Дарья Донцова - Ночная жизнь моей свекрови
– Дэушка, дэушка, купи, – надрывался он. – Есть платиновые, с брыльянтами. Во!
Я уставилась на громадный «будильник» в оправе из граненых бутылочных осколков, машинально провела по губам пару раз помадой и яростно замотала головой.
– Могу прэдложыт сапфыры, – вопил приставала.
Слава богу, стоящая впереди машина внезапно резво поехала, я нажала на педаль газа и поспешила следом, оставив позади разочарованного продавца.
Пробка рассосалась так же спонтанно, как и образовалась. До кафе «Оранжевая свинья» оставалось чуть-чуть, и я решила притормозить у небольшой закусочной. В «Оранжевой свинье» перекусить не удастся, там мне предстоит трудный разговор с четой Ливановых, поэтому лучше подкрепиться заранее.
Выбранное кафе было оформлено в итальянском стиле, а в меню значились пицца, равиоли, салат с крабовым мясом и макароны-болонез.
– У нас сегодня потрясающая «Маргарита», – заговорщицки шепнула официантка, – возьмете?
Я хотела ответить: «Да», – но не смогла, из горла вырвалось невнятное мычание.
– Вы глухонемая! – сделала предположение девушка в фартучке и заорала во всю мощь: – Берите «Маргаритуууу»!
Меня удивила глупость подавальщицы: если человек глухой, то хоть в барабан бей, он не услышит. Но потом меня сковал ужас. Что случилось? Почему я не могу говорить? Меня парализовало?
– Кофе хотитееее? – надрывалась глупышка. – Капучино! С пенойййй!
Я силилась произнести членораздельные звуки, но удавалось извлечь из себя лишь нечто вроде «м-м-м-м».
– Хо-ро-шо! – голосила официантка. – Ко-фе и пиц-ца! «Маргаритаааа»! Руки мыть! Тааам!
Я разозлилась. Если человек не может говорить, это не значит, что он идиот!
– Сейчас прииинесуу закаааз! – провыла официантка и ушла на кухню.
Я попыталась унять дрожь в коленях. Спокойно, Лампа, парализованный человек не способен передвигаться на своих двоих. Ну-ка, встань. Маневр удался, ноги мне повиновались, руки тоже, голова на шее вертелась, глаза моргали, вот только губы не двигались.
Я с силой ущипнула себя за подбородок и ощутила боль. Стало чуть спокойнее, но потом тревога вернулась. Ладно, у меня не инсульт, но что тогда?
В зал вошли трое мужчин.
– Ну, ребята, – потер руки один из них, – ударим по пиву?
– Не храбрись, Колян, – остановил его второй, – твоя Валька запах учует и устроит разбор полетов.
– Плохо ты меня, Андрюха, знаешь, – обиделся Коля, – выдрессировал я бабу.
– Она просто к матери в Красноярск укатила, – заржал третий, – повезло тебе, брательник, Валентина сибирская язва, от рождения такая.
– Молчи, Павлуха, – рассердился Николай, – я жену не боюсь и…
В кармане у хорохорившегося мужика зазвенел мобильник, Николай вытащил трубку и прищурился.
– Сюда тычь, – велел Павел и нажал на клавишу, – купил новую мобилу и до сих пор не разобрался с ней?
– Отвали, – прошипел Колян, – ты, ваще, не туда нажал.
– Колька, ты дома? – полетел по закусочной визгливый голос.
Павел, вероятно, включил громкую связь.
– Конечно, милая, – ответил Коля, – где ж мне еще быть?
– А с дружками погаными, Андрюшкой и Пашкой водку глотать! – не успокоилась Валентина. – Эй, ты не врешь?
– Чтоб мне сдохнуть! – с жаром воскликнул Николай и перекрестился. – Я один в квартире сижу.
– Один? – переспросила жена. – А чего телика не слышно?
– Надоел, – нашелся супруг, – ерунду показывают.
– Ну-ка, включи! – приказала вторая половина.
Николай втянул голову в плечи, а Павел ринулся к стойке бара и схватил лежавший на ней пульт. Экран висевшего в углу телевизора замерцал. «Когда он придет? – запищала маленькая девочка. – У меня уроки не сделаны».
– Слышь, Валечка, – вкрадчиво сказал Николай, – я на кухне валандаюсь.
– Странно, что ты «Папиных дочек» смотришь, – строго сказала супруга.
Николай показал Павлу кулак, друг моментально переключил канал. «Лучше всего готовить этот салат из куриной печени», – прозвучало с экрана.
– Говорил же, – забасил любитель пива, – хрень показывают, один сериалы и про жрачку. Поэтому я и вырубил телик. Как там наша мама?
– Моя на месте и хорошо себя чувствует, – буркнула жена, – а твоя, надеюсь, язык дверью маршрутки прищемила. Нет, ты брешешь! В пивнухе кучкуешься с Андрюхой и Павлом-кретином.
– Чегой-то я кретин? – возмутился приятель.
Николай снова погрозил ему кулаком, но поздно.
– Эй, у тебя гости! – завопила Валентина.
– Никогда! – уверенно солгал муж. – Телик орет.
– Выключи, – велела Валя.
Павел нажал на пульт.
– А теперь позови Бульку, – приказала Валентина.
– Он… э… гулять пошел! – объявил Николай.
– Один? – возмутилась жена. – Йорктерьер сам на двор потопал? Без хозяина?
– Я пошутил, – попытался вывернуться Николай, – хотел тебя повеселить.
– Ха-ха! – раздельно произнесла жена. – Валяюсь от хохота. Ну-ка, поднеси телефон к Бульке! Хочу послушать, как он сопит.
Николай открыл рот и начал часто-часто дышать.
– Булечка, – засюсюкала гарпия, – ты рад слышать мамочку?
Николай весьма успешно изобразил повизгивание. Павел и Андрей, зажав рты руками, давились от хохота.
– Булечка, – журчала Валентина, – чмок-чмок.
– Чмок-чмок, – ответил Николай.
Павел заржал в голос, Андрей повертел пальцем у виска.
– Это кто сказал? – удивилась Валя.
– Я, – признался Колян, – чмоки тебе, ласточка. Очень соскучился.
– У тебя там баба! – завопила Валентина. – Кто так противно гогочет?
– Это телик, – заюлил Колян и сделал вращательное движение рукой.
Павел кинулся к пульту. «Настоящий тигр – это хищник, – произнес голос Николая Дроздова, – человеку остается восхищаться его благородством. Тигр никогда не убивает просто так, он добывает себе пропитание».
– Чегой-то не слышу там хаханек, – не успокоилась Валя.
– Клянусь твоей мамой, – завопил Колян, – нет у меня никаких баб. Зачем они мне? Че с ними делать?
Андрей упал грудью на столик, Павел уткнулся лицом в ладони, а Валентина неожиданно успокоилась:
– Точно, тебе женщины ни к чему, ты у нас алканавт.
– Отдыхай, милая, – нежно пропел муж, – я дома, на диване лежу.
– А говорил, на кухне! – насторожилась Валя.
– Был, сейчас в комнату ушел, – быстро изменил показания врун.
– А телик по-прежнему громко слышно, – взвизгнула жена.
Я позавидовала ее въедливости. Интересно, кем она работает?
– Знаешь, что мне не по вкусу? – продолжала подозрительная супруга. – Когда Булька повизгивает, твоего дыхания не слышно.
– Ну… я его сдерживаю, чтобы йорк с мамочкой пообщался, – заюлил несчастный мужик.
– А может, это ты за него стараешься, а?
– Нет-нет-нет, – испугался Николай.
– Чертовы мобильные, – выругалась Валя, – по ним не определишь, где человек сидит. Жаль, у нас стационарного аппарата нет. Короче, дыши в трубку, и пусть Булька тоже сопит.
Николай умоляюще посмотрел на приятелей, троица склонилась над сотовым.
– И-и-и-и, – запищал Колян.
– Х-х-х-х, – задышал Павел.
А Андрей начал громко вдыхать и выдыхать.
– Чтой-то звуков много, – снова проявила недовольство Валя.
– Хорош деньги изводить, – проорали издалека, – давно говорено, не выходи замуж за рвань. Перестань его отслеживать! Воротишься – разберешься. К матери приехала, неча о муженьке переживать, чтоб он там своим пивом подавился, урод!
Из сотового полетели короткие гудки, к столику приблизилась официантка с подносом. Николай схватил кружку, сделал большой глоток и судорожно закашлялся.
– Тещино проклятье действует, – отметил Павел, – точно сибирская язва из Красноярска.
Андрей постучал бедолагу по спине:
– Не дрейфь, Колян, купи ей подарок.
– Теще? – возмутился справившийся с кашлем Николай. – Да никогда.
– Жене, – укоризненно пояснил Андрей, – бабы на мелочовку ведутся. Моей губной помады для счастья хватает, купи в переходе. Там можно найти мазилку за две копейки.
Не успел Андрей дать Коле ценный совет, как я сообразила: у меня нет паралича, нижняя челюсть двигается, просто рот не открывается, мне склеила губы помада, больше просто нечему!
В полном изумлении я начала рыться в сумке, очень скоро выудила из ее недр золотой футлярчик, открыла, потрогала пальцем розовый столбик и убедилась, что косметика в полном порядке. Да и пахла она так, как надо: розой и жасмином. На всякий случай я поднесла тубу к носу и вдруг поняла: когда я прихорашивалась в машине, пахло чем-то знакомым, но не так.
Я переворошила сумку и вытащила еще один футлярчик, на этот раз белый, из простой пластмассы. Отвернуть крышку оказалось секундным делом. И тут я сообразила! В тот момент, когда я шарила в ридикюле в поисках помады, меня отвлек продавец «швейцарских часов». Все-таки заниматься одновременно двумя делами совсем непросто: голова была занята мыслями о Лоре Фейн и Якове Баринове, а глаза наблюдали за коробейником. Что делали руки? Они наносили помаду на губы.
