Джанет Иванович - Денежки дважды имеют значение
Из кухни раздался сдавленный звук, будто матушка задохнулась, а укрывшийся в гостиной за газетой папаша поперхнулся.
Прозвонил звонок, и бабуля Мазур подскочила - вся внимание.
– Гости!
- Гости, - вторила матушка. – Что за гости? Я не ждала гостей.
- Я пригласила мужика для Стефани, - сообщила Бабуля. – Настоящая выгодная партия. Смотреть не на что, но у него хорошая денежная работа.
Бабуля открыла дверь, и вошел Спиро Стива.
Папаша взглянул поверх газеты.
– Боже, - сказал он, - это чертов могильщик.
- Мне не полезут голубцы в такой компании, - поделилась я с матушкой.
Она похлопала меня по руке.
– Может, будет не так уж страшно, и с тебя не убудет побыть немножечко дружелюбной со Стивой. Твоя бабушка не становится моложе.
- Я пригласила Спиро, поскольку его матушка проводит все время с Коном в больнице, а Спиро не получает хорошую домашнюю еду. - Бабуля подмигнула мне и зашептала. – Это в том случае, когда живешь один!
Едва ли.
Матушка поставила еще одну тарелку на стол.
– Конечно. Хорошо, когда приходят гости, - приговаривала она Спиро. – Мы всегда говорим Стефани, что ей следует приводить друзей на обед.
- Ага, не считая того, что последнее время она так разборчива со своими дружками, что очень много активности вокруг себя не наблюдает. – Обратилась Бабуля к Спиро. – Вот подожди, пока попробуешь торт со специями на десерт. Стефани его пекла.
- Нет, я не пекла.
- Голубцы тоже она делала, - врала Бабуля. – Однажды она станет кому-нибудь хорошей женой.
Спиро оглядел кружевную скатерть и тарелки с розовыми цветочками.
– Я присматриваю себе жену. Мужчина в моем положении должен думать о будущем.
Присматривает себе жену? Простите?
Спиро занял место за столом рядом со мной, и я осторожно отодвинула стул на дюйм в надежде, что этого расстояния хватит, чтобы успокоить волоски на моих руках.
Бабуля передала голубцы Спиро.
– Надеюсь, ты не против поболтать о бизнесе, - заметила она. – У меня много вопросов. Например, мне всегда было интересно, одеваете ли вы нижнее белье умершим. Это не кажется на деле необходимым, но с другой стороны…
Папаша замер с коробочкой маргарина в одной руке и ножом в другой, и в какой-то абсурдный момент я подумала, что он пырнет бабулю Мазур.
- Я не думаю, что Спиро хочет говорить о нижнем белье, - заметила матушка.
Спиро кивнул и улыбнулся бабуле Мазур.
– Секрет фирмы.
Без десяти семь Спиро расправился со вторым куском торта и объявил, что ему нужно идти на вечерние смотрины.
Бабуля Мазур махала ему вслед, когда он отъезжал.
– Все прошло замечательно, - сделала она вывод. – Думаю, ты ему нравишься.
- Ты хочешь еще мороженого? – спросила матушка. – Или еще одну чашку кофе?
- Нет, спасибо. Сыта по горло. И, кроме того, у меня еще дела сегодня вечером.
- Какие дела?
- Нужно посетить несколько панихид.
- Какие панихиды? – пронзительно завопила Бабуля из прихожей.
- Начну с Соколовски.
- Кто там у Соколовски?
- Хелен Мартин.
- Не знаю ее, но, может, мне тоже следует выразить соболезнования, если вы такие уж хорошие подружки, - предложила Бабуля.
- После Соколовски я собираюсь к Мозелю, а затем в Дом Вечного Сна.
- Дом Вечного Сна? Никогда там не была, - сказала Бабуля. – Это что-то новенькое? Он в Бурге?
- Рядом со Старк Стрит.
Матушка перекрестилась.
– Упаси Боже, - добавила она.
- Старк Стрит не так уж плоха, - заверила я ее.
- Там полно наркодилеров и убийц. Тебе не следует ходить на Старк Стрит. Фрэнк, ты позволишь ей пойти на Старк Стрит ночью?
Папаша оторвал взгляд от тарелки при звуке своего имени.
– Что?
- Стефани собирается на Старк Стрит.
Папаша был увлечен тортом и явно все пропустил.
– Ее нужно подвезти?
Матушка закатила глаза.
– Вы видите, с кем я живу.
Бабуля поднялась на ноги.
– И минуты не понадобится. Только позволь взять сумку, и я буду готова.
Бабуля освежила перед зеркалом в прихожей помаду, застегнула на все пуговицы «добротное шерстяное» пальто и повесила свою черную примечательную кожаную кошелку на руку. Ее «добротное шерстяное» пальто было ярчайшего синего цвета с норковым воротником. С годами сие пальто, казалось, выросло в объеме, по мере того, как усыхала Бабуля, так что теперь это пальто было почти до лодыжек. Я взяла ее под локоть и повела к джипу, почти ожидая, что ее колени подогнутся под тяжестью шерсти. Мне явилось видение, как она беспомощно лежит на тротуаре в ярко синей луже, наподобие Злой Западной Волшебницы (в русском варианте волшебницы Бастинды в сказке Волкова «Волшебник Изумрудного города» – Прим. пер.), от которой остались лишь туфли.
Как и планировали, сначала мы поехали к Соколовски. Хелен Мейер выглядела очаровательно в бледно-голубом кружевном платье с волосами, окрашенными в тон. Бабуля изучала макияж критическим взглядом профессионала.
- Следовало бы использовать зеленый грим под глазами, - заметила она. – При таком освещении нужно кучу грима наложить. Стива сейчас в новых комнатах поставил укромное освещение, все по-другому смотрится.
Я оставила Бабулю наедине с ее собственной методикой и пошла искать Мелвина Соколовски, находящегося в конторе дальше от парадного входа. Дверь в офис была открыта, сам Соколовски сидел за красивым столом из красного дерева, набирая Бог знает что на портативном компьютере. Я легонько постучала, чтобы привлечь его внимание.
Он был привлекательным мужчиной в возрасте между сорока и пятьюдесятью годами, одетый в стандартный черный костюм, белую рубашку и неяркий полосатый галстук.
Он поднял брови при виде меня, стоящей в дверях.
– Да?
- Хотелось бы поговорить с вами о мероприятиях, связанных с похоронами, - пояснила я. – Моя бабушка уже в годах, и, думаю, не повредит прикинуть, какой ассортимент гробов имеется в наличии.
Он вытащил огромный обшитый кожей каталог из недр стола и раскрыл его.
– У нас имеется несколько схем церемоний и хороший выбор гробов.
Он указал на гроб под названием Монтгомери.
- Красивый, - сказала я, - но выглядит немного дороговато.
Он пролистал пару страниц и открыл раздел сосновых гробов.
– Это наш эконом-класс. Как вы видите, они все еще вполне привлекательны, проморены под красное дерево и с латунными ручками.
Я проверила эконом-класс, но не увидела ничего близко напоминающее такую дешевку, как пропавшие гробы Спиро.
– Это самое дешевое, что вы достали? – спросила я. – А без морилки есть?
Соколовски, похоже, задело за живое.
– Для кого, вы говорите, это?
- Для моей бабушки.
- Она выкинула вас из завещания?
Именно то, что нужно этому миру … еще один язвительный владелец похоронного бюро.
– У вас есть какие-нибудь плоские ящики или типа того?
- Никто не покупает плоские ящики в Бурге. Послушайте, как насчет того, что мы прикинем смету? Или мы могли бы урезать макияж… знаете ли, только убрать впереди волосы.
Я уже была на ногах и на пути к двери.
– Я подумаю.
Он также быстро вскочил на ноги, сунув брошюры мне в руку.
– Уверен, мы можем что-нибудь сделать. Я мог бы предложить вам хороший участок …
Я забежала за бабулей Мазур в фойе.
- Что это он говорит насчет участка? – спросила она. – У нас уже есть участок. Очень хорошо расположенный. Близко к водопроводному крану. Вся семья там похоронена. Конечно, когда они положили твою тетю Мэрион в землю, они затолкали ниже дядю Фреда и положили ее наверх в расчете, что там не так уж много места осталось. Я, наверно, окажусь сверху на твоем дедушке. Разве это дело? Даже нельзя получить уединение, когда умрешь.
Краем глаза я увидела стоящего в дверях Соколовски, мерящим оценивающим взглядом бабулю Мазур.
Бабуля Мазур тоже его засекла.
- Посмотри на этого Соколовски, - заявила она, - не может отвести от меня глаз. Должно быть, дело в новом платье, которое я надела.
Дальше мы отправились к Мозелю. Затем посетили Дорфмана и Величавые Похороны. К тому времени, когда мы были на пути к Дому Вечного Сна, я была пронизана смертью. Запах срезанных цветов въелся в одежду, а голос замкнуло на успокоительных приличествующих похоронам интонациях.
У Мозеля бабуля Мазур развлекала себя сама, но к концу визита к Дорфману заскучала, а Величавые Похороны высидела снаружи, ожидая меня в джипе, пока я забежала внутрь прицениться к очередному похоронному ассортименту.
Дом Вечного Сна остался единственным домом в моем списке. Я срезала через центр города, миновала государственные учреждения и свернула на Пенсильванию. Было позже девяти, улицы в нижней части города остались за ночным людом – уличными проститутками, дилерами, покупателями и воровскими шайками.
