Татьяна Полякова - Неопознанный ходячий объект

— Горячий.

— Там комары замучили, — капризно ответила Лидия Артуровна. — А у нас гость.

— Иван Иванович пожаловал?

— Пожаловал. Сейчас руки моет. Будет угощать брусничным вареньем. Как прошло купание?

— Отлично, — ответила за всех Женька. Лидия, сверля меня взглядом, спросила:

— Я заходила к вам в комнату, но не застала. Как вы вышли?

— Обыкновенно, через дверь, — удивилась я. В этот момент в комнату вошел мужчина в светлом костюме, рубашка в серую клетку, без галстука, бородка, пышные волосы. Надо сказать, он был здорово похож на Антона Павловича Чехова, только пенсне не хватало. К тому же в отличие от классика Иван Иванович был довольно упитан, что не мешало ему демонстрировать прямо-таки необыкновенную подвижность.

— Боже, какие красавицы, — воскликнул он, глядя на нас с Женькой и сложив руки на груди. — Позвольте ручки… — Ручки мы позволили и познакомились. Дядька мне скорее понравился, чем нет, пенсионер, которому скучно ковыряться на своем участке, вот он и придумал себе хобби, болтает всякую чепуху о Кукуе и учит тетку Августу бороться с вампирами. Безобидный чудак. — О вашем приезде говорит вся деревня, — сообщил он. — Не успел с болота вернуться, прибежала Августа и поведала мне о вашем чудесном явлении среди ночи.

— Да уж, явление было что надо, — засмеялась Женька. — Сначала нас до смерти напугал один местный житель, потом огромная собака…

— Огромная собака? — заинтересовался Иван Иванович, фамилия которого, кстати, была Горемыкин. — Вы видели собаку?

— Да. По-моему, кавказца.

— У местных таких собак нет, здесь одни дворняжки. Странно, — он покусал губу, глядя куда-то вбок, повторив:

— Странно. — И задумался.

— А вы что на болоте делали? — вдруг спросил писатель. Горемыкин не сразу сообразил, что обращаются к нему, Владиславу Петровичу пришлось повторить вопрос дважды.

— На болоте? Да так, знаете ли… хотел разгадать, нельзя ли пройти на остров.

— Ну и как?

— В одном месте ухнул по самую грудь, хотя шел строго по вешкам. Хорошо хоть вода, а не трясина. Испугался и вернулся.

— Я сегодня тоже пытался пройти, с тем же успехом, — засмеялся писатель.

— А почему вас так тянет на этот остров? — влезла я в разговор.

— Ах, Анфиса Львовна, неужели в вас нет ни капли романтики?

Любопытства, в конце концов?

— Есть у меня любопытство, — обиделась я. — И на ваш остров я, кстати, не прочь попасть. А чем он знаменит, кроме Кукуя?

— Мне удалось проследить историю этого края до седых времен, — начал Горемыкин, потирая руки. — И знаете, здесь всегда было… неблагополучно, что ли. Прежде всего, местные жители активно сопротивлялись крещению, вспыхнул бунт, который, естественно, был подавлен, но и после принятия христианства вера в старых богов была исключительно сильна. На острове находилось капище, с весны до поздней осени там устраивались моления с жертвоприношением, иногда жертвами служили соплеменники.

— Мне неизвестно о человеческих жертвоприношениях у славян, — возразила я.

— Ничего удивительного, — снисходительно кивнул Иван Иванович. — Летописи об этом умалчивают, ведь летописцы-монахи жили в монастырях за каменными стенами, откуда им было знать, что творится на таких вот болотах?

— Не скажите, слухами, как говорится, земля полнится, а человеческое жертвоприношение не утаишь. У страха глаза велики, так что не только бы зафиксировали, но еще и преувеличили бы изрядно.

— Возможно, вы правы, не буду спорить, скажу лишь, что, обращаясь к специальной литературе, доподлинно установил — человеческое жертвоприношение не такая уж редкость для наших предков.

— Простите, а кто вы по профессии? — спросила Женька.

— Инженер-технолог, но всю свою жизнь интересовался вопросами истории и антропологии и теперь на заслуженном отдыхе могу посвятить своей страсти остаток жизни. Так вот, о нашем острове. Как я уже сказал, здесь было капище, и существовало оно до начала девятнадцатого века. Да-да. Местные упорно верили в духа болот, прозванного Кукуем. В архиве музея я обнаружил любопытное свидетельство: в 1747 году тогдашний владелец усадьбы, прознав о мерзких обрядах, что совершаются на болоте, приказал своим людям разорить капище.

Однако потребовалось три года, чтобы найти путь на остров.

— Как же так, он что, перемещался по болоту? — удивилась я.

— Вряд ли. Скорее всего, не желая уничтожения идола, верующие в него крестьяне постарались, чтобы к острову было трудно пробраться. Не забывайте, с трех сторон он окружен болотом, с четвертой — непроходимый лес, правда, сейчас, благодаря мелиораторам, там тоже болото. Современная техника отсутствовала, так что неудивительно, что им удавалось три лета водить за нос своего господина.

— А что, зимой пробраться на остров нельзя?

— Болото опасно в любое время года, а в ту пору зимой экспедиции не предпринимались. Так вот, мерзкое идолище наконец было повержено и сожжено, и что вы думаете? В ту же осень князь погибает на охоте, причем как раз вблизи болот. Конь вернулся без седока, а труп так и не был найден.

— Обычный несчастный случай, — пожал плечами Валера. Владислав Петрович хмурился, а Лидия слушала, чуть приоткрыв рот, так дети слушают любимую сказку.

Иван Иванович явно имел в этот вечер успех.

— Вскоре его подросшие сыновья стали владеть землей в округе, но их словно преследовал злой рок. Двое были обвинены в государственной измене, а третий упал с лошади и стал калекой. Эта ветвь рода прервалась, а имение после смерти инвалида перешло к его сестре. Она рано овдовела и скучала одна в большом доме. Однажды в конце лета она прогуливалась вблизи болот и встретила молодого охотника. Он представился и сообщил, что приехал к приятелю в соседнее имение. Завязалось знакомство, а потом и дружба, переросшая в любовь.

По мнению близких друзей молодого человека, назовем его К., он был юношей исключительного благородства и достоинств, лишь одна странность водилась за ним: он рано отправлялся спать, никогда не участвовал в ночных развлечениях, а главное, в комнате, где он жил, часто обнаруживались на мебели следы длинных когтей.

— Он был вампиром? — в волнении спросила Лидия Артуровна. Стало ясно, Иван Иванович заменял ей телевизор.

— Ничего подобного, — заявила я, потому что поняла, что за историю пересказывает наш Иван Иванович, как видно рассчитывая на пробелы в нашем образовании. — Вампиры в русском фольклоре не прижились. Молодой человек оказался обыкновенным медведем, то есть необыкновенным, конечно, — поправилась я, — а оборотнем.

— Волком, — с улыбкой заявил Иван Иванович. — Он оказался волком.

Молодой человек сделал наследнице этих мест предложение руки и сердца, и она согласилась, но, когда они вошли в церковь, все свечи разом потухли, а батюшка словно онемел. И тут в церкви появилась старуха и, ткнув пальцем в невесту, произнесла: «Сие свершится», — а потом исчезла. — Иван Иванович вздохнул, а я, представив себе сцену в церкви, тоже вздохнула: что ж, эффектно, но вот куда потом деть старуху, надо, чтобы она как-то с достоинством из церкви удалилась, ведь не могла же она в самом деле просто взять и исчезнуть? Впрочем, для детектива данная сцена не годится, так что нечего голову ломать.

— И что было дальше? — нетерпеливо спросила Лидия;

— Свадьбу отпраздновали, молодые приехали в имение, и тут началась гроза. Гости собрались внизу, не в силах находиться в своих комнатах, . такой жуткой им казалась гроза, а утром пошли будить молодых. Невеста лежала в постели с перегрызенным горлом, а ее избранник бесследно исчез.

— Только темными ночами люди слышали волчий вой на болоте, — добавила Женька и виновато улыбнулась, сообразив, что испортила финал. В этот момент электрическая лампа под абажуром вдруг как-то неестественно ярко вспыхнула, а потом потухла, № весь дом погрузился в темноту.

На счастье, за окнами было не настолько темно, чтобы мы не смогли различать предметы в комнате, но эффект получился сногсшибательным, мы дружно охнули, а Лидия Артуровна громко вскрикнула.

— Лампочка перегорела, — виновато сказал Валера и вышел из комнаты, но тут же вернулся. — Кажется, свет погас во всем доме. Кто-нибудь в состоянии с этим разобраться?

Энтузиастов не нашлось.

— А что, никого из персонала по вечерам здесь не бывает? — спросила Женька.

— Должна быть дежурная, но, так как сейчас постояльцев немного, ее заменяет сторож. Как правило, он появляется вечером или утром, — порадовал нас Иван Иванович. — Один из сторожей ваш знакомый, Вова Татарин.

— Тогда все ясно, — вздохнула Женька.

— Здесь должны быть свечи или керосиновая лампа, — сказал Валера. — Стоит посмотреть на кухне.

— Я думаю, разумнее всего отправиться спать, — внес предложение Владислав Петрович. — А завтра попросить Марию Павловну на всякий случай оставлять нам свечи или керосиновую лампу.