Круговорот благих намерений - Юлия Ефимова
– Через месяц, – сказал Пётр, еле сдерживая злобу, и вышел из кабинета.
Домой они добрались почти в двенадцать, за дверью квартиры играла музыка и о чем-то спорили отдаленные веселые голоса. Рядом с Петром стояли испуганные дети, им было страшно, и Петя их понимал, но там, в детдоме, было еще страшнее, поэтому они и рискнули. Он нажал на кнопку звонка.
– Ты чего так долго, уже двенадцать скоро! – прокричала радостно Снегурочка, открывая дверь и замерла в удивлении.
– Аиста по пути встретил, – пошутил Пётр, пропуская вперед детей.
На шум в коридор выбежал Буратино, а из кухни выглянула Маринка.
– Семья, сбор! – громко объявил Пётр, и все тут же выстроились в одну линию, как на школьной линейке. Это было последнее нововведение, но Петру нравилось, потому как это был порядок. – У нас пополнение. Это Руслан и Тамара, они теперь часть нашей семьи.
– А я в школу пойду? – спросил Буратино испуганно, явно переживая, что появление новичков сорвет его планы.
– Вот твой подарок от Деда Мороза, – улыбнулся Пётр и кинул ему папку с документами.
После, когда дети под ёлкой, уминая торт-мороженое, делились друг с другом личными историями, Маринка всё же спросила Петра:
– Я так понимаю, ты их в детдоме пожалел? И как этот скряга тебе их отдал?
– Я соврал ему, что все снимал на камеру, но деньги за детей всё же придется отдать, – вполголоса пояснил Пётр, тоже поглощая свой кусок торта-мороженого. – Он, конечно, трус, но, если не принесем, сдаст.
Маринка лишь тяжело вздохнула, а Петя подумал, что в последнее время стал очень много врать, пусть и во благо. Как, например, про того мужика у ресторана, которого Маринка всё же убила.
Глава 8
В детстве, еще не умея писать, я перерисовывала буквы из газеты на листок бумаги, и этим занятием я могла заниматься очень долго. Любимая моя игрушка – книга. Особой любовью пользовались взрослые книги, детские с красивыми и яркими картинками не вызывали интереса. На всех фотографиях маленькая двухлетняя девочка постоянно сидела с взрослой книжкой под мышкой. Я уверена, что мы приходим на эту землю, зная свою миссию, но, взрослея, забываем об этом. Будьте внимательны к своим детям, понять их талант можно, всего лишь понаблюдав за тем, во что они любят играть.
Юлия Ефимова. Ненаписанная биография
Валера всё больше злился на себя и заодно на сестру Наташку, что ввязался в это дело. Зачем? История, которая сначала напоминала приключенческий фильм, сейчас всё больше была похожа на фарс и пошлятину. Девица, которую ему поручила Тамара, хоть и вызвала жалость, но сейчас раздражала до невозможности своим нытьем и причитаниями. Вопреки просьбе помочь немощной, он просто довел хромающую на одну ногу до туалетной комнаты и, пробормотав: «Сказали, что там должны быть колготки», уселся на угловой диван и погрузился в новостные каналы на смартфоне. Он искренне не понимал, почему до сих пор не уехал отсюда. Что-то неуловимое держало Валеру здесь, но он пока сам не мог понять, что именно. Возможно, это было простое человеческое любопытство, а возможно, страх перед серыми стенами квартиры, полной одиночества.
Смартфон пикнул, агентство «Друг» прислало SMS, на которое надо было ответить заранее оговоренными фразами, если всё идет хорошо. Если же что-то настораживает или совсем всё плохо, можно не отвечать. Но Валера достал из кармана от руки написанные ответы и вбил в смартфон первый. Он почему-то дал этому уже не интересному приключению еще один шанс.
– Фух, – плюхнулась рядом девица, выйдя из туалетной комнаты. – Вот не повезло так не повезло.
– Везение – понятие относительное, – буркнул Валера. – И, скорее всего, оно здесь ни при чем. Вы надели летние туфли, а на улице гололед. По теории вероятности, вы должны были упасть в девяноста процентах случаев. Десять остается на то, что вас кто-то поддержит или вам действительно повезет. Так что ваше падение – всего лишь результат вашей глупости, настоящим же везением было бы, если бы вы устояли.
Валерий говорил спокойно, без нажима, уткнувшись в телефон, поэтому не сразу заметил, что девица опять расплакалась.
– Простите, – сказал он неохотно, лишь бы она перестала реветь. – Я просто констатировал факт, ничего личного. Не люблю, когда логику подстраивают под обстоятельства.
– Мне туфли жалко, – вытирая слезы, пояснила девица. – Между прочим, это «Ламо», я на них полгода копила.
– Подвело ваше «Ламо», – усмехнулся Валера. – Ну ничего, вам жених новые купит.
– Да не будет уже ничего, – горько вздохнула девица и по-свойски, словно разговаривала с подружкой, добавила: – Сердцем чувствую. Всё как девочки и предсказывали, не маньяк он, конечно, но и любви никакой не случится. Мы как сели в машину, так он совсем другой стал. Холодный, что ли?
– Что ж вы так быстро от своего мужчины отказываетесь? – удивился Валерий.
– Да я его знаю всего десять дней, а встречались и того меньше, – призналась она и покраснела. – Подумала, а вдруг это судьба? Но, как оказалось, нет. Мы даже не целовались ни разу, и это при том, что мне тридцать, а ему сорок один. Представляешь?
Валеру покоробило, что девушка так быстро перешла на «ты», и он немного грубее, чем следовало, сказал:
– Тогда бы я не стал так быстро списывать мысль о маньяке, зачем-то же он вас сюда привез. Возможно, ваши подруги были правы, – и решив, что его миссия на этом выполнена, встал с дивана.
– А вы куда? – всполошилась девица.
– Я так понимаю, наверху нас ждут наши пары. На ваш счет я теперь уже не уверен, но меня так точно ждут, а я не люблю заставлять людей ждать. Вы же можете убежать, обещаю, я вас прикрою перед вашим маньяком.
– Презираете, – вдруг протянула девица обиженно. – А вы знаете, каково это – быть одной в тридцать лет? Когда понимаешь, что поезд уже не просто ушел, он доехал до конечной станции, и даже пресловутый последний вагон тебе не светит? Ты всё чаще начинаешь встречаться с подругами и уже не видишь ничего странного в том, что вы всегда только втроем. А я хочу семью, кота и тапочки, а еще гипермаркет по выходным, чтобы полная тележка, так, чтобы положить было некуда, а список еще не весь собрали. И вы идете вдвоем между рядов, а ты ему в руки суешь то, что не вместилось. Что-то валится на пол,
