Татьяна Луганцева - Жена №5
— Сколько вы с мужем жили вместе? Двадцать пять лет?
— Целая жизнь, — кивнула женщина.
— А ты выглядишь просто девчонкой.
— Спасибо, я стараюсь, сижу на диете, хожу к косметологу, но, наверное, я ему просто надоела. Что бы я ни сделала, все равно ушел бы к молодой.
— Ты же не знаешь…
— Яна, ты же умная женщина! Мы прекрасно поняли друг друга, не успокаивай меня.
— Хорошо, не буду. Но ты все равно должна взять себя в руки.
— Я постараюсь. Гложет обида. Он ушел к другой, а кому теперь нужна я? Я всю жизнь отдала ему, красоту, молодость, и что получила? Записку, чтобы я его не искала?
— Извечная тема. За границей ты хотя бы получила пожизненное содержание за потраченное время и силы.
— Очень приятно. Муж развлекается с новой молодой женой, выплачивая за это счастье пенсию старой кляче, — хмыкнула Марина.
Яна поняла, что настрой у нее сверхпессимистичный.
— Хотя бы деньги… на лекарства и на отдых на курортах после жизни с этим предателем. А у наших женщин не остается ничего, даже сама вон деньги заплатила из-за него же, — возразила Яна, думая о том, что в таких ситуация каждый человек проявляет себя форменным эгоистом. Даже женщина жалеет не об ушедшей любви, а о том, что остается одна, и ей по возрасту больше никого не найти.
— Тебе легко говорить, ты еще молодая, вот будет как мне… — устало проговорила Марина.
Женщины позавтракали в полной тишине, и после этого Марина ушла, еще раз извинившись и оставив свой телефон.
Понятно, что этот утренний визит не прибавил Яне ни физического здоровья, ни душевного спокойствия. Она позвонила в частную клинику своего доброго знакомого доктора Константина Стрельцова, с которым вместе была на курсах повышения квалификации руководителей медицинских частных клиник. Вчера вечером туда доставили Нелли Молочную в бессознательном состоянии.
— Алло? Костик? Это Яна, ну что там с нашей актрисой?
— Привет, Цветкова! Рад слышать, а видеть был бы рад еще больше, — рассмеялся Стрельцов. — Наш секретный объект будет жить, но переливание все же пришлось сделать, — пробасил он.
Нелли он назвал секретным объектом из-за просьбы Яны — чтобы информация о ее поступке не просочилась в прессу, все-таки человеком она была известным. Клинике Стрельцова можно было в этом плане доверять полностью, да и Яну Костя не подвел бы. Его клинику по совершенно разным причинам, порой серьезным, посещали многие известные люди, и всем пациентам была обеспечена полная конфиденциальность. Константин был богатым человеком с безупречной репутацией, и лишние скандалы ему были не нужны. Репутация превыше всего. Его вообще умиляли истории о том, как какая-нибудь известная актриса обращалась во вроде бы известную клинику, обязательно инкогнито, и просила исправить ей внешность, попросту омолодить. А на самом деле заключался коммерческий договор: ей делали бесплатно дорогостоящие операции, а она потом создавала рекламу, фотографируясь во всей красе на фоне клиники. Мол, приходите с улицы и станете такими же красивыми и молодыми. Другое дело, когда актриса оперируется действительно инкогнито. Зато потом в каждой передаче ее спрашивают:
«Ой, а почему вы так хорошо выглядите? Ой, а как вы смогли остановить время? Ой, а как вам удается сохранять молодость?»
И она с невинным видом начинает играть роль:
«Знаете, это все гены. Моя мама тоже всегда выглядела молодо, просто лежала в гробу в восемьдесят лет как огурчик. Еще я веду правильный образ жизни, ем ананасы и пользуюсь кремом на ночь каждый день».
Так и хочется воскликнуть:
«Ну надо же какое чудо! Алилуйя! Все пользуются кремом, а чудо-тюбик достался именно ей и еще некоторым коллегам по цеху. Почему? Да потому, что с возрастом многие становятся на одно лицо, приобретают одну и ту же мимику, вернее, ее отсутствие, словно сестры-близнецы. А губы? Почему вдруг у нее стали такие большие губы? От ананасов? Или от возрастного отека? Бедная! Наверное, плохо работают почки».
Яна всегда была за честность. Нечего народ дурить, так и скажи, когда спрашивают, как удалось омолодиться. Сделала пластику — и баста! Вот телефон хирурга! А в губы вколола десять миллилитров такого-то вещества. Тоже правильно! Чтобы остальные женщины, с ужасом наблюдающие за этими двумя шевелящимися надутыми пиявками, сразу понимали, что 10 миллилитров — это очень много. Чтобы для себя они смогли взять много меньше.
Вообще Яна не понимала, почему многие женщины считают, будто сексуальность определяется именно толщиной губ?
А еще Цветкова вспомнила постыдный случай. Хотела бы она посмотреть на лицо некой актрисы, втиравшей своим поклонникам тюльку о чудо-креме, когда она зашла однажды на сайт косметологической клиники, где прооперировалась, и смогла рассмотреть свои фотографии до и после всех операций, во всех ракурсах. Вот это была жесть! И перед поклонниками как-то неудобно получилось.
Так вот, такой ситуации в фирме Стрельцова просто быть не могло.
— Мы подлатали ее, на запястья наложили пластические швы, все будет хорошо, — пообещал Константин.
— Журналисты ничего не пронюхали? Она очень ранима, — продолжала беспокоиться Яна.
— Пока никого нет, надеюсь, и не будет. Ее, конечно, все сотрудники узнали, но ты меня знаешь. Малейшая утечка информации, и я долго разбираться не буду, уволю всю смену к чертовой матери. Они меня пока еще не подводили. Но, знаешь, случай-то не совсем простой. Я имею в виду, Молочная здесь не по поводу исправить форму носика. Самоубийство — это в первую очередь серьезное психическое расстройство, мы не можем рисковать. Надо выяснить, что послужило причиной, и исключить повторные попытки.
— Причину я знаю, хочу отметить, что в принципе было из-за чего вены резать. Я проведу профилактическую беседу со всеми участниками вакханалии, надеюсь, что больше такого не повторится, — ответила Яна.
— Я тоже надеюсь. Но психотерапевту ее все же покажу, — сказал Костя.
— Твое право, — согласилась Яна, которую мучил еще один вопрос, но Стрельцов опередил ее.
— А причина недомогания Молочной, случайно, не молодой человек с приятным голосом, представившийся Рустемом?
— Приходил? — обрадовалась Яна.
— Несколько раз звонил, — поправил ее Константин.
— Значит, все-таки ему не все равно, — вслух порадовалась Цветкова.
— И значит, я прав, — вздохнул Стрельцов, — нет, ты не думай, он был очень обеспокоен. А сейчас, дорогая Яна, мне пора на операцию по увеличению молочной железы. Тебе не…
— Не надо! — уверенно прервала его Яна. — Боюсь, что у меня тогда сместится центр тяжести.
— Да я не об этом, — рассмеялся хирург, — я хотел спросить, тебе не хотелось бы встретиться?
— Мне сейчас некогда, — сразу ответила Яна, зная, что Костя — человек любвеобильный и к тому же разведенный.
— Другого ответа я и не ожидал, — ответил Костя, вздыхая.
— У меня еще одна просьба, — в голову Яны вдруг пришла шальная мысль.
— Еще кто-то порезал вены из-за несчастной любви? Уж не ты ли?
— Не дождешься! Могу я направить в вашу клинику одну женщину лет сорока пяти, но прекрасно выглядящую? — спросила Яна.
— Зачем? Что делать у нас прекрасно выглядящей женщине? — удивился Костя.
— Чтобы она выглядела еще лучше! — уверенно ответила Яна.
— Нет предела совершенству? — усмехнулся Стрельцов.
— Вот именно! Ей сейчас необходимы умелые руки массажиста, приятно пахнущие кремы для лица и ощущение того, что она может стать еще краше. А деньги, то есть то, что вы в нее вложите, я оплачу, запишешь на мой счет…
— Разберемся. Не в деньгах дело, ты этой женщине что-то должна?
— Не то чтобы я, и не то чтобы должна… скорее она чуть не сломала мне нос: но не будем об этом говорить. Просто хочу сделать доброе дело.
— Ладно, дай ей телефон, пусть придет на консультацию ко мне лично и сообщит, что от тебя.
На этом телефонный разговор закончился, и барометр настроения Яны несколько поднялся вверх.
Она, не отходя от телефона, позвонила в свою «Белоснежку», справилась, как у них дела, и сказала, что скоро приедет на работу, чем несказанно порадовала своего заместителя, не видевшего госпожу Цветкову уже несколько дней. Подчиненным явно не хватало ее улыбки, громкого голоса и умения поднять всем настроение, внося живительную струю.
Глава 8
Планам Яны не суждено было сбыться. Раздался настойчивый и резкий звонок в дверь. Посетителями оказались сотрудники милиции. Они были грубы, бесцеремонны и самое главное — молчаливы. Ничего не объяснив, они предъявили Яне документ, по которому имели право доставить ее в следственное управление для дачи показаний, и упаковали ее в машину. Яна так разнервничалась, что не успела толком собраться, и оделась совершенно не в своем ярком и неординарном стиле. Светлая блузка, темная юбка, словно у учительницы гимназии для девочек, и нелепейшие красные сабо с торчащими в разные стороны бусинами.
