Детективная осень - Татьяна Витальевна Устинова
- Правда? - Влад, казалось, сильно удивился. - В жизни бы не подумал.
Кате стало обидно. Понятно, что она своей скромной одеждой и унылым внешним видом совершенно не подходит красавице Милене, но зачем уж так откровенно давать понять, что «каждый сверчок знай свой шесток»? Она почувствовала, что против воли краснеет, и сердито нахмурилась. Не хватало только, чтобы этот богатей понял, что смог ее смутить.
- Милка, давай, проходи, я уже свет выставил, так что репетнем сейчас и разбежимся по своим делам, - вниз по лестнице сбежал еще один молодой человек, тоже высокий, но довольно крепкий, с бритой налысо головой, одетый в толстовку с капюшоном, свободные джинсы и ботинки на толстой подошве.
Все это было немаркое, практичное, демократичных марок. Парень был из того же мира, что и Катя, и она внезапно почувствовала к нему сильную симпатию, хотя обычно ей было несвойственно мгновенное расположение к совсем незнакомым людям.
- Привет, Игнасио, - в голосе Милены сквозило легкое пренебрежение.
Еще бы, парень всего-навсего фотограф, к тому же начинающий, пусть и подающий надежды, но точно не ровня сиятельному Владу. Кате стало противно, и еще подумалось, что за те годы, что они провели врозь, ее подруга все-таки сильно изменилась.
- Здравствуйте, прекрасная незнакомка. - Игнат подошел к Кате, взял ее руку в свои, проникновенно заглянул в глаза, и она вдруг застыла, как громом пораженная.
От тепла его рук у нее словно ток пошел по венам. Она даже перестала чувствовать стыл ость заброшенного дома, словно враз согрелась.
- Я Катя, - тихо сказала она.
- А я Игнат. Хочешь, когда мы закончим, я тебя сфотографирую? Ей-богу, ты страшно подходишь к атмосфере этого места.
- Я? - Катя даже засмеялась от такого нелепого предположения.
- Да. Ты. Такое чувство, словно ты тут родилась.
- А она тоже Брусницына, - с удовольствием сообщила Милена и засмеялась, увидев мелькнувшее на лице Влада удивление. - Представьте, вот будет прикол, если выяснится, что она этим Брусницыным этот, как его, потомок. Катька, изучай закон о реституции, вдруг ты сможешь претендовать на возвращение тебе этой развалины. Правда, восстановить ты ее все равно никогда не сможешь, так хоть продашь. Место-то козырное.
За разговорами они поднялись по лестнице и вошли в одну из больших комнат, где, по всей видимости, и предстояло провести съемки. Вся троица сразу утратила к Кате интерес, занявшись работой. Игнат включил яркие лампы, выстроенные по какой-то только ему понятной схеме, Милена встала внутрь светового круга, начала принимать разные позы, а Влад достал откуда-то небольшой чемоданчик и, открыв его, стал доставать украшения: колье, серьги, браслеты и кольца.
Кате хотелось посмотреть, но было неудобно мешать.
Поэтому она отошла к окну и начала потихоньку оглядываться, чтобы понять, где именно находится. Да, точно, это столовая. Вот бараньи головы на дверях, вот дубовые резные шкафы, вот кованые бронзовые светильники и изумительной работы люстра, сверкающая тысячей огней. До чего же красиво.
- Оригиналы? - услышала она голос Милены, немного хриплый. Неужели успела простудиться?
- Нет, имитация, конечно, - голос Влада был спокойным, даже ленивым. - На два дня муторно организовывать охрану.
- Охрану? - Катя услышала свой голос и даже удивилась, поскольку вовсе не собиралась вмешиваться.
- Девушка, каждое из этих украшений, в оригинале, конечно, стоит сотни тысяч долларов, а некоторые и миллионы, - голос Влада теперь звучал высокомерно. - Конечно, завтра их привезет сюда охрана и будет находиться здесь, пока съемка не закончится. Кстати, Милена, давай еще раз сверим список людей, которых завтра сюда пропустят.
- Ок, ты, я, Игнат, разумеется, Катя. Она моя подруга, и это не обсуждается. Гримерша моя, еще ассистентка, которая поможет мне переодеваться. Все. Игнат, с тобой кто-нибудь придет?
- А кто мне нужен? - изумился фотограф. - Я птица гордая, конечно, но пока не высокого полета, мне помощники не полагаются, я свой скарб на своем горбу ношу. Основное оборудование я тут оставлю, а уж кофр с камерой и сам дотащу, тем более что я его никому никогда не доверяю.
Работа спорилась еще примерно с час. Милена, Игнат и Влад определили все локации для съемок. Часть украшений Милена должна была демонстрировать, стоя у окна, другую часть - у камина, третью - в дверях, четвертую - на обитом потертым бархатом диване. Влад тщательно помечал в специальном блокноте последовательность смены коллекций, а Игнат прикидывал, как быстро сможет переставить софиты, разворачивал дополнительные зонтики, дававшие нужную тень.
- При свете дня немного по-другому будет, - деловито сказал он, - но это я быстро настрою. Потом, когда стемнеет, свет зажжем и часть кадров при искусственном освещении отщелкаем, тоже красиво будет.
Закончили они часам к девяти вечера, когда Катя, не спавшая в поезде ночь, уже совсем устала и замерзла.
- Это всегда так? - шепотом спросила она у Милены, остававшейся бодрой и свежей.
- Бывает еще хуже, - ответила та. - Это же только кажется, что у моделей жизнь - малина, а на самом деле так пахать не каждая согласится.
- Я бы тебя подвез. - Катя и не заметила, как к ней подошел Игнат, и оцепенела, попав под магический взгляд его глаз. - Да вот беда, я у нас нынче безлошадный.
- Она ко мне приехала, а я, как известно, на машине, спасибо Владу, - подруга кинула на того кокетливый взгляд. - Так что, Игнасио, гуляй мимо, у нас сегодня девичник.
Катя внезапно почувствовала, что огорчена тем, что вечер продолжится без Игната. Но тот, казалось, совсем не расстроился.
- Ладно, понял, не дурак, был бы дурак, не понял. Тогда до завтра, красавица Катя. И имей в виду, завтра работу закончим, и я тебя обязательно сфотографирую, поняла? Так что готовься.
Катя, как завороженная, кивнула, чувствуя, что ее заливает невесть откуда взявшимся счастьем.
От обилия эмоций и впечатлений она так устала, что заснула практически сразу, как они с Миленой вернулись в квартиру на Литейном. Даже на кухонные посиделки сил у нее практически не осталось, на что Милена отреагировала хоть и с усмешкой, но довольно благожелательно.
Зато утром Катя проснулась в семь утра, выспавшаяся, прекрасно отдохнувшая. Мысли ее то и дело возвращались к вчерашнему дню. Она вспоминала добрые глаза Игната, его улыбку, обращенную к ней, Кате, и в ней невольно
