Галина Романова - Принцип Отелло
– Ладно, если что, звони, – обняла Василиса на прощанье свою хныкающую бывшую помощницу. – Мой номер телефона у тебя есть.
– Конечно, позвоню, Василиса! Я тебе клятвенно обещаю, что непременно узнаю, с чего вдруг с тобой так обошлись. Нет, ну не Лялька же, в самом деле, глаз на босса положила… Нет, тот к тебе и не питал никогда никаких цветов, официоз полнейший… Узнаю, узнаю, не сомневайся…
Честно, Василисе теперь уже было все равно. Уволили и уволили. Без работы она не останется. Да и некогда ей вообще-то пока работать – у нее друг в беду попал, ей теперь уйма времени свободного понадобится, чтобы его оттуда вызволить. Может, и кстати увольнение случилось. Как вот только Вадику о нем сообщить? Хотя тот, возможно, и доволен будет. Вроде как их с мамой стратегия постепенно начинает претворяться в жизнь. Все так, как они хотели и задумали.
Кстати, а не приложил ли к ее увольнению руку благоверный? Может, он пришел и попросил? Да ну… Иван Гаврилович не стал бы слушать никаких его доводов. Он очень суховато с ним общался при встрече. Можно даже сказать, не без пренебрежения. И даже как-то обронил на вечеринке, что Вадик, мол, недостоин нашей красавицы.
А теперь и красавица не ваша, с горечью подумала Василиса. Теперь вот упекут ее в дачный поселок, заставят супы варить, пеленки стирать, грядки полоть… Повяжут ей голову платочком, всунут в руки мотыгу…
– Черта вам лысого! – фыркнула она, выруливая со служебной стоянки. – Никогда и ни за что я не пойду у вас на поводу!
Дома никого, разумеется, не было. Вадик был на службе, отозвался по служебному телефону мгновенно, будто только и ждал ее звонка.
– Милая, милая, прости! – тут же судорожно задышал он в трубку. – Прости меня! Я подонок, я знаю! Мать, она… она просто из ума выжила! Она просто бредит внуками, вот и… Прости меня, я так люблю тебя, Валиса!
Странно, но его страстный сбивчивый шепот не произвел на Василису сегодня никакого впечатления. Ни облегчения, ни раздражения, вовсе не было никаких чувств, будто не мужа родного слушала, а оператора.
– Меня уволили, – коротенько вставила она, когда Вадик совсем выбился из сил, рассказывая ей о своей любви.
– Что-о-о?! К-как уволили?! – Он аж поперхнулся своим потрясением и кашлял минут пять, повторяя, как попугай: – Как уволили, Валиса? За что? Они не имеют права! Ну я им устрою! Я на них налоговую… Я саннадзор на них натравлю! Да я…
– Не надо ничего, Вадик – устало перебила его Василиса, тут же сделав пометку для себя: не муж приложил руку к ее увольнению. Не стал бы он так распаляться. Он эмоции бережет, зазря не расходует. – Уволили и уволили. Стану дома сидеть. Ты же хотел.
– Да ладно! – не поверил он. – Дома сидеть… Оно, может, и неплохо, но не сейчас, милая. И насчет того, что я хотел… Не надо путать! Вчерашний разговор маман инициировала.
– А ты молча слушал. Соглашался и бил меня по лицу! – закричала Василиса, не выдержав. – На даче жить? Хорошо, не вопрос. Станем жить на даче и жрать гороховый суп!
– Успокойся, милая, успокойся, – заныл опять Вадик. – Я что-нибудь придумаю насчет работы. Ты не переживай только!
– Я и не переживаю, – успокоила его Василиса и бросила трубку.
Пока разговаривала с мужем, в голову пришла одна неожиданная идея. Проверить ее стоило незамедлительно. Получится или нет – вопрос, но начинать надо именно оттуда…
Глава 12
Помнится, Саня рассказывал, что Василиса очень часто ездит мимо дома, где ревнивый супруг устроил за своей женой слежку. Будто бы дом очень приметный – камеры по всему периметру во дворе. Стоило сейчас найти тот дом? Конечно, стоило, если учесть, что именно с него и начались все Санькины злоключения.
Василиса медленно ехала своим привычным маршрутом, не забывая посматривать по сторонам. Микрорайон многоэтажек был не в счет. Улица, где располагались школа, аптека и районная поликлиника, тоже не заслуживала внимания. А вот переулок Зеленый, где облюбовали себе место дорогие коттеджи, надо бы осмотреть досконально. Припарковав машину в самом неприметном месте переулка (там начинался огороженный забором пустырь), Василиса решила пройтись пешком.
Домов было не очень много. Она насчитала семнадцать штук. Все дорогие, за красивыми заборами, с вынесенными наружу почтовыми ящиками. Она прошлась туда и обратно, поняла, что почти каждый второй дом снабжен системой наружного видеонаблюдения, и приуныла. Постояла возле машины и решила снова пройтись.
Санька сказал, что дом очень приметный. Значит – что? Значит, должен выделяться среди остальных шестнадцати. А чем он может выделяться, если каждый особняк насчитывал минимум по паре этажей, имел великолепную лужайку, шикарные фонарные столбы и даже бассейны? Что в нем могло быть такого приметного, что она непременно должна выделить его среди остальных?
Думай, Василиса, думай! Смотри внимательнее! Санька – личность необыкновенная, неординарная, изобилием розовых кустов вдоль аккуратных дорожек, искусством кирпичной кладки и глубиной бассейна его удивить сложно. Что могло привлечь его внимание, что?
Кажется… Да, кажется, она догадалась, застыв возле чугунной ограды дома номер восемь.
Дом как дом на первый взгляд. Два этажа, башенки. Бассейна, правда, здесь не было, зато имелся великолепный зимний сад, обнесенный громадными витринными стеклами. Даже с дороги было видно, насколько вольготно там тропическим деревьям и цветам. Даже лимон плодоносил, если, конечно же, это не фокус дизайнера, выставившего на обозрение пластмассовое дерево. Больше ни в одном из домов зимнего сада она не увидела. Решила, что этим особняк и отличен от остальных, и смело нажала на кнопку звонка.
По голове-то ей не надают, решила Василиса, ступая на бетонную дорожку, когда калитка, мягко пожужжав и пощелкав, распахнулась. Она просто зайдет, попробует задать несколько вопросов той милой женщине, чью личностную неприкосновенность вдруг решил защитить Сигитов.
Защитил, называется! Вот с тобой, Саня, твой любимый рикошет и случился. Сделал добро, поплатился безмятежным времяпрепровождением. Сидел бы себе и сидел за компьютером, ползал бы и ползал по своей Всемирной паутине и был бы абсолютно счастлив. Нет же, доброе дело ему сделать приспичило. Сделал?…
– Слушаю вас?
У самой двери в дом Василису встретил охранник – метра под два ростом и с таким цепким взглядом, что она моментально почувствовала себя раздетой.
– Здрасте, – неуверенно улыбнулась. – Мне бы с хозяевами переговорить.
– Кто конкретно нужен? – Охранник прямо с порога принялся подозревать ее во всех смертных грехах. – Вы с какой целью вообще пришли, девушка?
– Я?
«Думай, Василиса, думай! – тормошила она себя. – Говори хоть что-нибудь, пока он тебя не выкинул за ворота, оставив неудовлетворенным твое любопытство».
– Я насчет работы, – вспомнила она весьма кстати о своем сегодняшнем увольнении.
– Насчет работы? – вроде как удивился секьюрити. Почесал мощный затылок, подумал и сказал вдруг: – Вы это… подождите, я сейчас.
Она попала? Надо же, она, кажется, попала с работой в точку! Неужели им кто-то нужен в роли бухгалтера или экономиста? Или…
– Идемте… – Охранник вернулся очень быстро, застав ее, погруженную в размышления, врасплох. – Игорь Леонидович хочет поговорить с вами лично.
Игорь Леонидович, надо полагать, был хозяином. Странно – разгар рабочего времени, а сидит дома. Он будто бы из офиса наблюдал за своей супругой, а сейчас дома. Непонятно. Может, она все-таки ошиблась с домом? Может, не туда вошла?
– Готовить-то вы умеете? – спросил ее охранник, перед тем как впустить в кабинет. – А то приведу вас, а вы яйца на сковородку вылить не в силах.
– Умею, умею, – закивала Василиса, сразу поняв, что ее бухгалтерские способности тут вряд ли потребуются.
– Входите. И еще вот что… – чуть попридержал дверь сопровождающий. – Не очень выпендривайтесь насчет зарплаты. Игорь Леонидович нормальный мужик. Просто нелегко ему сейчас. Зол он очень. Может и нагрубить. Не обращайте внимания. Соглашайтесь, и все будет хорошо.
Нормальный мужик Игорь Леонидович сидел за массивным письменным столом и пил водку. На столе стояли ополовиненная литровая бутылка, большой стакан, три тарелки с нарезанным отварным мясом, солеными огурцами и холодцом.
Он был здоровенным! Не толстым, не грузным, а именно здоровенным мужиком, одним из тех, которые, по ее мнению, как раз и способны гнуть подковы, ударом кулака убить быка или запросто уговорить литр водки и не свалиться под стол.
Лобастую голову Игоря Леонидовича украшала копна русых волос с непомерно длинной челкой, сваливающейся ему на глаза. Крупный губастый рот сластолюбца брезгливо кривился. Большие серые глаза смотрели на Василису тяжело и недоверчиво. Грязная голубая рубашка была расстегнута, обнажая мощную волосатую грудь. А руки теперь лежали на столе, сложенные как у первоклассника.
