отозвался Сил из другой комнаты. – Встаем в семь утра? Не рановато ли?
– Их стало семь! Было десять! Потом стало девять. Затем восемь. А теперь уже семь!
Сил прибежал, пересчитал мышек, но от этого результат не изменился.
– Действительно, семь, – удивленно произнес Сил. – Куда же запропастилась еще одна?
– Вот ты мне и скажи!
– Когда мы грузили мышек в машину, их точно было восемь. Я считал.
– А когда подняли наверх? Ты их снова пересчитал?
– Нет. Как-то не сообразил.
– Значит, одну ты потерял по дороге.
– Как я мог потерять?
– Выронил!
Сил решил, что будет лучше не спорить.
– Завтра поищем.
– Ах, до завтра ее уже кто-нибудь
