Любовь и птеродактили - Елена Ивановна Логунова
У чуждого авантюризма Покровского, правда, на лице отчетливо отразился не высказанный вопрос «А при чем тут мы?», но ему хватило здравомыслия промолчать.
– Значит, раскроем эту тайну! – сверкнул очами мой верный друг и соратник Петрик. – Не будем отказывать себе в такой малости, ведь мы этого достойны!
Кажется, дарлинг слямзил девиз у какой-то косметической компании, но я не стала ему указывать на факт плагиата. Сама этим порой грешу, чего уж там…
– Но афишировать нашу детективную деятельность не будем! – сказала я брату и другу, когда Покровский вернулся на кухню, а мы сдвинули головы над столом. – Во-первых, чтобы не нервировать наших суровых мужчин, а во-вторых, чтобы не спугнуть преступников.
– Каких преступников? – сразу же уточнил излишне конкретный парень Эмма и даже начал с подозрением озираться.
– Каких-то! – Я пригвоздила его взглядом, чтобы не вертелся. – Если есть преступление, кто-то же его совершил.
– А оно точно есть? Преступление? – засомневался Петрик.
– Вот это и надо выяснить первым делом. И я, кажется, знаю, с чего начать…
– Так какой у нас план? – Братец снова потребовал конкретики.
– А, не важно! – чутко уловив мое недовольство, махнул рукой бесценный Петрик. – Веди нас, наш Генералюссимус!
Вернулся Покровский с картонной коробкой: оказывается, он упаковал нам барабулю с собой, чтобы угостить и Караваева. Я так растрогалась, что чуть не призналась: барабуле лучше поехать отдельно от нас, ведь мы планируем покататься, а машина без кондиционера, день жаркий, рыбка может испортиться… Но вовремя сообразила, что тогда испортится настроение Покровского, разделяющего домостроевские представления Караваева о том, что лучшая половина влюбленной пары должна вести благополучную и бестревожную жизнь за спиной худшей… То есть я хотела сказать – сильной. Сильной половины, да, так правильно.
Хотя кто сказал, что я, например, слабая?
Поэтому я смолчала, позволила заботливому Покровскому усадить нас в машину подъехавшего Артема, передала коробку с рыбкой Петрику (Эмме не доверила – сожрет!) и, как только дверки автомобиля закрылись, повернулась к водителю:
– Артемчик, мы не сразу домой, сначала отвези нас к Димону, который владелец катера номер один.
Артем, который слышал утреннее нытье Петрика по поводу того, что все лучшее достается не нам, а кому-то другому, понял мой интерес по-своему:
– Хотите «Стеллу» арендовать? Хорошая мысль, сейчас Димон ее дешевле отдаст.
– Яхта скомпрометирована сегодняшней трагедией – ее последний арендатор утонул? – догадался смышленый Петрик.
Я только тихо порадовалась, что не понадобилось ничего придумывать, водитель сам нашел правдоподобное объяснение.
– Вообще-то потому, что тому арендатору Димон сдал «Стеллу» на месяц и этот срок еще не истек. – Оказывается, Артем увидел совсем другие резоны.
– План Б! – вдруг осенило меня. Я повернулась к другу: – Петрик, а ведь это прекрасный вариант для мероприятия нашего клуба «Дорис»! Десяток пассажиров на «Стелле» точно поместятся, и будет просто шикарно!
– Гораздо интереснее, чем на пляже с шашлыками или в холле с фонтанчиками! – подхватил Петрик.
Мы хлопнулись в ладошки и поехали дальше с улыбками и чистой совестью: придумали ведь для нашего визита к Димону-яхтовладельцу абсолютно уважительную причину. Мы же по делу к нему! Причем не по секретно-детективному, а по клубно-служебному!
День уже клонился к вечеру – засиделись мы в уютном баре нашего друга Покровского, – и Димона мы, похоже, застали за ранним ужином. А может, это у него поздний полдник был такой – с пивом и курочкой. Во всяком случае, вышел он к нам с жестянкой «Балтики» в одной руке и надкусанным окорочком в другой.
– Я как-то иначе представлял себе владельцев яхт и их жилища, – шепотом признался Петрик, пока мы созерцали небритого толстяка в растянутых трениках, шествующего к нам с пивом, закусью и важным видом картинной моряцкой походкой враскачку.
– Шанхай – город контрастов, – пробормотала я в ответ.
На деловую встречу с яхтовладельцем Артем привез нас в тот же самый гаражный кооператив, где накануне мы столкнулись с нашим бывшим коллегой и нынешним работодателем Бабаевым.
Гараж Димона Садовченко отличался от соседних тем, что к его металлическим воротам подходили рельсы, а также циклопическими размерами: он был даже не двух-, а трехэтажным, причем каждый новый ярус выступал над предыдущим, радуя глаз цветными флагами во множестве вывешенных на просушку маек, трусов и полотенец.
Из открытых окон доносились голоса, звуки диаметрально противоположных жизненных процессов (храп и хохот, например) и интенсивные запахи готовящейся еды. Похоже, Димон сдавал в аренду не только плавсредство, но и квадратные метры. Даже плоская крыша его вавилонской башни была эксплуатируемой – на ней, заботливо огороженной частоколом заборчика, торчал грибок большого пляжного зонта.
– Слушаю вас внимательно, – важно изрек толстяк, подойдя к нам поближе, и выжидательно булькнул пивом.
Я, Эмма и Петрик ждали его в некотором отдалении от сплошной линии гаражей, чтобы обеспечить предстоящему разговору хоть какую-то приватность. В предвечерний час, когда многочисленные отдыхающие возвращались с моря, народу в «городе контрастов» было столько, что за шумом и гамом шанхая терялось даже рычание автомобильных моторов.
– Мы по поводу вашей «Стеллы», – сказала я. – Говорят, в результате одного трагического события она досрочно освободилась, полагаю, мы можем обсудить условия новой аренды?
– Красиво излагаешь, – одобрил толстяк и укусил окорочок. – Тянуть кота за причиндалы не обучен, скажу как есть: цену сброшу, но не вдвое, на это даже не рассчитывай.
– На сорок процентов?
– На тридцать. И сам встану за штурвал, потому как ну вас к бесу, затейников приезжих. За вами не проследишь – вы и сами утопитесь, и звездочку мою на дно пустите.
– А как же вы сдали каким-то затейникам свою звездочку, не поставив условием свое присутствие на борту? – съязвил обиженный несправедливыми подозрениями Петрик.
Я не стала его одергивать – разговор шел как надо.
– Пожадничал, – честно признался Димон и, запрокинув голову, вытряхнул себе в горло последние капли пива из банки. Сглотнув, он заглянул в отверстие жестянки одним глазом и вздохнул: – Они уперлись – только сами, без посторонних, иначе им моя «Стелла» и даром не нужна. А если на их условиях – без меня то есть, только катер, то вот вам пачка денег. И налом заплатили, да не скупясь! Конечно, я согласился. Хотя интуиция моя уже тогда орала: «Нет, Димон, не ведись!»
– А что же так не понравилось вашей интуиции, интересно? – спросила я.
– Что баба со мной договаривалась. – Яхтовладелец ловко зашвырнул пустую жестянку и обглоданные кости в ближайшую урну и вскинул освободившиеся руки,
