Дарья Калинина - Миланский тур на двоих
– А сам Тимур никогда не предпринимал таких попыток?
– Нет. Мать объяснила мальчику, что его отец умер. И больше никаких родных с той стороны у него не осталось.
– Странно. Своей соседке и подруге она говорила совсем другое.
– Ничего не могу вам на это сказать. Но если у вас есть время и желание, то съездите к родным самой Альбины. К ее брату.
– К брату?
Подруги были разочарованы. Не предложением адвоката, а тем, что не сообразили это сделать сами. Ну какие же они глупые! И как же такая простая мысль не пришла им самим в голову! Действительно! Зачем пытать бедного Тимура, который может и не знать правды о своем отце. Взрослые говорят ребенку далеко не все и не всегда. А вот брат Альбины Валерьевны может знать о муже своей сестры куда больше. Да и другая родня Альбины тоже. Ведь вся жизнь Альбины проходила, если можно так выразиться, у них на глазах.
– Решено! – воскликнула Кира. – Едем к дяде Валере. У вас есть его адрес?
– Догадался спросить у Тимура. Диктовать?
– Давайте. Если так дело пойдет, то скоро у нас будет полная адресная книга всех родственников Альбины Валерьевны. Как живых, так и ныне умерших.
Дядя Леша ничего на это не ответил. Лишь насмешливо хмыкнул, давая понять, что он далеко не высокого мнения о самодеятельности подруг. Но, как известно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Вот и пусть Оленька ведет свое расследование обстоятельств гибели свекрови. Глядишь, и отвлечется девочка. А он пока, как серьезный и взрослый человек, адвокат семьи и друг покойной, будет делать все от него зависящее, чтобы Тимура побыстрей отпустили из-под стражи.
Глава 8
Дяди Валеры дома не оказалось. Хотя подруги предварительно позвонили брату погибшей и договорились с ним о времени визита. Но встретила подруг одна лишь тетя Леля.
– Вышел. Скоро вернется. Покурить захотелось бедному.
– А дома вы ему не разрешаете?
– Да не в этом дело. Он ведь бросил курить-то. Уже три года не курил. А после убийства нашей Альбиночки сорвался и снова закурил. Но не хочет, чтобы я об этом узнала. Вот и курит тайком, бегает, прячется. Прямо мальчишка!
Сама тетя Леля была занята тем, что пекла для своих родных торт со взбитыми сливками.
– Все уже готово. И сливки взбиты. И фрукты для украшения порезаны. Осталось только пропитать коржи коньяком и можно будет все соединять.
Судя по виду тети Лели, она уже достаточно надегустировалась коньячной пропитки. Или уж на нее так подействовал аромат. Но как бы там ни было, глаза у пожилой женщины слегка блуждали. А сама она немного заикалась. Впрочем, подруги видели жену дяди Валеры впервые. Вдруг у нее всегда такой вид?
Но действовала тетя Леля быстро и сноровисто. Раз! И первый слой из пропитанного коньяком бисквита и взбитых сливок готов. За ним последовал второй. А третий тетя Леля принялась украшать порезанными дольками клубники, киви, половинками виноградин и даже консервированными персиками.
– Сливки беру в специальном магазине. Обычные тут не подойдут. Они опадают очень быстро. Раньше я замешивала в них растворенный желатин, но получалось жестковато. А теперь я уже знаю, где брать сливки для тортов. И сама пеку торты, не хуже покупных получаются.
– А не сложно?
– Да чего же сложного? Я ведь на пенсии. Бисквит испеку, сливки взобью, фруктами все украшу, а сверху еще агар-агаром залью.
– Чем?
– Такое прозрачное желе, – пояснила тетя Леля. – Застывает, превращается в прозрачную пленку. Фрукты под ней не сохнут. И блестят, словно нарисованные.
Одним словом, к приходу дяди Валеры торт был уже готов. Подруги попытались разговорить тетю Лелю, но та лишь вздохнула:
– Я ведь у Валеры не первая жена. Первая-то у него семь лет назад умерла. Детки у него были хотя уже и взрослые, а все равно дети. И в женском присмотре нуждались. Вот мы с ним и поженились. Думали, что только ради детей вместе жить будем, а получилось удачно. Многие меня от этого брака отговаривали. Мол, татарин. Да еще и вдовец, с детьми. А ведь живем мы с мужем душа в душу. Не ссоримся, не ругаемся. Каждый день у нас словно медовый месяц. Я со своим Валерой очень счастлива.
Оно и понятно, несчастная женщина, которую не любит муж, ни за что не станет печь такие вкусные и красивые торты для него и его детей.
– Вот и получается, что нашу дорогую Альбиночку я тоже знаю всего семь лет. Чем она занималась прежде, где жила и кто был ее мужем, ничего этого я не знаю.
– Неужели Альбина никогда не говорила о своем прошлом?
– Почему же, – пожала плечами тетя Леля. – Говорила. И часто. Все больше о том, каким замечательным человеком был ее муж. Какой он был умный, мужественный, сильный. Да только...
– Что только?
– Да только сдается мне, что она это все больше для Тимура говорила.
– Как это?
– Ну, она начинала эти разговоры, когда сын находился рядом и мог ее слышать. А как только он отходил или его вниманием завладевал кто-то другой, Альбина очень быстро умолкала.
– Но что конкретно она рассказывала про своего мужа?
– Конкретно она как раз ничего и не рассказывала. А если честно, то врала, мне кажется.
– Почему?
– А потому что один раз он у нее вроде как химиком получался. В другой – врачом. В третий раз – уже военным. А еще пару месяцев пройдет, и он у нее ученый!
– Интересно.
– Да уж я молчала, чего я буду ссориться с Валерочкиной сестрой? Хочется ей придумывать сказки про своего покойного мужа, ради бога. Я послушаю, с меня не убудет.
– А ваш собственный муж говорил о прошлом сестры?
– Говорил. Но тоже как-то все смутно. Говорил, что Альбину и Тимура обманули с наследством. Что после смерти отца мальчику полагались огромные деньги. Какой-то дом у них там был в собственности. И квартира. А мальчику ничего не досталось. Все заграбастали себе его дед и бабка!
– Значит, дед и бабка с отцовской стороны у Тимура все-таки были? – обрадовались подруги.
– Наверное, были, раз Валера о них упомянул. Да вы сейчас сами у него спросите. Вот он пришел!
Дядя Валера вернулся с улицы сумрачный. Видимо, терзался угрызениями совести от выкуренной сигареты. Но при виде жены лицо его просветлело. Правда, ненадолго. Как только он увидел подруг, уже подъедающих первый кусочек торта, он снова нахмурился.
– А-а-а... Явились все-таки, – недовольно пробурчал он. – А я уж надеялся, что не придете.
– Валера! – ахнула жена. – Что ты говоришь? Девочки расследуют смерть нашей дорогой Альбиночки! Им помочь надо, а не упрекать!
– Расследуют они! – буркнул дядя Валера. – Вон торт мой лопают – это я вижу. А что расследуют, так это еще большой вопрос. Вот и Ольге нашей по голове, говорят, этой ночью стукнули. А они все расследуют!
– Как? – ахнула его жена. – Оленьку? Ударили по голове? Она хоть жива?
– Жива. Чего ей сделается. Были бы мозги, точно бы в больницу угодила. А так легким испугом отделалась.
Вот противный брюзга! И как тетя Леля сумела такого полюбить? Видимо, правду говорят, любовь зла, полюбишь и козла. Впрочем, к жене дядя Валера относится с теплотой. И если и ворчал, то как-то по-доброму.
Получив из рук жены свой кусок торта, дядя Валера еще немного подобрел. И поедая торт, сам предложил:
– Ну, допытывайтесь, мучительницы. Знаю, чего пожаловали. Про прошлое Альбины расспрашивать начнете? Так вы мне по телефону сказали?
– Да.
– А чего вам ее прошлое покоя-то не дает? Все у нее там в порядке.
– Так уж и в порядке? – усмехнулась Кира. – Значит, муж-уголовник – это вы называете в порядке?
Тетя Леля сдавленно охнула. А дядя Валера, кинув на нее смущенно-виноватый взгляд, снова повернулся к Кире.
– Ты вот что, свиристелка! – гневно произнес он. – Чего не понимаешь, о том и не суди! Тогда времена совсем другие были! Людей ни за что в тюрьму кидали!
– Времена разные, а вот люди всегда одинаковые. И просто так за решетку никого не сажают.
– Много ты понимаешь! У отца Тимура цех был. Верней сказать, не у него самого, а у его родителей. Но за цехом он смотрел. Родители его только деньги считали.
– Что за цех?
– Верхнюю одежду они из меха шили. Шубки, шапки, пальто с меховыми воротниками. В Советском Союзе ведь все в дефиците было. В магазинах только уродливые пальто с облезлой норкой и лежали. А отец Тимура свои изделия по заграничным лекалам шил. Не хуже, чем парижские модели, они у него получались!
– Как же так? В советские времена вся промышленность была собственностью государства.
– Вся, да не вся, – отозвался дядя Валера. – Некоторые ухитрялись обходить запреты. Ну, риск, конечно, огромный был. Да ведь и деньги не маленькие!
– Но как же им удалось провернуть такое?
– Всего я вам не расскажу, сам не знаю. Но работал у него в цеху один умелец. Отец Тимура ему пальто и шубки из «Березки» приносил, была такая сеть валютных магазинов. Слышали? Хотя откуда вам! Вы ведь нынешние свиристелки. Тех времен не помните. В общем, в этих «Березках» наши советские граждане, работающие за рубежом, могли отоварить свои чеки на товар.
