Михаил Серегин - Особенности национального сыска
– Еще моряк, – вяло произнесла Олечка. – Очень жалуется. Те же симптомы – скрип со всех сторон, плюс ко всему этому морзянка...
– Какая еще морзянка?! – потерял контроль над собой Челобанов.
– Ну, я не знаю, – замялась Олечка. – Азбука Морзе... Он утверждает, что ночью ему сигналят всякую дребедень.
– Как это? – удивился Санчо.
– Он объяснить не может.
– Когда он съезжает?
Ольга посмотрела в папку и нежным голосом пропела:
– Через неделю. У него как раз заканчивается курс ванн в местной лечебнице.
– Куда же прикажете девать этого старого маразматика? – растерянно спросил Челобанов. – Может, на четвертый?
– На четвертом только двухкомнатные номера, а он заплатил за однокомнатный. Если кто-нибудь приедет, нам придется его снова выселять, – заметила Рыкункова.
Челобанов немного подумал и решительно за-явил:
– В общем, так! Всех сексуальных маньяков – на пятый этаж. Я думаю, ночью они не помешают работе офисов. Всех импотентов – на четвертый.
– На четвертом не хватает одного номера.
– Как не хватает? У нас же был люкс!
– У нас там теперь доктор проживает, – ехидно произнесла Рыкункова.
– Если есть необходимость, – пришел я на выручку, – меня можно переместить куда угодно.
– В таком случае, – тут же нашлась Рыкункова, – на пятом этаже есть прекрасный однокомнатный номер.
– Вот и ладушки, – сказал я, спасая Челобанова от принятия трудного решения.
– Ну, кажется, все, – устало сказал Санчо. – Все свободны.
Олечка вместе с администраторшей исчезли за дверями кабинета.
Челобанов нервно закурил, чего я раньше не наблюдал, и, с силой бросив зажигалку на стол, спросил:
– Владимир Александрович, может быть, вы поговорите с этим старым козлом, у которого палуба все мозги раскачала?
– Это тот самый, который дал в морду Арнольдовичу?
– Да, да, – Челобанов раздраженно смахнул пепел со стола. – Он самый.
– Хорошо, – ответил я. – Сегодня же займусь им. У меня же к вам пока два вопроса.
– Я внимательно слушаю.
– Кто из персонала был близок к покойному настолько, дабы я мог побеседовать с ним о личности Пяткина?
Челобанов нахмурился и задумался.
– Если честно, – сказал он после минутного раздумья, – то лучше всех у нас знают обо всем горничные. Знаете ли, женщины, специфика работы, постоянное общение с клиентами и персоналом. Я и сам их немного побаиваюсь.
– И еще. Дайте мне список фирм, которые арендуют у вас помещение.
Челобанов полез в стол и вынул бумажку, на которой были указаны названия фирм, имена директоров и номера комнат. Я посмотрел на список и пробурчал:
– Ну и названия – «Фатум», «Барьер», туристическое агентство «Бугор»... Лишь одно более или менее благозвучное – «Русская колонна». Кто это?
– Какие-то молодые сопляки-интеллектуалы. Утверждают, что молодежная патриотическая организация.
– Откуда же у них деньги, чтобы арендовать у вас помещение? Я полагаю, стоит это недешево.
– С ними у нас исключительный случай – бартер, знаете ли... Господа своими силами организовали кабельное телевидение, сами тянули кабель, делали телесеть. Я даже взял в штат их видеотехника. Дорога у нас одна – стремиться к мировым стандартам сервиса.
«Остается только пожелать вам счастливого пути!» – мысленно ответил я Челобанову.
Я поблагодарил директора и встал с кресла. У порога Челобанов остановил меня и сказал:
– Если что – сразу ко мне.
– Несомненно, – заверил я его и вышел.
Поднявшись этажом выше, я прямиком отправился в прачечную. Мне повезло – почти все горничные сидели на месте за чашками чая. Раиса Ивановна, завидев меня, сразу заявила:
– А мы воду не из титана брали, у нас кипятильник.
Я тяжело вздохнул и сказал:
– Думаю, что с сегодняшнего дня титан уже не опасен.
Как ни странно, горничные, видимо, поняли, о чем я говорю, так как та же Раиса Ивановна произнесла:
– Вот ведь чего натворил, хулиган... Эх, до чего алкоголь-то доводит! Накуролесил и повесился, прости господи...
– Настасье-то какое горе принес! – произнесла одна из горничных, пожилая женщина.
– А кто это? – спросил я.
– Супружница его.
– Скажите, а вы что, хорошо его знали?
– Да, почитай, давно. Мы с ним соседи, оба в частном секторе живем на Коровьей горе, – продолжала старушка.
– И давно Михалыч закладывал?
– Ох, давно! – всплеснула руками горничная. – Но еще как-то до последнего времени держался. А это, видать, совсем спился, коли руки на себя наложил... Хотя я его пять дней на работе пьяным не видела – как директор запретил ему в баре наливать.
– Вот он по водочке-то родимой так истосковался, что повесился, – то ли в шутку, то ли всерьез сказала еще одна горничная.
– Скажите, – обратился я к старушке, – бывали ли у него какие-нибудь приступы меланхолии?
– Чего? – непонимающе спросила бабка. – Какие такие приступы?
– Ну, я имею в виду усталость от жизни, желание уйти из нее добровольно, – пояснил я.
– Да откуда? Он когда умеренно пил – нормальным мужиком был. Ох, а весельчак-то, балагур! И озорник к тому же...
– Это как?
– Спорщиком отъявленным был. Что удумает, то обязательно сделает. Хоть ты ему кол на голове теши. Один раз, как сейчас помню, с соседом Колькой поспорили, что без остановки пузырь водки осилит. Так чуть не помер, сердечный, в больницу с отравлением отвезли. Настасья думала, что пить бросит – два месяца после того смотреть не мог. А потом – нет, снова разгулялся, хлобыстал ее как родную.
«Да, азартен был Михалыч», – подумал я про себя.
– Все-таки жалко его, хулигана... Так вот взял нас всех и на горшки посадил... – грустно улыбнулась старушка.
– Расстроились мы все, – вторила ей Раиса Ивановна.
– Все расстроились. Я вот вчера с горя напился, – заметил я.
Все горничные ответили мне гробовым молчанием, а самая молодая из них, которую я сегодня буквально спас от увольнения в кабинете Санчо, при этом еще и хитро улыбалась. Я счел это оскорбительным намеком и, откашлявшись, произнес:
– Ну, мне пора.
– Приходите к нам чай пить, – произнесла под конец молоденькая.
– Если только с коньяком, – ответил я, закрывая дверь.
Я поднялся на пятый этаж и тут же столкнулся с администраторшей Рыкунковой.
– Вот и вы! – вскричала она. – Что называется, на ловца – и зверь бежит.
Бежать на Рыкункову мне совершенно не хотелось, и я ограничился лишь сухим вопросом:
– У вас какой-нибудь вопрос ко мне?
– У меня для вас ключик от пятьдесят второй комнаты. Не волнуйтесь, там очень хорошо. Сейчас придет горничная и вымоет там.
Дальше ее болтовню я уже не слышал. Мое внимание привлек человек, вышедший из комнаты с надписью «Русская колонна». Это был тот самый хмурый мужчина, который проник в мой номер с ножом только ради того, чтобы убедиться, что телевизор работает. Я завороженно смотрел на него, но он прошел мимо, не обратив на меня никакого внимания. Позже до меня дошло, что он-то меня до этого ни разу и не видел, так как я находился тогда в темном туалете. Он открыл ключом дверь в комнату с надписью «Видеоинженер» и исчез в ней.
– В общем, комната очень светлая, мебель почти новая... – продолжала тем временем женщина.
– А телевизор там есть? – неожиданно перебил я ее.
– А как же! У нас во всех номерах есть телевизор, – несколько обиженно сказала Рыкункова.
– Ну и отлично.
Я выхватил ключ из рук администраторши и двинулся вперед по коридору. Рыкункова лишь недовольно фыркнула мне вслед. Я подошел к двери «Русской колонны» и, постучавшись, вошел внутрь.
ГЛАВА 7
Комната выглядела достаточно пустынной. Пара книжных шкафов и столы, составленные буквой «Т» – вот, пожалуй, и вся мебель, которая находилась здесь.
Во главе длинного стола сидел за компьютером молодой человек. Завидев меня, он встал навстречу. Это был невысокого роста светловолосый юноша в очках с дымчатыми стеклами. Лицо его было бледным. Он плотно сжимал губы, видимо, желая произвести на собеседника серьезное впечатление. При этом нос сильно растягивался вниз, становясь похожим на перевернутый знак вопроса, а крылья его сильно раздувались.
– Добрый день, – картавым голосом произнес он. – Вы находитесь в молодежной патриотической организации «Русская колонна». Меня зовут Марк Уточкин, я являюсь ее председателем.
– А я Мальков Владимир, штатный гостиничный врач.
– Очень приятно, – произнес Уточкин, пожимая мне руку. – Вы собираетесь вступить в нашу организацию?
Я был польщен тем, что меня отнесли к молодым, и улыбнулся.
– Вы знаете, у нас есть люди и пожилого возраста, – тут же наотмашь ударил по моим иллюзиям Уточкин.
– Нет, я тут как бы с целью осмотра...
Молодой интеллектуал удивленно вскинул брови.
– Осмотр кого?
– Вы не поняли... Имеется в виду санитарный осмотр помещения. В гостинице неблагоприятная санитарная обстановка, вот директор и послал меня осмотреть все офисы.
