Михаил Серегин - Особенности национального сыска
Других же подозреваемых, если брать эту версию за основу, у меня не было. За исключением одного, пришла мне в голову интересная мысль. Я совсем забыл про самого Челобанова. Пожалуй, самый достойный кандидат на роль мстителя. Однако сам он сделать это не мог, в силу того, что практически все время между разоблачением Михалыча и его обнаружением на веревке он провел вместе со мной и Дыниным. К тому же даже если бы ему и удалось задушить Михалыча, то вряд ли он смог бы в одиночку поднять тело и засунуть его в петлю.
Оставалась версия найма. Однако и против нее были серьезные аргументы – слишком все быстро организовано. К тому же Челобанову совершенно незачем было это делать в гостинице. Ликвидировать Пяткина он мог и через месяц, задавив где-нибудь на перекрестке.
С другой стороны, Санчо – человек эмоциональный, – снова стал противоречить я сам себе. И под воздействием эмоций он мог пойти и на это.
– Ты что такой смурной? – долетел до меня голос бармена Юры. – Может, тебе нервишки подлечить? Купи себе валерьяночки.
– Спасибо, я предпочитаю другое лекарство. Плесни мне еще мартини.
Юрий улыбнулся и наполнил стакан.
Тут я вспомнил о бальзаме «Старославянский». А если отбросить версию мщения и подумать о медицинской версии, отметенной мною ранее? Ведь, как ни крути, фармацевтическая фирма «Фатум» является единственной, кто выиграл от всего этого. Худо-бедно, а болезни и несчастья постояльцев так или иначе наполняли карман торговцев медикаментами. Неожиданно все, о чем я думал ранее, систематизировалось в одну стройную версию. И массовое расстройство желудка, и сексуальный бум с последующей массовой закупкой презервативов, и удивительное пристрастие публики к бальзаму, эффективность лечения которым можно было подвергнуть серьезному сомнению... Все это обернулось денежными доходами для господина Лаврухина.
Но тут была серьезная загвоздка. С массовым отравлением было все просто и понятно: Лаврухин мог договориться с Михалычем о совместных барышах, а потом при разоблачении сантехника устранить его, чтобы он не проболтался. Но как, черт возьми, можно было организовать сексуальный бум и массовый интерес к малоходовым лекарственным препаратам?!
Я подвел итог своим размышлениям. Можно было констатировать, что у меня есть лишь одни предположения, на поверку весьма далекие от реальности.
Допив остатки мартини, я попрощался с Юрой и покинул бар. У лифта я неожиданно столкнулся с морским офицером. Вернее, первым делом мне бросились в глаза взаимно неприязненные позы швейцара Арнольдовича и моряка. Моряк повернул голову и с ненавистью взирал на швейцара из-под козырька своей фуражки. Ненавистный взгляд Арнольдовича был скрыт его темными очками, однако набычившаяся в сторону офицера фигура швейцара говорила о всей полноте негативных ощущений, которые вызывал у него обидчик.
Я встал между ними. Тут подошел лифт, мы с моряком погрузились в него и отправились на пятый этаж. Сначала мы ехали в полном молчании, потом я вспомнил об утренней просьбе Челобанова и принялся тут же ее исполнять.
– Скажите, – спросил я старика, – а как вас зовут?
– Алексей Платонович, – ответил он и тут же запальчиво спросил: – А что?
– Нет, нет, ничего, – радушно ответил я. – Меня зовут Владимир Александрович, я работаю врачом в этой гостинице.
– Очень приятно, – отнюдь не искренним тоном заявил Алексей Платонович и демонстративно устремил свой взгляд на стенку с указателем этажей.
– Алексей Платонович, если вы не возражаете, я бы хотел с вами побеседовать, – вежливо сказал я.
– На какие темы?
– На сугубо житейские. Я думаю, что любому морскому офицеру, изрядно попутешествовавшему, есть о чем рассказать своему собеседнику.
Платонович слегка порозовел от удовольствия.
– Ну, в общем, я не так много и путешествовал. Был всего лишь в семи странах. Из них три социалистических.
– Что вы говорите? – радостно удивился я, выходя вместе с Платоновичем из лифта. – А я вот ни в одной не был. Сижу здесь на одном месте и толстею.
– Какие ваши годы! – ободряюще заявил моряк. – Успеете еще...
– Хорошо бы, – сказал я, подумав при этом о своем желании съездить за границу с детьми.
– Проходите, угощу вас кофе, – сказал капитан второго ранга, открывая дверь своего номера.
– А что-нибудь погорячее у вас найдется?
– А, разбойник, решили заправиться после обеда?! – покачал головой моряк.
– Так, в легкую... – улыбнулся я.
– Нет, я не пью, – вдруг категорично заявил этот старый дурень.
– А я думал сбегать к себе в номер за джином, – разочарованно протянул я.
– Нет, спасибо, – после некоторого раздумья произнес моряк.
Через пять минут мой новый знакомый поставил передо мной чашку с дымящимся кофе и спросил:
– Так о чем вы хотели у меня узнать?
– Скажу вам честно – меня интересуют два вопроса.
– Какие же? – Алексей Платонович обхватил рукой коленку и живо закачался, сидя на диване.
Морячок всем своим видом показывал, что ему не терпится приступить к рассказу о дальних странствиях, знойных шоколадных креолках, покладистых китаянках или еще о чем-нибудь в этом роде, но я его сильно разочаровал своими последующими вопросами.
– Меня интересует, за что вы поставили фингал нашему швейцару Арнольдовичу и что за азбука Морзе беспокоит вас по ночам, – спросил я.
Платонович перестал качаться и, упершись ладонями в колено, произнес:
– А с какой стати это вас интересует?
– Ну как же, – начал я пояснять. – Я работник отеля, и моей святой обязанностью является то, чтобы клиенту в нашем отеле было комфортно и удобно. Если есть какие-то проблемы, вам стоит поделиться. Тем более что я врач, и если это случай медицинский, я все сохраню в секрете.
– Мне нечего скрывать, – отрезал моряк. – Я вам сразу заявил, что таких типов, как ваш швейцар, терпеть не могу. Все эти штабные крысы, писаришки, живущие за наш счет, меня всегда раздражали.
– Но ведь это же не повод, чтобы лезть в драку. К тому же вы предъявили ему какие-то конкретные обвинения...
Алексей Платонович несколько замялся и после некоторого раздумья сказал:
– Ну, в общем, тут несколько другое... Понимаете, это связано со вторым вашим вопросом, про морзянку. Все дело в том, что по ночам у вас в отеле мне снится азбука Морзе.
– Как это? – поразился я.
– Очень просто. Кто-то сигналит мне всевозможные тексты, а поскольку я сам по образованию радист и азбука Морзе для меня второй язык, то это все равно что говорить со мной обычной речью.
– Что вы говорите! Видимо, вы действительно большой специалист, – польстил я ему.
У меня почти не оставалось никаких сомнений, что я наблюдаю клинический случай старого маразматика.
– Каким же образом это происходит? Вам кто-то стучит ложкой по спинке кровати? – спросил я.
– Молодой человек! – гордо поднял голову капитан второго ранга. – Я полагаю, что ваши шуточки здесь неуместны.
– Извините ради бога, это всего лишь мое предположение.
– Я и сам не понимаю, как это происходит, – поникшим голосом сказал Алексей Платонович. – Звуков, откровенно говоря, я не слышу...
– Может быть, у вас какая-то странная реакция на электрические приборы? – предположил я. – Может быть, пощелкивание холодильника?
– Холодильник у меня выключен, потому что я ничего в нем не держу. Никакие другие приборы у меня ночью не включены, кроме ночника, при тусклом свете которого я и сплю. Знаете ли, привычка, оставшаяся с флота. Когда поднимают по тревоге и ты вскакиваешь с постели, то должен видеть обстановку вокруг себя.
– Да, – задумался я. – Случай неординарный. Может быть, ночник трещит?
Моряк посмотрел на меня как на идиота, потом встал и включил лампу, стоящую на тумбочке около кровати. Лампа загорелась едва различимым светом, не издавая никаких звуков.
– Вы убедились?
– Да, – ответил я, уныло понурив голову. – А вы не пробовали принимать снотворное?
– Пробовал уже. Не помогает. Сегодня вот даже пошел купил себе бальзам. «Старославянский» называется. Говорят, что хорошая вещь.
– Кто говорит? – живо спросил я.
– Как кто? – удивился моряк. – Ну вообще... Люди... Не помню, но где-то я о нем слышал. Я еще тут прикупил разных лекарств, настоянных на травах. Знаете, не люблю химию.
– И все же я на вашем месте принял бы лучше таблетку снотворного, – посоветовал я.
Моряк скептически ухмыльнулся. Я уже собирался прощаться, как вдруг вспомнил.
– Да, совсем забыл, а как связаны азбука Морзе и инцидент со швейцаром Арнольдовичем? – спросил я.
Алексей Платонович долго колебался, прежде чем ответить:
– Наверное, вы мне не поверите. Но мне ночью сообщили про все его дела. Знаете, для нас, моряков, особенно актуально, чтобы во время нашего плавания дома было все в порядке. А такие вот сухопутные крысы, вроде вашего Арнольдовича, устраивали у нас в семьях бардак и дезорганизацию.
