Жизнь как квест - Елена Казанцева
Вываливаю все его одежду из шкафа и тупо утрамбовываю ее в чемодан. Вот пусть Милочка и наглаживает ему сорочки своими ручками с дорогим маникюром.
Место не хватает. И тогда я достаю большую клеенчатую сумку, с такими сумками раньше ездили челночники в Турцию, вываливаю туда остатки его барахла. Теперь на очереди был письменный стол. Когда-то это был мой стол, но с появлением в моей квартире Алексея, он его оккупировал. Теперь я не могла даже заглядывать в него, мне запрещалось перебирать его вещи, а часть отделений была закрыта на ключ.
С каким-то остервенением я начала выкидывать все вещи из стола в коробку из-под обуви. Закрытые на ключ отделения, я просто вырвала, плевать на сломанные замки, с этого дня я живу одна. В одном из углов ящика, который раньше был закрыт, наткнулась на маленькую записную книжку, а открыв ее, пришла в ужас. Там были десятки телефонов женщин с весьма шокирующими комментариями: Людочка- минет, Маргарита — секс втроем, Ангелина — повелительница, Анжела — садо-мазо …
Как она раньше не замечала таких наклонностей у Алексея, почему покорно доверяла всему, что он мне говорил. Почему верила, что задерживается он на деловых переговорах, а вечером у него деловые ужины с партнерами. А пахнет от него духами, потому что партнер притащил с собой какую то бабу. Верила всему, я была слепой!
Это было не в первый раз, и даже не во второй. Он всегда был таким, просто умело скрывал, лгал, пользовался мной, как кухаркой, домработницей, своей помощницей, а отрывался на стороне. Только сейчас до меня дошло, что женщиной рядом с ним никогда себя не чувствовала, я забыла что это такое.
Выкинув из стола все его вещи, вытащила чемоданы и сумку в коридор, поближе к дверям.
Только сейчас я заметила, как много место в моей жизни он занимал, шкафы без его вещей опустели, внутренности письменного стола были безжалостно выпотрошены. Сразу стало как-то неуютно и голо, вроде как отрезала часть своей души, и рассовала по тем чемоданам и котомкам.
Я пошла на кухню.
Устало села на высокий барный стул, машинально включила чайник, достала кружку и пакет с кофе. На пакете прочитала красочную надпись «Кофе без кофеина». Сижу, тупо пялюсь на эту надпись. Я никогда не пила раньше кофе без кофеина, считала это глупостью, но после того как в мою жизнь вошел Алексей и его идея о правильном питании, все изменилось. Мы стали питаться только так, как хотелось ему. Я не могла покупать то, что мне нравилось, даже побаловать себя. Готовила я тоже только так, как было нужно ему. Вся моя жизнь перевернулась, я забыла себя, был только он и ничего более.
С омерзением выкидываю в мусорное ведро эту пачку. Встаю и начинаю рыскать в недрах шкафа, и вот на мою удачу нахожу заныканную пачку хорошего кофе. Достаю турку, и варю себе тот кофе, какой любила всегда.
Кухню заполняет аромат сваренного божественного напитка, я вдыхаю его полными легкими. Мои ноздри подрагивают от дивного аромата, даже, кажется, что этот запах вытравливает из уголков квартиры все запахи и само присутствие Алексея.
Пью долго, с наслаждением, ощущая кофе всеми вкусовыми сосочками, смакуя каждый глоточек.
Я вновь оживаю.
Словно растение в старом потрескавшемся горшке, что забыли, задвинули в дальний угол и не полили, а он давно сбросил увядший цветок, загнул пожелтевшие листики и приготовился умирать. Вдруг над ним разверзся благословенный дождь. И цветок обрел второе дыхание, выпустил новые листочки, заложил свежие бутончики…
Поздно вечером раздается звонок в дверь. Я иду в коридор и открываю даже не глядя в глазок, я точно знаю кто там. На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоят Алексей с Милой. Молча выкатываю им два чемодана и сумку и закрываю двери. В последний миг Алексей ловко вставляет ногу в щель и не дает мне закрыть ее полностью.
— Что еще?
— Мне надо из твоей квартиры кое-что забрать.
— Если ты о своих записных книжках со списком любовниц, то все лежит в обувной коробке…
— У меня было еще кое-что, у меня были деньги отложены.
— Это компенсация мне, за моральный ущерб.
На самом деле мы откладывали часть моей зарплаты, так что Алексей к этим деньгам отношения не имел.
— Я их все равно заберу, — Алексей пытается оттеснить меня и ввалиться в квартиру.
И я со всей дури бью его под коленку ногой. От неожиданности Алексей отдергивает ногу и сгибается от боли, подтягивая ушибленную коленку к себе рукой. В этот момент я пытаюсь закрыть двери, но тут в атаку бросается Мила, упираясь в двери ладонями. От себя не ожидала такой смелости, но я вдруг резко распахиваю двери и бью кулаком прямо Миле в глаз. Поверженная соперница хватается за глаз рукой и орет.
Я захлопываю дверь и закрываю внутреннюю защелку.
Бывший начинает блажить и бить в дверь ногами. На шум появилась управительница всего дома баба Маня. Пригрозив вызвать полицию, она выгнала парочку на улицу.
А я оседаю возле двери. Адреналин выходит, и я напоминаю сдувшийся шарик. Руки мелко трясутся, и болят костяшки пальцев, видимо, Миле я зарядила сильно.
Ночь сижу, сна ни в одном глазу.
Пялюсь на тени, что бегут по стене. Забыла задернуть шторы. Но мне лень двигаться. Сил нет.
Утром звоню начальнику и отпрашиваюсь у него на два дня, якобы я не очень хорошо себя чувствую, может вирус подхватила. Мой начальник — душка, он предлагает мне поработать денек другой дома, и я с удовольствием соглашаюсь.
Как представлю, что теперь весь офис будет обсуждать наше расставание с Алексеем, так мне становится дурно, этот шёпот за спиной, эти выразительные взгляды. Все это я проходила в своем маленьком городке. Здесь все также. Все молоденькие сотрудницы поголовно будут отслеживать каждым мой шаг, будет придумано множество версий, что там происходит между нами. А уж додумать могут все что угодно. Потом это, сидя в курилке, кулуарно обсуждать и обсасывать, разговоров точно хватит на полгода.
Поэтому я решила первую бурю пережить дома, благо моего присутствия на работе не требовалось, а проверить договора я и дома могла.
Следующий день я начала со звонка в службу «Муж на час», надо было установить новые замки. И пока добрый дядечка возится с моими замками, я достаю тряпки, ведра, чистящие средства и делаю генеральную уборку в доме.
От моего когда-то ненаглядного не должно остаться ничего, даже
