Маргарита Южина - Свидание с развратным фавном
– Так нам же милиционер сказал. Ну, когда моего мужа на пятнадцать суток за драку посадили, тогда мы все данные и узнали про того потерпевшего. Женщина, ну что вы на меня таращитесь? Да! Муж отсидел пятнадцать суток за хулиганство, потому что якобы сильно избил того Костеренко! Да вовсе и не сильно, Костеренко придумал больше! Вот поэтому нам его на порог не нужно, а вы говорите, будто он жених нашей Ирочки.
Женщина больше не стала задерживаться – бросила окурок и с силой захлопнула за собой дверь.
Серафима молча направилась наверх – в тридцать четвертую квартиру.
Открыла ей светленькая девушка лет двадцати. Она удивленно посмотрела на незнакомую женщину в дверях, но даже не спросив, к кому она, сразу предложила войти:
– Проходите.
Серафима помялась и переступила порог.
– Скажите, а Мила здесь живет? – очень вежливо спросила она.
– Нет, – напряглась девушка. – Она здесь не живет. А что вы хотели?
Серафима лукаво прищурилась. Чего ж ты, красавица, интересуешься, если здесь никакой Милы нет? Наверняка это сама прелестница и есть. А она Кукуевой понравилась.
– И вовсе ваши волосы на водоросли не похожи, – подарила Серафима комплимент гостеприимной хозяйке. – И сами вы никакая не уродина, а очень приятная девушка…
Приятная девушка дежурно улыбнулась и нервно поправила светлую прядь.
– Вы, наверное, за старыми валенками? – торопливо спросила она, куда-то умчалась и прибежала уже с большим пакетом, из которого и в самом деле торчали голенища бурых валенок.
Девушка сунула пакет в руки изумленной Кукуевой и теперь нетерпеливо мялась. Акт вежливости был завершен, и сейчас Кукуева, как воспитанный человек, должна была пылко поблагодарить за презент, а затем распрощаться. Но…
– А вот взяток не надо! – неожиданно вернула подарок Серафима. – Мне просто хотелось бы с вами поговорить, Милочка. Где я могу вас выслушать?
Девушка проводила гостью в комнату, усадила в кресло, сама же скромно уселась на диван и прилежно сложила руки на коленях. Для полного умиления не хватало белого фартука и клумбы из бантов на голове. Серафима не удержалась и фыркнула.
– Мила, скажи мне…
– Я не Мила. Но вы все равно говорите… – прервала Симу девчонка.
Серафима напряглась, чувствуя неладное.
– Кто вы такая? – спросила она, возмущенно хлопая ресницами. – И что вы здесь делаете?
Девушка вздернула брови.
– Вы не обидитесь, если я вас о том же спрошу? Все же это вы сюда пришли, – весьма корректно напомнила она.
– Ах, ну да… – немного сбавила напор Кукуева. – Я… В общем, у меня возникли некоторые вопросы к Миле Карасевой. Очень хотелось бы с ней увидеться. Просто мне никто, кроме нее, не сообщит точную информацию.
Девчонка почесала нос.
– Тогда у вас ничего не получится. Видите ли… Вы, наверное, не в курсе… Мила погибла больше месяца тому назад. А я Оля Сидоренко. Я сейчас живу здесь.
Сначала Серафима даже не поняла, что сказала ей девчонка. Она бессмысленно бродила взглядом по комнате, пока наконец не уперлась в небольшую фотографию с черной ленточкой на уголке. На фото была девушка с длинным лицом и театрально-печальными глазами.
– Да, это она, – ответила на ее немой вопрос Оля. – Чуть больше месяца назад ее сбила машина.
– Вы номер машины не запомнили? – быстро сориентировалась Кукуева.
– Да что вы! Меня здесь тогда и не было. Уже потом, когда тетя Наташа одна осталась, она меня к себе взяла.
Девчонка вдруг спохватилась, подскочила и юркнула к телевизору.
– Давайте я сейчас вам телевизор включу, а сама быстренько чай поставлю. Я сегодня такое печенье состряпала!
Сначала Серафима хотела вежливо отказаться, но, заслышав про самостряпанное печенье, девчонку останавливать не стала. Только попросила:
– Оля, давай так – ты с чаем хлопочи, а я рядышком поторчу, заодно и поговорим. А вообще, если ты сама пекла, то мне можно и без чая…
Девушка выставила перед гостьей здоровенную плетеную корзину, доверху наполненную выпечкой.
– Ну и что? – с полным ртом спрашивала Серафима. – Говоришь, тетя Наташа тебя к себе пригласила? А кто такая тетя Наташа, просвети…
– Тетя Наташа работала у нас в общежитии. Я ведь в медицинском учусь, а по вечерам ночной няней подрабатываю. А тут у меня с работой не заладилось, заведующая своего человека на ночь устроила, мне предложили в день выходить, только я ведь не могу в день. Вот с деньгами трудности и возникли, за общежитие расплатиться денег не хватило. А у тети Наташи в то время такое несчастье приключилось – дочка ее Мила домой поздно возвращалась, и возле самого дома ее машина сбила. Насмерть. Да так страшно, что ее хоронили в закрытом гробу. Тетя Наташа дочь только по вещам опознала. После того случая тетя Наташа на жизнь по-другому смотреть стала.
– Это как же? А раньше-то она как смотрела? – потянулась за новым печеньем Серафима.
– Раньше я ее плохо знала, а сейчас… Понимаете, она теперь старается изо всех сил жить за двоих. Говорит, что раньше жила неправильно, потому с Милой такая беда и приключилась. – Девчонка вздохнула, налила в чашки ароматного чая и пригласила. – Пойдемте в комнату, берите корзинку.
Серафима корзинку взяла, удобно устроила ее у себя на коленях, но от остального предложения отмахнулась:
– Чего мы с тобой по комнатам таскаться станем? Давай здесь посидим, меня всегда в кухнях встречают. Ну и чего дальше-то? Как она жила?
– Говорит, что дочери мало доверяла… Кстати, она мне теперь категорически запрещает спрашивать «кто?», когда двери открываю. Говорит, что, если ты душой открыт, двери запирать не имеет смысла. Потом еще вещи всякие людям дарит, милостыню раздает. Причем регулярно, ровно в девять утра, чтобы день начинался с добрых дел. Правда, частенько потом ей самой на еду не хватает, но мы помогаем.
– А кто это – «мы»?
– Я же не одна здесь живу – еще Маринка и Сашка. Только они рано из дома убегают, не могут вынести правильной жизни. А недавно тетя Наташа спортом занялась, на стадион бегает диски метать. Говорит, что ее Мила спорт вообще не любила, так мать должна в этой жизни и за нее, и за себя постараться.
Серафима увлеченно слушала и медленно опустошала корзинку.
– А вообще ты что-нибудь про Милу знаешь? Что она была за девушка? Какие у нее друзья были, может быть, после ее смерти приходил кто? Ведь были же у нее друзья какие-то…
Девчонка ответственно задумалась. Печенье было ужасно вкусным, а кукуевский желудок голодным, и поэтому рот не переставал жевать. Серафима уже отставила корзинку от себя подальше, но Оля как-то незаметно пододвинула ее снова. Теперь, каждый раз, когда девушка начинала говорить, Серафима начинала жевать, а когда она замолкала, челюсть Серафимы зависала в ожидании.
– Тетя Наташа говорит, что ей всегда не везло – ни с друзьями, ни с подругами. И правда, сами посудите – подружки ни одной! Вот сколько живу здесь, хоть бы одна о здоровье тети Наташи справилась! А уж про друзей и вовсе говорить не хочется. Тетя Наташа говорила, что у нее был один друг… не помню имени. Я на фотографии видела, такой… ну никакой в общем. Но Мила его любила. А он сначала надежды подавал, а потом раз – и в наркотики ударился, стал колоться. Бить стал Милу, деньги у нее таскать, в общем, так некрасиво себя вел, что тетя Наташа прямо все глаза выплакала. Уж она ругала Милу, ругала… Потом этот парень сам Милу бросил.
– Ну и слава богу! – обрадовалась Серафима. – Это что же получается, еще не жена, а он уже руки распускает!
Девчонка согласно замотала головой, а потом погрустнела:
– Да, но потом-то еще хуже получилось! Милочка решила из своего сердца выкинуть любовь, как ненужный элемент. Говорила, что теперь собирается искать только богатых и состоятельных. Ну и нашла… на свою голову…
– Богатого? Как его звали? Имя, фамилия… Какой у него месячный оклад? – посыпались из Симы вопросы пулеметной очередью.
Ольга по-старушечьи налила чаю в блюдце, хотя тот уже давным-давно следовало подогреть, а не остужать, и тоном пожившей кумушки проговорила:
– Какой там богатый… Где их взять, богатых-то? Богачей, их как генералов, самим надо делать. Ну, встретился Миле мужчина. На первый взгляд достойный – возраст, речь красивая, манеры… Ходил с нею, только голову девчонке крутил! Все состоятельным прикидывался, а на самом деле оказалось – обыкновенный голодранец, только за счет жены и держится. Неизвестно еще, чем бы этот роман закончился, да Милочка под машину угодила. Так что с друзьями у нее просто беда была.
Серафима молча жевала печенье. Потом спохватилась, отодвинула от себя корзинку и нахмурилась.
– Получается, что последний герой Милочки подлецом оказался? А имени не помните? Не Анатолий случайно?
Девушка помотала головой.
– Ну, хорошо. А машину нашли? Кто-то ведь должен за это ответить!
