Богатая бедная Лиза - Елена Викторовна Яковлева
— Хорошо, хорошо, — я перестала действовать Мишке на нервы. — Ты только скажи, ты серьезно считаешь, что я…
— Ой, считаю я, не считаю, дело десятое, — отмахнулся от меня Мишка. — К тому же о погибшем пока ничего не известно. А что до тебя и твоей подружки, то вы лучше подумайте, как выкручиваться будете. Потому что служба безопасности Мос-кальца вас теперь в покое не оставит.
— А… А… — хватила я воздуху.
А Мишка еще и добавил:
— Да, а на меня рассчитывать не советую!
Вот уж чего в голову не приходило!
— Ну, а дальше-то что? — слезла я с тренажера, готовая ко всему, вплоть до «обезьянника».
— А дальше свободна. Пока, — Мишкина милость не знала границ. — но учти, на днях я тебя вызову для дачи показаний. И это… Пожалуй, возьму-ка я с тебя в этот раз подписку о невыезде…
— Но почему? — до глубины души возмутилась я фактом ограничения свободы моего передвижения, притом, что никуда особенно и не собиралась. Во всяком случае, в ближайшее время. Но мало ли! А вдруг мне срочно в Париж смотаться понадобится, что тогда?
ГЛАВА 9
В квартиру Марго я ворвалась с криком: «Где, где она?» и, не дожидаясь ответа, проверила поочередно кухню, гостиную и детскую и нигде не обнаружила ни одной живой души, если не считать кота и щенка. Марго, которая все это время семенила за мной по пятам, только бестолково пыхтела и отфыркивалась и, лишь когда я приступила к обследованию мест общего пользования, сподобилась на первую членораздельную фразу:
— Да что случилось?
— Я тебя спрашиваю, где эта проходимка? — выскочила я из ванной вся в мыле. Только в переносном смысле.
— Какая еще проходимка? — должна вам заметить, что Марго, несмотря на всю свою знаменитую начитанность, иногда такой тупицей бывает!
— Ну, твоя замечательная племянница! — меня трясло, как в лихоманке. — Где она?
— Так… С детьми во дворе гуляет. Ты разве их не видела? — Марго подошла к окну и двумя пальцами тюль отодвинула.
Я так и присела:
— Совсем сдурела! Нашла, кому детей доверить! Какой-то авантюристке! Не видела я, не видела я их во дворе и не уверена, что вообще когда-нибудь увижу!
С этими словами я понеслась в прихожую, чтобы немедленно в погоню за умыкнувшей наших чад преступницей ринуться, но Марго остановила меня возгласом:
— Да вон же они! Возле песочницы. Как ты их не заметила?
— Что-о? — я резко развернулась и тоже к окну приникла.
Что удивительно, Янс Туськой и впрямь во дворе оказались. Смотрели на нас снизу вверх и руками размахивали. А рядом стояла коварная Лиза и улыбалась с фальшивой приветливостью, которую можно было б принять и за настоящую, не знай я доподлинно, с кем мы дело имеем.
— Ну, убедилась? — обернулась ко мне Марго. — А то устроила какую-то вакханалию! И, между прочим, почему ты здесь? Ты же в доме у Москальца должна быть!
— А! Меня оттуда выперли! — отмахнулась я от нее, не сводя глаз с коварной притворщицы Лизы, чтобы она, не дай Бог, какого нового вероломства не замыслила.
— Что? Уже? — ахнула Марго. И Да за что же?
— За кражу! — хмыкнула я злорадно и, с минуту понаслаждавшись обалделым выражением на физиономии моей верной подружки, выдвинула более правдоподобную версию: — Нет, вообще-то за профнепригодность. Вместо того чтобы моющим пылесосом воспользоваться, я стала мыть лестницу дедовским способом с помощью ведра и тряпки, а тут как на грех мимо один специалист по патогенным зонам по имени Макс пробегал, который очень неудачно оступился и свернул себе шею.
Это шутки у тебя такие, да? — мрачно уточнила Марго, в отличие от поварихи Антонины, никогда не выражавшая особого восторга по поводу моего чувства юмора.
— Какие тебе шутки! — я внимательно наблюдала за перемещениями Лизы, Яна и Туськи вокруг песочницы. — Все так и было, как я рассказываю, но в данный момент это неважно. Потому что главную свою миссию я выполнила и с тем, что стряслось с Лизой, полностью разобралась.
— Постой-постой, — слегка покачнувшись, Марго сделала попытку ухватиться руками за воздух, — так ты что, серьезно? Ну, насчет этого специалиста? Он сильно пострадал?
— Хуже, — я продолжала бдительно следить за Лизой, — скончался на месте, не приходя в сознание.
— Врешь! — пошатнувшаяся вдругорядь Марго, так вцепилась в тюль, что чуть было не оторвала его вместе с карнизом, который у нас, благодаря коту, Яну и Туське, и без того на одном только честном слове и держится.
— Ага, очень надо! — фыркнула я. — Тем более что у нас тут и без меня брехунов хватает. Вернее, бре-хуш. Так вот, эту твою Лизу застукали с украденными ею баксами на кармане, усекла?
Кто застукал? Почему застукал? И вообще, при чем здесь Лиза? — Марго, как всегда в минуты сильного волнения, тщательно ощупала свой монументальный смоляной «вавилон», уложенный одним из самых замысловатых способов, которые она когда-либо на моей памяти применяла.
— Как при чем? Как при чем? — ярость справедливого негодования кипела во мне, как раскаленная лава в жерле вулкана. — Ты что уже забыла, зачем меня во вражье логово снаряжала? Чтобы я выяснила, почто там бедную сиротку Лизу обидели! Так вот, ставлю тебя в известность о результатах моего глубокого рейда по тылам противника. Можешь спать спокойно, наша сирота сама, кого хочешь, обидит. Потому что ты опять пригрела на груди змеюку. О чем я тебя, кстати, заранее предупреждала, но ты, как всегда между прочим, мои доводы проигнорировала. И вот результат. Лиза оказалась воровкой и обманщицей, Макс свернул шею, а меня целый час допрашивал Косоротов. Взял подписку о невыезде и наобещал нам массу острых ощущений в самое ближайшее время.
— Косоротов? — шумно, как запыхавшаяся собака, задышала Марго. — А что, он там тоже был?
— А как же! — я была без пяти минут взрывоопасна. — Как и положено, на Максов труп пожаловал!
— На труп, — глухо повторила Марго, как заклинание, заметно поникла и медленно-медленно к своему «вольтеровскому» креслу проковыляла. Я же осталась на боевом посту у окна, чтобы не спускать глаз с этой мерзавки Лизы, с самым невинным видом гуляющей с детьми во дворе.
— Но… — Марго заколыхалась в кресле, как малиновое желе, — насчет Лизы… Ты уверена?.. На сто процентов?..
— На двести! — отрезала я без тени сомнений и велела Марго кликнуть домой свою гнусную племяшку.
А та заохала-заахала:
— Ой… У меня что-то сил нет
