Иоанна Хмелевская - Подозреваются все (вариант перевода Фантом Пресс)
Избиению Кайтека я лично не удивилась, ибо знала воспитательные методы Каспера. Сыновей своих он держал в строгости, уму-разуму учил по старинке. Взрослые балбесы целовали папеньке ручку, с покорностью принимали отеческое поучение ремнем, что им совсем не мешало вместе со строгим родителем соображать на троих. Все на работе об этом знали, к такому положению вещей привыкли и уже не удивлялись.
Я еще обдумывала интересное происшествие, но тут вдруг разнеслась весть, что выносят тело, и это заставило нас вспомнить о покойном. Занятый животрепещущим событиями, коллектив мастерской как-то совсем забыл о первопричине событий. Ближе всех к Столяреку были Ярослав и Кайтек. Находясь под воздействием недавно принятой дозы спиртного, Ярослав не был в состоянии осмыслить во всей полноте печальное событие, Кайтек же молчал. Молчал всю дорогу, даже получив от отца пощечину. А все остальные, в общем, реагировали правильно, то есть: сначала были потрясены, потом на все лады обсуждали несчастье, а затем пришли к утешительному выводу, что слезами горю не поможешь, не стали демонстративно заламывать руки, а просто занялись текущими делами.
И все-таки покойник всегда покойник. Когда мы увидели на носилках неподвижное тело, прикрытое пластиковой накидкой, всем стало не по себе. Выносящие тело милиционеры еще не успели протиснуться сквозь дверь конференц-зала, как уже все сотрудники мастерской высыпали в коридор и выстроились в две шеренги по обе его стороны. Сопровождаемый мертвым молчанием, Тадеуш Столярек проделал свой последний путь по коридору родного учреждения и покинул навсегда его стены.
— Вот и все, — с горечью произнес Януш. — Был человек, и нет человека… Двери за Тадеушем давно захлопнулись, а мы все еще стояли вдоль коридора, в молчании переживая тяжелую сцену. И вдруг из наших рядов выступил Владя с вдохновенным бледно-зеленым лицом.
— Дорогие сотрудницы и сотрудники, — торжественно начал он.
— Нет! — нервно вскричала Алиция. — Еще и это! Не вынесу! Уберите этого болвана!
— Оставь, Владя, — устало обратился к нему Збышек, но тот не позволил сбить себя с толку и упорно продолжал завывать:
— Настала минута, которая… которая для нас… для нас…
— А тем более для покойника, — закончил Анджей, решительно схватил Владю за плечо и затолкал в его комнату.
— Слава богу! — с облегчением выдохнула Алиция. — Нашел время, кретин!
— Что ты хочешь, время самое подходящее. Когда ему еще представится такой случай? Трудно ожидать, что кто-нибудь из нас покончит жизнь самоубийством специально для того, чтобы Владя мог произнести речь, — пожал плечами Казимеж.
Мы разошлись по своим комнатам.
Короткий антракт закончился. Следствие наращивало темп. Теперь допросы велись сразу в двух кабинетах.
В результате этих допросов сравнительно спокойная дотоле обстановка в нашей мастерской стала то и дело нарушаться взрывами страстей, подобными сцене в средней комнате. Чтобы ничего не упустить, я покинула безопасную гавань нашей комнаты и заняла стратегически выгодный пост в коридоре, у зеркала рядом с раздевалкой. Раз уж я лишена возможности спокойно обдумать происходящее, надо постараться как можно больше увидеть и услышать. Разумеется, ко мне присоединилась Алиция. Последующие события подтвердили правильность выбранного нами наблюдательного пункта.
Сначала из конференц-зала, где теперь вела допрос вторая следственная бригада, вылетел жутко взволнованный Казимеж. А ведь он был одним из немногих сотрудников сохранявших в течение всего дня философское спокойствие, если не считать, конечно, глупостей, которые вырвались у него в самом начале. Куда девалось его философское спокойствие?
Мы с Алицией были первыми, на кого он наткнулся после допроса, и свое возмущение он излил на нас.
— Слушайте, что все это значит? — кричал он, не помня себя от злости. — Кто им мог наговорить такое? Просто свинство, и все! Кому какое дело до того, чем я месяц назад занимался в командировке? Какое это имеет отношение к убийству?
— Спокойно, пан Казимеж, — попыталась я его успокоить, — зачем так волноваться? А главное, кричать… Расскажите лучше спокойненько, о чем вас расспрашивали. Какие вопросы вам задавали?
— Идиотские! — продолжал бушевать Казимеж. — Caмые что ни на есть идиотские!
— Хорошо, пусть идиотские, — согласилась Алиция. — Уточни, в чем именно идиотские. Интересно, чем ты месяц назад занимался в командировке?
Казимеж не мог так скоро успокоиться, несмотря на наши уговоры, и поэтому его рассказ был несколько хаотичным. Тем не менее нам удалось понять, что представителям правопорядка очень не понравился разгульный образ жизни, который Казимеж вел во время служебной командировки.
— Нет, как вам понравится, они спрашивали меня, помню ли я ту блондинку из винного магазина во Вроцлаве, — с возмущением выкрикивал Казимеж, хотя лицо его несколько смягчилось при воспоминании о блондинке. — Ясное дело, помню, как не помнить. У нее такие ноги, что не забудешь. Кто знает, может, даже красивее ваших, пани Иоанна. Хотя нет, пожалуй, не красивее, но и не хуже.
— Благодарю вас, пан Казимеж, — с чувством произнесла я, но Алиции были чужды сантименты.
— Оставь пока ее ноги в покое. Что общего у блондинки с Тадеушем?
— А я откуда знаю? Сам их об этом спросил. А они вместо ответа: «По счету небось расплачивались командировочными?» Нет, какова наглость! А потом вдруг припомнили мне одно старое дельце, взялся я тогда за стройку, давно уже все быльем поросло, а они ни с того ни с сего припомнили мне! Ума не приложу, кто им мог донести? Покончили со стройкой, не успел я дух перевести — прицепились к одной такой брюнетке из Зелена-Гуры. Ничего не скажу, девка что надо, бюст как у Лоллобриджиды, но при чем тут она?
— Скажи пожалуйста, я и не знала, что ты у нас такой Казанова, — заметила Алиция, слушавшая его с большим интересом. Казимеж только рукой махнул, но гнев его немного смягчился.
— Не хватает только, чтобы дошло до Алинки, — вдруг забеспокоился он.
Я задумчиво смотрела на Казимежа, и кое-какие мысли пришли мне в голову. В порыве вдохновенья я решила уточнить:
— Кто тогда вместе с вами ездил в командировки? Припомните, пожалуйста.
— Кто ездил? Минутку… Во Вроцлав мы ездили с Владей и Стефаном. А в Зелена-Гуру… С кем же я туда ездил? Ага, вспомнил. Один раз с Владей и Каспером, а другой — с Тадеушем и тоже Каспером.
— А теперь, пан Казимеж, припомните, пожалуйста, еще такое обстоятельство. Тогда, во Вроцлаве, не ухлестывал ли Владя за той самой блондинкой?
— Еще как ухлестывал, а вы откуда знаете?
— Я же ясновидящая… И не волнуйтесь, если это не вы убили Тадеуша, ничего вам не будет, пан Казанова.
— А кто же его убил, как вы думаете? — спросил Казимеж, невольно бросив на себя взгляд в зеркало.
— Пока мы этого не знаем, — ответила Алиция. — Как только узнаем — скажем тебе.
— Откровенно говоря, мне важнее узнать, кто наболтал обо мне фараонам, — опять распалился Казимеж. — Попадись мне в руки эта свинья…
Тут, похоже, какое-то подозрение пришло ему в голову, и он, дыша местью, бросился к себе в отдел. Через минуту оттуда донеслись громкие гневные выкрики.
— Ты о чем подумала? — с любопытством спросила Алиция. — Почему ты стала расспрашивать о командировках?
Я не успела ответить — из кабинета выскочила Данка, красная, всклокоченная, со слезами на глазах. Она направилась в туалет, но мы ее перехватили. Данка тоже вся пылала гневом.
— Свинья! Какая свинья! Последняя свинья! — нервно выкрикивала она. Алиция прокомментировала:
— И эта о свиньях! Похоже, у нас тут настоящий свинарник, а не проектная мастерская…
Данке надо было выкричаться, и мы услышали много нелестных слов по адресу Ярослава, который, как утверждала Данка, самым свинским образом проинформировал следователей о ее личных делах. Она как-то совсем не принимала во внимание то обстоятельство, что Ярослава пока еще не успели допросить. Те туманные предположения, которые ранее зародились в моей голове, стали постепенно проясняться.
Не знаю, сколько времени Данута изливала бы нам душу, если бы случайно не глянула на себя в зеркало. С криком: «Езус-Мария!» — она скрылась в дамской комнате.
— Это становится любопытным, — заметила Алиция. — Так что ты собиралась сказать?
— Сейчас скажу, только ты сначала договори, что тебе хочется узнать.
— Как что? Я хотела услышать, о чем ты подумала.
— Да нет, ты только что сказала: «Это становится любопытным». Что именно?
— Иду в магазин под конвоем, — гордо заявил Лешек, появляясь в сопровождении сержанта. — Что вам купить?
— Все равно, — рассеянно бросила Алиция. — Хлеба и паштета.
— Мне то же самое. И пачку «Жегляжа». Так что же для тебя становится любопытным, черт возьми?!
