Дарья Донцова - Главбух и полцарства в придачу
– Погодите, – воскликнула я, – а откуда же вы узнали про часы, цепочку и деньги? Он что, жив был, когда милиция приехала?
– Мертвее некуда, – отозвался Николай.
– Так откуда такие сведения?
– Никак вас не пойму, гражданочка, – устало перебил меня капитан, – вам чего надо-то?
– Когда вы нашли Попова, он, естественно, молчал, так?
– Так.
– Кто же рассказал о деньгах и прочем украденном?
– Жена его… как ее… вот тут… э… Елизавета Семеновна Марченко.
Боясь упасть со стула, я вцепилась пальцами в край обшарпанного стола.
– Лиза? Не может быть!
– Почему? – удивился капитан. – Ее сразу известили.
– Личность Петра Попова установили без проблем?
– При нем имелся паспорт, – машинально ответил Николай и нахмурился. – Вы кто такая? Не надо больше прикидываться деревенщиной из глухомани. Плохо получается, вначале еще ничего шло, а потом неубедительно стало.
Поняв, что роль была сыграна неудачно, я улыбнулась.
– Вас не обманешь.
– Это верно, – кивнул Николай, – так в чем дело?
– Моя подруга, Рита Клепикова, хочет усыновить мальчика-сироту, сына Петра Попова. Он сейчас живет со своей двоюродной бабкой, Зинаидой. Та очень хитрая, вот и выдает Рите информацию про малыша по каплям. Мы решили сами разузнать, что за беда приключилась с отцом ребенка. Мать у него спилась, есть свидетельство о ее смерти, а о Петре лишь ваше извещение. Очень сложная ситуация. Рита возьмет мальчика, а потом явится его папаша-алкоголик и станет предъявлять на него права. Вот я и приехала на разведку.
– Чего сразу-то правду не сообщили? – буркнул Николай. – Спектакль устроили…
– Думала, вы меня выгоните, в милиции не слишком-то любят с посторонними дела обсуждать.
– Не все сволочи, – сердито ответил капитан, – ладно. Пусть ваша подруга не сомневается. Мальчик сирота. Кстати, отец его алкоголиком не был, нормальный мужик. А вот жена…
– С ней что?
– Сообщили ей о несчастье, приехать попросили, а она из окошка сиганула или повесилась. Не помню сейчас точно, в общем, с собой покончила! Я потом даже переживал. Кто знал, что у них такая любовь была? Надо бы поаккуратней, приехать домой… Только времени у нас никогда нет, вот и позвонили по телефону. И ведь она мне спокойной показалась, не заплакала, не закричала, тихо так пообещала: «Обязательно приеду, чуть попозже, сейчас очень рано, часа через три-четыре». А потом раз, и готово! Но она по телефону про часы, крест и деньги рассказала.
– Не знаете, что Петр на Краснокумской делал?
– Понятия не имею. Если честно, то «висяк» он и есть висяк.
Я кивнула. Яснее некуда. Мужа убили, жена покончила с собой, а милиция особо напрягаться не стала.
– Вы точно уверены, что это Попов? Может, другой человек погиб?
Капитан щелкнул языком.
– У него во внутреннем кармане пиджака лежала телефонная книжка, на первой страничке все данные стояли: имя, фамилия, отчество, адрес, и паспорт в кармане.
Я внимательно слушала Николая. Сама так же поступила с еженедельником в надежде на то, что случайно потерянная записная книжка попадет к приличному человеку, который не поленится вернуть ее законному хозяину. Есть, правда, одно «но»…
– Книжку-то мог иметь при себе совсем посторонний мужчина, вовсе не Петр.
Николай вскинул брови.
– Вам бы следователем работать, четко мыслите. У него еще в кармане паспорт был, чего еще надо? Да и жена подтвердила по телефону: он это, черноволосый, смуглый, дома не ночевал… Все сошлось. Парня за госсчет хоронили. Жены нет, родителей тоже.
Я постаралась сгрести мозги в кучу. Ну и дела!
ГЛАВА 12
Несолоно хлебавши я вышла из отделения милиции и села в машину. Надо найти тихое местечко и попытаться хоть как-то осмыслить происходящее. Лучше всего сейчас податься домой. Тем более что мы с Томочкой договорились о… О черт! Я совсем забыла об измене Олега и о предстоящем романтическо-эротическом ужине!
Выбросив из головы все мысли, связанные с Петей и Лизой, я, прихватив с собой в качестве руководящего пособия книгу Эли Малеевой, бросилась в расположенный в двух шагах от отделения милиции торговый центр. Очень надеюсь, что там найдутся все необходимые прибамбасы!
Каждый раз, приходя в промтоварный магазин, я радуюсь, что времена кардинально изменились и больше не требуется часами стоять в очереди, чтобы купить себе, допустим, белье из Германии. В прежние, коммунистические времена приходилось моментально становиться в конец любого хвоста. Самый распространенный диалог тех лет звучал так:
– Вы последняя?
– Да.
– Я за вами, а что дают?
То есть сначала вы забивали себе место, а уж потом выясняли, какой предмет получите часа через два-три из рук хмурой продавщицы. В том, что маяться придется долго, никто не сомневался, как, равным образом, и в том, что некая вещь, которую «дают» в магазине, придется вам ко двору. В дефиците было все. По мере приближения к прилавку нервы расходились все сильнее. Вот злая на весь свет торгашка проорала:
– Трусов осталось мало!
– Больше двух в одни руки не давайте, – мигом отреагировали те, кто стоял в конце очереди.
– Еще чего! – завопили «головные». – Мы тут с обеда прыгаем, сколько нужно, столько и возьмем.
Иногда в магазинах стихийно вспыхивали драки, нервные тетки впадали в истерику. Да еще имелась особая порода – «льготники», например ветераны войны, которым товар отпускался по предъявлении документа без всякой очереди. Сами понимаете, какие слова неслись в спину тем, кто отваживался в обход всех подойти к кассе.
Дойдя наконец до прилавка, многие из нас констатировали: нужный размер закончился, желаемый цвет тоже, и вообще, вместо блузок, за которыми вы стояли, из подсобки вынесли сапоги «аляски», опять же не вашего размера. Но никому не приходило в голову уйти с пустыми руками, берем, что дают, наплевать на все! Большое ушьем, маленькое растянем, хуже обстояло дело с обувью. Но ведь имеются подруги. И если уж достались, то надо хватать «аляски» сорок второго размера. Вот принесем домой, полистаем телефонную книжку и найдем, кому пристроить сапожки. Долгие годы мы с Тамарочкой носили вещи, которые по разным причинам не подошли приятельницам. Поэтому сейчас я живу лучше, чем прежде, несмотря на то что больших денег у нас с Олегом не водится. Но их можно заработать, особенно если живешь в крупном городе.
Быстро сделав все необходимые покупки, я явилась домой и нашла на столе записку:
«Вилка, мы с Кристиной и Никитосом укатили на день рождения к Ленке Родионовой на дачу. Ленинида прихватили с собой. Сеня после работы тоже отправится к Лене. Вернемся завтра, к полудню. Тома».
Я засмеялась и оставила листок лежать на самом видном месте. Не надо, чтобы у Олега возник вопрос: с какой это стати мы с ним внезапно остались в квартире совершенно одни? А так ничего удивительного, весь народ веселится на пикнике. Просто замечательно, на Томуську всегда можно положиться, выполнит любое задание в наилучшем виде.
Следующие три часа я посвятила хозяйственным хлопотам и приведению себя в порядок. Когда в замке заворочался ключ, я выскочила в коридор и приняла рекомендованную Элей Малеевой позу: повернулась ко входу профилем, одну руку уперла в бок, правую ногу отставила в сторону.
– Привет, – устало выдавил из себя потный Куприн и грохнул около вешалки туго набитый портфель. – Как дела дома?
Меня обычно бесит этот вопрос. Как дела дома! Можно подумать, что Олега они и впрямь волнуют. Просто дежурная фраза. Если думаешь о семье, то хотя бы раз в день позвонишь жене с работы! Но Эля Малеева настоятельно рекомендовала не ссориться с супругом. «Сначала верни парня в семью, потом отомстишь ему за все», – писала она. Поэтому я кокетливо улыбнулась и пропела:
– Все отлично, милый, ты, наверное, устал. Ужин на столе!
Куприн стал разуваться.
– Может, хочешь принять ванну, – начала я заученную речь, – с пеной или ароматическим маслом?
Олег отшвырнул туфли.
– Что случилось?
– Ничего, любимый.
– Ты потеряла кошелек?
– Нет.
– Вляпалась в очередную историю?
– Говорю же, все в порядке.
– Разбила машину?
– С какой стати в твою голову полезли подобные мысли? – я стала потихоньку заводиться. – Вот и встречай тебя с нежностью, предлагай ванну.
– Оно и подозрительно, – засопел майор, вытряхиваясь из безнадежно измятого пиджака, – ты делаешься ласковой лишь в том случае, если чего-то натворишь.
Я хотела было швырнуть в него одежную щетку, но потом, вспомнив указание Эли Малеевой, взяла себя в руки и прощебетала:
– Милый, просто я люблю тебя и хочу сделать приятное.
– Ну-ну, – протянул Олег, – а почему ты нацепила на себя рваный халат?
Я заскрипела зубами от злости. Ну ничего себе! Да на мне дорогущий пеньюар, стоивший бешеных денег, и никакие это не дырки, а ажурное шитье. Можно ли быть таким идиотом! Принять эксклюзивную вещь за рванину! Нет, такое могло прийти в голову лишь Куприну!
