Маргарита Южина - Дама непреклонного возраста
– Нет! Я помню! Не хвалил, не хвалил!
У молодых назревала ссора.
– Ну как же! А «ой» я сразу сказал? Это что?
– Это ты обжегся! – уже начала подрагивать подбородком молодая стряпуха. – А вот…
– Юленька, – нашелся Игорь, – ты хотела Зинаиде Ивановне что-то про ключ сказать!
Юлька тут же забыла про поварские лавры и всплеснула руками:
– Зинаида Иванна, чуть не забыла! Завтра к вам слесарь придет, будет какие-то батареи смотреть, так он просил вас ключ от комнаты оставить. Вы уж оставьте мне ключик на денек.
Зинаида пожала плечами – чего ж не оставить? Ей и вовсе можно без замков и без ключа жить, воровать все равно нечего. Она уже направилась к себе, чтобы принести запасной, но в квартиру позвонили, и Зинаида поторопилась открыть.
На пороге стояла близкая подруга – Нюрка, в элегантном длинном замшевом плаще нежно бежевого цвета, в таких же замшевых сапогах и с крохотной сумочкой, тоже, естественно, замшевой.
– Зиночка, как славно, что ты дома! – воскликнула она и протопала в комнату подруги, даже не скинув сапог. – У меня к тебе такой разговор, такой… Чаю принеси, а… Хотя нет, лучше кофе!
Зинаида принесла две чашки. В той, что приготовила для себя, дымился натуральный, молотый, а Нюрке притащила напиток из пакетиков – нечего баловать! Однако та отхлебнула мутную жижу и блаженно закатила глаза:
– Божественно! Просто божественно. Ты же знаешь, Зин, как я млею от кофея! Кстати, я чего к тебе пришла-то…
– Наверняка рассказать про очередного младого идиота, который из-за тебя сиганул в пасть к акуле. Между прочим, как у вас сложились отношения с тем бравым старичком, которого ты отвоевала у меня в «Лягушке»? Он уже погиб от любви?
Нюрочка презрительно фыркнула, достала сигарету и обиженно пыхнула дымом в стену:
– Ах, не напоминай мне про это убожество… Убожество, убожество, убожество! – Нюрочка даже несколько раз в истерике топнула сапожками.
При этом от ее каблука отвалился какой-то засохший лист и шматок грязи.
– Этот гад, представь, оказывается, находился в бегах и искал дуру, у которой можно было бы переночевать! И хорошо еще, что его прямо из «Лягушки» наряд увез, а так я просто не представляю, что бы со мной было! – Нюрка ухватилась за щеки, опять закинула глаза под брови и некоторое время пребывала в «ужасе». Однако Зинаида сегодня отчего-то не охала вместе с ней, и она решила приступить к главному. – Я теперь решила не отвечать взаимностью невесть кому. Знаешь, все-таки пора по-настоящему устроить свою судьбу. По-настоящему! – откинула она искусно уложенную прядку со лба. – У меня появился серьезный мужчина, достойной профессии, и мы с ним составляем весьма гармоничную пару.
– Я за тебя рада, – напряженно попыталась улыбнуться Зинаида. – А кто этот счастливчик? Я его не знаю?
Нюрочка строго на нее посмотрела и, как директор школы, выразила неудовольствие:
– Знаешь. И постоянно вмешиваешься! Зиночка, я пришла, чтобы предложить тебе: отстань, ради бога, от Плюха, а я тебе какого-нибудь старичка подберу. С хорошей квартирой, с состоянием. У меня даже есть один такой на примете – работает на кладбище. Знаешь, сколько зарабатывает! А еще калымит – веночки плетет и продает. Очень хозяйственный мужчина. И потом, случись чего, у тебя никаких проблем не будет – квартирка у него по месту работы, деньжат накопил, а похоронит профсоюз.
Зинаида в гневе прищурила глаза и какое-то время только пыхтела, так ее оскорбила подруга. Но та ничего не замечала и продолжала убеждать:
– И потом, ну как не стыдно навязывать мужчинам свою сердечность? Вот Игнатий, например, человек мягкий, а ты этим пользуешься. Что ж ты в самом деле, липнешь и липнешь, как банный лист к…
– Это я липну?! – захлебнулась Зинаида. – Я к нему?! Да я… Да он мне… Знаешь, мне на него вообще плевать хотелось! Да я… Он мне вообще не нужен! Я, если захочу, себе таких Плюхов два сундука найду! И вообще – он не в моем вкусе!
– Плевать, да? Он тебе не нужен? Два сундука, значит? – неизвестно чему обрадовалась Нюрка. – Ой, Зин, я так и думала! Вот не нужен он тебе, и все! Я сейчас позвоню Игнатию и передам, ну про вкус-то… Где у вас телефон?
Обрадованная таким сообщением Нюрка уже вырвалась в коридор, где блестел новенький аппарат. Однако Зинаида резво ухватила подругу за плащ и вдернула в комнату:
– Сто-о-ой! Сиди, я сама, сама ему позвоню и скажу.
– Ну, конечно! С чего это тебе ему звонить? Да отпусти ты плащ-то, порвешь! – отбрыкивалась гостья. – Дай телефон… Да отцепись… порр-вешшшшь плащ…
Нюрка все же прорвалась к телефону, схватила трубку и, бешено набрав номер, затарахтела:
– Аллё… Аллё, Плюшечка? Я сс-сейчас…
– Иди со своей Плюшечкой… – выхватила телефон у подруги Зинаида. – Мы, главное, за телефон платим, а она…
В прихожей завязалась потасовка, слышалось сдержанное пыхтение, возня. В полном молчании почтенная Зинаида долбила верную подругу телефонной трубкой по темечку, а та старалась выдрать у товарки клок волос. На странный шум вышла Юлька.
– Ой, Игорек! Иди скорее, тут наша Зинаида Иванна борется! – радостно захлопала она в ладоши.
Чего говорить, Юлька всегда немножко недолюбливала Нюрку. А и чего ее любить – придет, натопчет, нос задерет, весь чай выхлебает и даже спасибо не скажет. А уж какая задавака! И все время врет, что Игорь тайно в нее влюблен.
– Девушки! Девушки! – встрял Игорек. – Негоже друг дружку за патлы-то!
– Игорь! – торжественно провозгласила Зинаида, откидывая назад распотрошенную прическу. – Выставь эту даму вон! Она собирается украсть у меня самое дорогое… Мурзика!!
Юлька даже дышать перестала от такого коварства:
– Игорек! Она Мурзика хочет! Немедленно выставь эту особу!
– Да нужен мне ваш Мурзик… – начала было изрядно помятая Нюра, но Юлька ей даже слова не дала сказать.
– Игорь! Немедленно! Ей, видишь ли, наш Мурзик не нужен… Нет, Игорек, я сама ее выставлю, а то ты как-то неубедительно… И зачем ты выталкиваешь ее за талию?! Иди лучше успокой Зинаиду Иванну!
Как уж там Юлька выставляла Нюру, Зинаида не видела, она только слышала протестующие повизгивания подруги и сопение квартирантки. В это время ее бережно вел под локоток Игорек, усаживал на кухне и капал что-то в стакан.
– Вот, выпейте… Не понимаю, как можно покуситься на эту прелесть?
«Прелесть», то есть собственно Мурзик, в данный момент воровал со стола остатки колбасы. Обычно он ловко цапал с тарелки нарезанные кружочки когтями, скидывал на пол, а там уже совершенно безбоязненно вкушал деликатес, сейчас колбаса никак не хотела зацепляться за коготь, и Мурзик весь измучился.
– На тебе, киска, колбаску. Сколько тебе? Одну? Да забирай всю, – расщедрился Игорек, подозревая, что все остальные куски тоже уже были залапаны ворюгой. – А вы, Зинаида Иванна, лекарство пейте. Выпили?
– Ага, гадость такая… Что это было?
– Да ничего особенного, просто валерьянка. Она же безобидная совсем!
От совсем безобидной валерьянки Зинаида уснула через пятнадцать минут, едва добравшись до постели. Даже будильник не завела, но он и не понадобился. Проснулась она в половине пятого. За окном еще было темно, а спать уже совершенно не хотелось. Снова вспомнилась позорная потасовка с Нюркой, и обида комком подкатилась к горлу.
– Понятно, у Нюрочки вон какой плащ… А я… когда еще я этим… по кадрам стану… – всхлипнула Зинаида, и неожиданно к ней пришла мысль, простая, как семь копеек: – Когда стану? Да в тот же день, когда найду убийцу Софьи Филипповны! Приду, доложу обо всем Ивской, а она врать не любит, Татьяна говорила… Господи! С этой Нюркой забыла Татьяне самое главное сказать!
Зинаида понеслась в прихожую, перетащила к себе телефон и набрала номер.
– Алло, Татьяна? Тань, спишь ты там, что ли? Почему так долго трубку не брала?
На другом конце провода раздалось недовольное сопение, и сонный голос промямлил:
– Кто это?
– Тань, я это, я. Слышь, чего сказать хочу… Таня, ну ты слушаешь или спишь?!
– Ты, что ли, Зинаида?! Ну какого черта, а? – чуть не заплакала подруга. – И чего тебе не спится? Времени пять утра! Ты специально меня изводить взялась, да?! Я ведь тоже могу… Вызову сейчас пожарную машину и пусть тебе фейерверк там устроят!
– В пожарную нельзя, тебя засекут и платить придется за ложный вызов. А я вовсе и не извожу, я по делу! Слушай, я сегодня к Валентине ходила, представляешь?
– К какой Валентине? – все еще не могла проснуться подруга.
– К той самой! К дочери Софьи Филипповны!
– Ой, мама дорогая, – вздохнула Боева. – А чего ты к ней ночью-то поволоклась? Прям ненормальная, чес-слово…
Зинаида поудобнее устроилась возле телефона, собираясь сочно, с подробностями, описать Татьяне встречу:
– Да нет же, я нормальная. Я к ней днем ходила. Это она ненормальная – рассказывает про Софью, а сама все время врет! То говорит, что матушку свою любила, а то проболталась, что ей свободы хотелось, и, вроде бы, ее кончину она где-то даже одобряет. Представляешь? И вообще! Я к ней прихожу, а она мне сначала не открывает. У меня тут же зародились сомнения… Я же тебе рассказывала, что я опытный детектив. Рассказывала или нет?
