Дарья Донцова - Главбух и полцарства в придачу
Петя, закончив школу, получил медаль и укатил штурмовать московские вузы. А Валя родила мальчика, названного без особых затей Петенькой. Замуж девушка не собиралась, бывшего возлюбленного не разыскивала, денег не требовала, о младенце особо не пеклась. Выживет – хорошо, помрет – не беда. То, что ребенок глухонемой, нерадивая, постоянно полупьяная Валя узнала, лишь когда сыну стукнул год и она вознамерилась отдать его в круглосуточные ясли.
Вот тут в ней неожиданно проснулся материнский инстинкт, и Валя отправилась в Москву. Как ей удалось отыскать Петю в огромном мегаполисе, Зина не знала, но факт остается фактом: Петр приехал вместе с Валентиной назад, в родной Никологорск. Зинаида поначалу не узнала племянника. Перед ней стоял красивый, хорошо одетый юноша, совершенно трезвый, солидный. С перепугу Зина начала называть его на «вы», но Петя обнял тетку, и все стало на свои места.
Спешно расписались в местном загсе и зарегистрировали мальчика на фамилию Попов. Потом Петя собрался в Москву, перед отъездом он сказал Зинаиде:
– Похоже, ты в нашей семье одна не дружишь с бутылкой.
Она кивнула:
– На дух самогонку проклятую не переношу, от одного запаха косорылит.
– Понимаешь, – сказал Петя, – я человек честный, раз сделал ребенка, должен о нем заботиться, только потому и расписался с Валентиной. Но жить с ней не стану.
– Правильно, – одобрила тетка, – у тебя другая дорога, шагай по ней.
– Забрать мальчика к себе пока не могу, – продолжал племянник, – живу в общежитии, денег особых не имею, кукую на стипендию. Но сейчас попробую подзаработать и посылать Петруше алименты.
– А надо ли? – усомнилась Зинаида. – Все равно Раиса с Валькой пропьют. Ты им на бутылку ломаться станешь.
– Вот о том и речь, – нахмурился Петя, – тебе буду переводы слать. Пригляди за парнем.
– Он инвалид, – напомнила ему тетка, – ничего не слышит и не говорит. Хотя чему тут удивляться. Сколько раз Валентину с пузом из оврага пьяной приносили. Забудь ты, Петенька, про сына. Не жилец он. Зря ты дело со свадьбой затеял. Уезжай в Москву, найди себе хорошую, богатую девочку и живи счастливо. Не нужен тебе Петька, ему судьба здесь сгинуть.
Племянник помрачнел.
– Устроюсь в Москве и возьму сына к себе. Ты только догляди за ним, деньги буду присылать, хорошие.
Зинаиде не хотелось возиться с немым уродом. Но, поразмыслив, она согласилась. По-крестьянски хитрая баба рассудила просто. Маленький Петяша тихий, с хулиганами ему не связаться, подрастет чуть, можно будет к хозяйству приставить. А что еще немому делать? Пусть огород полет, картошку окучивает, корову доит. Отцовы деньги станут хорошей прибавкой к домашнему бюджету. Много мальчишка не съест, он маленький, покормил один раз в день, и довольно. В школу Петяше не ходить, значит, никаких расходов на учебники, тетради и ручки. Да и одевать особо его не надо, пусть таскает что есть. На чердаке сундук стоит, а в нем вещи умершего брата Зины и Раисы. Чем не наряды для инвалида? Еще и слишком хорошо будет.
Вот так и поехало. Спустя полгода после свадьбы Валя умерла, полезла по пьяни купаться и утонула. Петр стал вдовцом. Зинаида радостно перекрестилась, одной докукой меньше. В последнее время Валя приобрела привычку заявляться к ней в дом и требовать:
– Дай на бутылку, а то сына заберу! Украла моего ребеночка любимого!
Приходилось раскошеливаться. Петр не обманул, он исправно присылал тетке копеечку, и Зинаида боялась лишиться источника доходов.
Недолго после кончины невестки прожила и свекровь. Раиса скончалась тоже по пьяни. Выпила самогонки, легла в сугроб и заснула. Зина осталась с Петяшей одна. Она совсем не тужила по покойной сестре. Мальчик ее не обременял, рос, словно трава в поле, к тому же он оказался послушным и с ранних лет превратился в помощника. В общем, Зина чувствовала себя почти счастливой.
Однажды двадцатого числа почтальон не принес алименты. Промелькнул месяц, вновь подкатило двадцатое, и опять хромоногий Сергей с сумкой через плечо прошествовал мимо калитки их дома.
Зина нагнала письмоносца и спросила:
– Где мой перевод?
– Хрен его знает, – сплюнул Сергей, – нет тебе ничего.
Зина призадумалась. Только через полгода ее вызвали в собес и огорошили: Петяше, как круглому сироте, назначена пенсия.
Услыхав новость, она обомлела:
– Ну вы даете, работнички фиговы! Когда еще Валька померла, и только сейчас про денежки вспомнили!
– Так у мальчика отец был, – пояснила, зевая, толстая Алена.
– Почему был? – оторопела Зина. – Куда ж он теперь подевался?
– Помер.
– Кто? – заорала Зинаида. – Слышь, Алена, хватит из себя начальницу корчить! В соседних домах живем, я про твое исподнее все знаю, рассказывай нормально.
– Так говорю тебе, – мигом сменила тон Алена, – пенсия только круглой сироте положена. Петр Попов умер, уж несколько месяцев прошло, а до нас бумаги сейчас доползли. Ты мальчишку можешь на законных основаниях в детдом сдать.
– Как умер, – забормотала Зинаида, – почему? Молодой ведь, не пил, учился, работал… Что с ним приключилось?
– Хрен его знает, – равнодушно пожала плечами Алена, – вот тебе бумажка. Хочешь, езжай в Москву, тут адрес указан, вон внизу, гляди, отделение милиции, улица, дом. Там небось объяснят. Так чего, станешь Петяшу в детдом оформлять?
– Конечно, – обозлилась Зина, – зачем он мне сдался? Самой не прокормиться.
– Тогда его пенсию не получишь, – предостерегла Алена.
– Больно велика награда, – хмыкнула Зинаида, – полкопейки. Нет уж. Готовь документы.
Алена укоризненно покрутила головой, но вслух высказывать свое отношение к Зинаиде не стала. Все-таки соседка, следовало прикусить язык.
С тех пор прошло несколько лет, а Петяша все объедает Зину. С детдомом все оказалось не так просто. Чтобы Зинаида могла распоряжаться мальчиком, ну, к примеру, оформить его в садик или водить в поликлинику, Петр после смерти своей жены-пьяницы попросил тетку официально оформить опекунство над Петенькой. И теперь это очень мешало Зинаиде, потому что Петенька не считался полной сиротой, у него была опекунша. Да, Зина могла отдать его в приют, только в обычный глухонемого ребенка не брали, а специализированный оказался переполнен. И процесс этот тянулся до сих пор.
– Надо бы взятку директрисе дать, – вздыхала Зина, – а откуда средства взять? Не сто рублей же ей предлагать. Вот и стоим в очереди, маемся. Хоть бы Петька помер, что ли. Только он, на грех, здоровым уродился, ничего его не берет, до снега босиком бегает, даже не кашляет.
– Петя не сообщил вам о женитьбе на Лизе Марченко?
– Нет.
– И о том, что у него родилась дочь Маша?
– Нет.
Я замолчала. А что было сказать? Дверь скрипнула. На пороге появился мальчик, потряхивая спутанными волосами, он вытянул руку.
– Еще чего! – заорала Зинаида. – Жрать ему подавай! День на дворе! Жди до вечера.
Очевидно, ребенок понял, что ему отказано, и совершенно молча выскользнул за дверь.
– Вы его кормите всего один раз в сутки, на ночь? – вырвалось у меня. – Но мальчику положено завтракать, обедать, полдничать и ужинать!
– Кто это положил, тот пусть продукты и покупает, – окрысилась Зина, – а у меня лишней копейки нет.
– Но у вас вроде есть корова, хоть молочка налейте.
– Ишь какая добрая нашлась, – обозлилась хозяйка, – оно для людей, на продажу.
Я вынула кошелек.
– Можно у вас литр приобрести? Только налейте в две кружки.
Зинаида быстро сбегала на кухню и притащила молоко. Я взяла один высокий, темно-синий бокал и вынесла во двор. Петяша безучастно сидел на крылечке. Я погладила его по спутанным буйно-кудрявым волосам. Мальчик поднял глаза. У меня заболело сердце. Петяша смотрел так, как глядит крепко битая жизнью, не видевшая ничего хорошего дворовая собака. Я подала ему кружку:
– Пей.
Брови мальчика слегка приподнялись, на лице появилось вопросительное выражение. Я кивнула:
– Это тебе.
Ребенок молча взял емкость и прилип к ней губами. Меня удивила его деликатность. Петяша был явно голоден, но он не набросился на молоко, не стал хлебать его большими, шумными глотками, а пил тихо, аккуратно…
Забрав пустую посуду, я вернулась к Зине и сурово сказала:
– Вторую порцию дадите ему часов в шесть. Надеюсь, не обманете?
– Я честный человек! – возмутилась сквалыга. – Коли уплочено, то без вопросов.
– Вот тут еще деньги, правда, мало, больше у меня с собой нет. Покормите малыша сегодня обедом и ужином.
– Коли вам охота зря рубли бросать, то пожалуйста, – ухмыльнулась Зинаида, – сосисок куплю, он их один раз ел и все с тех пор просит, знаки подает.
– Отдайте мне бумагу из милиции.
– Берите, – пожала плечами тетка, – мне ни к чему она, чудом не выбросила, сунула за икону и забыла.
Мы вместе вышли на крылечко. Петя молча сидел на ступеньках, и тут я не выдержала:
