Любовь и птеродактили - Елена Ивановна Логунова
Покровский – он вообще-то прекрасный бизнесмен, – открывая в поселке свое заведение, обеспечил себе эксклюзив, договорившись с местными рыбаками, что весь улов на протяжении сезона они будут поставлять ему. Теперь свежевыловленная барабуля прямо с борта судна отправляется в бар на пляже и в городские ресторации Покровского. Причем в город барабуля едет во льду и прибывает из точки А в точку Б, в лучшем случае, в глубоком обмороке, а в пляжный бар ее привозят еще живой.
– Продолжай! – хрустя вкусной рыбкой, благосклонно кивнул мне братец.
Его, в отличие от Петрика, красивые девушки очень даже интересуют.
– Так вот, в дайвинг-центр приходила блондинка, – продолжила я, промочив горло вкусным лимонадом. – Красивая, пирату Жоре не знакомая…
– Кому-кому? – Тут и Петрик встрепенулся.
– Хозяину балагана с дайверским снаряжением, его зовут Жора, и он похож на Джека Воробья, – скороговоркой пояснила я, торопясь продолжить, чтобы не потерять мысль. – Та блондинка интересовалась прокатом аквалангов, но Жорины условия сочла неприемлемыми. У него, видите ли, имеется строгое правило: если снаряжение берут для мероприятий, в которых не участвуют представители дайвинг-клуба «Ямайка», то нужно оставлять залог, равный двойной стоимости взятого в аренду.
– М-м-м? – Эмма, не прекращая истреблять барабулю, пошевелил бровями.
– Попросту говоря, нельзя взять акваланг без Жоры, они идут в одном наборе, – объяснила я. – Арендуешь полный комплект снаряжения – нанимаешь еще и инструктора. Не хочешь платить за инструктора – оставляешь в залог сумму, за которую Жора сможет купить два комплекта, причем не подержанных, а новых.
– В самом деле – пират, – как мне показалось, одобрительно усмехнулся Петрик.
– Блондинка как-то иначе выразилась, по всей видимости, непечатно, Жора благородно воздержался от точного цитирования. – Я тоже усмехнулась. – В инструкторе она не нуждалась, сказала – ее мужчина сам кого хочешь научит, а Жорины расценки сочла грабительскими и заявила, что на Авито купит все в три раза дешевле.
– Авито – вещь! – авторитетно подтвердил Эмма. – Как мы там рояль и шкаф продали, помните? Дрова дровами – а ушли со свистом!
– Похоже, блондинка тоже успешно воспользовалась этим сайтом, потому что к Жоре за снаряжением она больше не приходила, – кивнула я и торопливо захрустела барабулькой, заметив, что ее как-то мало осталось. Пока я говорила, Витька, который Эмма, слушал да ел!
– Эм. – Петрик хотел почесать в затылке, но вовремя сообразил, что жирными руками не стоит. – Это поучительная история, но к чему она нам?
– Мням, мням.
– Прости, бусинка, я не понял?
– Следи за логикой. – Я махнула рыбешкой, как волшебной палочкой. – Жора – это тот длинноволосый парень, который громко талдычил: «А я говорил! А я предупреждал!» Помнишь, когда мы вернулись на пляж?
– Так, и?
– Предупреждал-то он как раз ту блондинку! Мол, зря вы, девушка, на дайверской снаряге экономите и от инструктора отказываетесь, сильно рискуете, не кончится это ничем хорошим!
– И-и-и?
– И ведь не кончилось! – напомнила я, уже немного сердясь. Ну, нельзя же, в самом деле, так тупить! – Один наш знакомый в акваланге и без инструктора сегодня взял – и утонул!
– О! – первым осенило Эмму. Все-таки он мой кровный родич, а гены – великая вещь. – А кто видел новую жену Афанасьева, она случайно не красавица-блондинка?
– Вот! – все той же барабулькой, нет, уже рыбьим скелетиком, я указала на братца. – Устами младенца глаголет истина!
– Пусть лучше глаголит, чем ест, нам барабульки почти не досталось, – проворчал обиженный Петрик.
– Еще рыбки? – Волшебным образом у стола возник Покровский в длинном фартуке и с новым полным блюдом.
– И хлеба, – попросил Эмма.
– И зрелищ, – съязвил Петрик.
– Нет, вот зрелищ мне на сегодня достаточно, – не согласилась я. – Чего не хватает, так это информации. Артур, присядь, а? Хватит уже кухарить, присоединяйся к нам. Посидим, поболтаем, ты нам расскажешь про Афанасьева – вы же когда-то дружили.
– Правильнее сказать, какое-то время мы довольно близко общались. – Покровский снял фартук, повесил его на спинку стула и сел за стол. – Виктор подвизался в пищевой промышленности, я ресторатор – у нас были общие интересы.
– До тех пор, пока этот противный Виктор не попытался украсть у тебя шикарный фирменный рецепт, – напомнил Петрик, сразу показывая, на чьей он стороне.
– После этого мы не общались, – подтвердил ресторатор, признательно погладив нашего дарлинга по руке.
– То есть вы не контактировали примерно с полгода, правильно? – уточнила я. – Но до этого ты знал Афанасьева неплохо. Он увлекался подводным плаванием?
– Не помню такого. – Немного подумав, Покровский помотал головой. – Но море он любил, это правда. Мы пару раз гостили целой компанией у него в летнем доме под Дивноморском, и любители порыбачить выходили в море на катере Виктора, причем он сам был за рулем…
– Руль у трактора, у катера – штурвал! – важно объявил Эмма с узнаваемыми интонациями лысого Роберта.
Я говорила, что мой братец учится на актерском факультете? Говорят, он способный.
Петрик, оценив экспромт Эммы, залился смехом, мы с Покровским тоже улыбнулись, потом ресторатор договорил:
– Виктор тоже любил изображать из себя бывалого морского волка.
А до меня вдруг дошло:
– Постой-ка… У Афанасьева есть свой собственный катер и дом в Дивноморске?! Почему же он тогда снимал жилье в этом поселке и арендовал у какого-то там Димона «Стеллу»?!
– Очень странно! – Петрик прищурился и требовательно посмотрел на Артура, как будто тот мог ответить за бывшего приятеля.
– Не знаю, может, Виктор уже продал тот дом и катер, – неуверенно предположил Покровский.
– Зачем бы он их продавал, если не потерял желания играть в морского волка? Даже в аквалангисты подался, – напомнила я. – Та-а-ак… Думаю, надо разузнать, не изменилось ли к худшему финансовое положение господина фабриканта. Может, он начал распродавать непрофильные активы…
– Или решил избавиться от всего, что связывало его с прошлой жизнью и напоминало о погибшей супруге, – предположил сентиментальный Петрик.
– Кстати, это годная версия, – признала я. – Если Афанасьев женился во второй раз, его новая супруга могла не захотеть отдыхать в том летнем доме, где ее муж проводил счастливые деньки с первой женой и их общими друзьями.
– Неужели Виктор женился? – усомнился Покровский. – Когда, как? Об этом стало бы известно – все же заметная фигура…
– Он сделал это тайно! – Романтичный Петрик широко распахнул глаза и стиснул руки перед грудью. – В ночной тиши, в укромном месте…
– В ночной тиши ЗАГС не работает, – возразила я. – Но ты прав – тут какая-то тайна, и мне уже хочется ее раскрыть.
– Но Михаландреич… – вякнул Эмма, чрезмерно подавленный авторитетом и харизмой Караваева, который сам имел очень бурную молодость, а меня почему-то пытается оградить даже от невинных приключений.
– А
