Дайана Мэдсен - Мозаика Бернса
— Ага, — подтвердила тетушка.
— Если мы сейчас же не сядем за стол, — вмешалась мама, — манглвурцели, [16]которые привезла с собой Элизабет, совсем остынут.
Я зажгла свечи, поставила «Шотландскую симфонию» Мендельсона — тетину любимую — и помогла накрыть на стол. Обычно мы не едим манглвурцели иначе как 25 января, во время торжественного обеда в честь дня рождения Бернса, но сегодня это шотландское овощное блюдо входило в меню наряду с вишневым десертом под названием «Пьяный лэрд». Относительно последнего позволю себе воздержаться от комментариев.
После ужина мы трое и Кавалер уселись вокруг рождественской елки и приступили к ритуалу вскрытия подарков. Я и мама прихватили по небольшому бокалу портвейна, тогда как тетя помаленьку приканчивала «Гленливет». Разумеется, мы заменили содержимое наших бокалов на воду, когда Элизабет подняла традиционный верноподданический тост за «Короля за Водой!» — этот символический тост якобиты провозглашают до сего дня в честь беглецов Стюартов, укрывшихся за морем. В обществе тети я нередко ловлю себя на мысли, что забываю, в каком веке живу. Но если отбросить мелочи, праздник удался на славу. Маме понравились розовый банный халат и тапочки, выбранные мной, а я горячо поблагодарила ее за набор дорогой косметики от Боргезе. Я не стала объяснять ей, как она пригодится для маскировки во время визитов в чужие дома.
Тетушка вручила мне очаровательный небольшой сверток. Внутри оказалась булавка из чистого серебра с выгравированным гербом Бьюкененов и девизом этого клана: «Clarior Hinc Honos», что переводится как «Я помогаю храбрым». Мне все это было знакомо — припомнился рассказ отца, что наш герб содержит изображение в верхней части герцогского головного убора — это было сделано в честь сэра Александра Бьюкенена, сразившего герцога Кларенса в битве при Боже в Нормандии в марте 1421 года и получившего в качестве трофея его корону.
— Тетушка, это же…
— Это вещь ррэдкая, девочка, — кивнула та. — Причем весьма дорогая. Смотрри не потерряй.
Смотрела я на булавку, но видела печатку на мертвой руке Кена и слышала голос Фрэнка, пояснявшего, что их семейное кольцо — «вещь редкая и весьма дорогая».
Я заставила себя поднять взгляд. Мама распечатывала флакон экзотических духов, привезенный тетей из Парижа, и мысль о кольце растворилась в атмосфере праздника. Мы все принялись мазаться духами, как девчонки. Кавалер тем временем яростно тормошил игрушечного мышонка, купленного мамой специально для него. Мне было жаль мышонка, но Кавви обожал находиться в центре внимания.
— Кстати, тетушка, Филу показалось, что кто-то следил за вами по дороге из аэропорта. Ты ничего не заметила?
— Как цапля дерево оставит, лэрд Гайта безземельным станет, — процитировал Дракон строки из старинной шотландской легенды. — Давайте выпьем за Шотландию, за Стюартов и за Рэбби Бернса! Где волынщик? «Скот ава»! [17]
— Ты ведь знаешь, она никогда не оглядывается, — прошептала мама мне на ухо. — Перестань мучиться вопросами и просто радуйся.
Ближе к ночи, несмотря на неудобную разницу во времени с Лондоном, позвонил Скотти, чтобы сказать, как соскучился по мне. Я поблагодарила его за присланную большую коробку шоколадных конфет «Годива». Мне нравится, когда мои мужчины дарят шоколад — хороший и много. Потом он спросил, как мне новые шины «Мишлен», которые он подобрал для моей «миаты», и я с трудом удержалась, чтобы не рассказать про случившееся со мной и одной из упомянутых покрышек по пути домой из «Хай-Даты».
14
Рано утром я направилась к своему дому, чтобы забрать Гленди и Люсиль, моих соседок-двойняшек. По сложившейся традиции они проводят Рождество вместе с нами, наслаждаясь маминым гусем, запеченным с яблоками. Но больше всего манила их картежная вакханалия, которая начиналась сразу после ужина и во время которой они обменивались сплетнями и слухами, а также разрабатывали хитроумные схемы, как наконец выдать меня замуж. Я нежно люблю всю эту компанию, но предпочла бы, чтобы она занималась своими делами и не лезла в мои. Рано или поздно я им так и скажу — прямо в лицо. Я самый смирный человек на свете, но там, где замешаны мама, тетя и любопытные сестры-двойняшки, со мной лучше не шутить.
Хотя им уже за восемьдесят, близняшки неутомимы по части новых прожектов. В данный момент они увлеклись наблюдением за птицами и настойчиво хотели продемонстрировать мне пару кардиналов, прилетевших в кормушку, которую я в свое время помогала устанавливать на их балкончике.
— Знаешь, они сходятся раз и на всю жизнь, — пояснила Гленди, пока мы любовались яркими птахами в лучах утреннего солнца.
— И не улетают на юг, — добавила Люсиль. — Всю зиму проводят здесь, в Чикаго.
Красноперый красавец-самец сидел в кормушке, тогда как коричневатая самочка скакала по полу балкона, подбирая выпавшие зернышки оранжевым клювом. Проглотив очередной кусочек, птички окликали друг друга, но не берусь предполагать, было ли это из соображений безопасности или они вели чисто банальную беседу. В любом случае, начало дня выдалось приятное.
Позже, после обильного маминого обеда, тетушка села четвертой за стол, предоставив мне объедаться шоколадными трюфелями «Франго» и вспоминать про счастливые дни с Фрэнком. Фрэнку нравилось изображать Санту, и в первое наше совместное Рождество он за пять дней до праздника запер за стеклянной панелью дедушкиных часов маленький перевязанный сверток. «Ожидание — половина удовольствия», — поддразнивал он меня, пряча ключик в карман. «И конечно, был прав, черт его дери, — думала я, глядя на драгоценный золотой браслет. — Фрэнк умер всего несколько лет назад, но для меня этот срок казался вечностью».
Зазвонил мобильный телефон, вырвав меня из череды размышлений. Это лучшая моя подруга, Лорен, спешила поздравить меня с праздником.
— В этом году я поставила голубую ель и украсила ее голубыми гирляндами, — сказала она. Родители ее были японцами, но замуж Лорен вышла за БАСПа, [18]и потому благоразумно почитала праздники и обычаи обеих культур, стараясь ничего не упустить.
— Как жизнь под скипетром Тетушки-Аттилы?
— Ты поверишь тому, что я сейчас скажу? — ответила я, понизив голос так, чтобы четверка за карточным столиком не слышала. — Она спала со своим адвокатом, а тот вздумал обчистить ее.
— Никому не удастся провести тетю Элизабет, — заявила Лорен.
— Если только речь не идет о Роберте Бернсе и шотландском национализме, а в данном случае налицо и то и другое. Больше не могу пока говорить. Близняшки тоже здесь, а у них ушки всегда на макушке.
— Ты приведешь Скотти на мою предновогоднюю вечеринку?
— Я бы рада, да он в Лондоне.
— Так вот почему у тебя голос такой невеселый?
— Не только. В среду я споткнулась о труп, и им оказался Кен Гордон, сводный брат Фрэнка.
— Боже правый, Ди Ди! Какое кошмарное совпадение!
— Вот и копы так считают.
— Я не имела в виду…
— Знаю. Я бы с огромным удовольствием спихнула уходящий год, но настроение у меня вовсе не праздничное.
— Ладненько, если вдруг передумаешь, то всегда найдешь у меня интересных людей.
Едва успела я нажать «отбой», как телефон зазвонил снова.
— Счастливого Рождества, Шатце!
Это был Дитер, мой автомеханик.
— И тебя тоже, Дитер. С какой стати ты работаешь в праздничный день?
— Хотель посмотреть твои испорченний тормоза. Все как я и думать — ниччего не сломано. Но есть кое-что, что тебе не отшень понравится — тормозной магистраль правий передний тормоз перебит. Я это точно говорить. Прорезан почти насквозь.
В случившемся были виноваты тормоза, это я знала, но отказывалась поверить, что их намеренно вывели из строя.
— Ты еще слюшать? — спросил Дитер после затянувшейся паузы.
Я пробормотала что-то, и он продолжил:
— Тебе надо немедленно сообщать полиция. Ты мочь очень серьезно пострадать — чудо, что и ты, и твоя «миата» еще дышать. Магистраль я починить и поставить запаска. Так что не попадай в неприятность, пока не прикупить новый шина. Ты мочь забрать авто в любой время, а я пошел домой, не то мой жена убить меня. Да, счет у тебя на панель.
Испытав потрясение, я даже забыла поблагодарить его. Кто-то из «Хай-Даты» перерезал мне тормозной шланг. Кто? Джон Олсон? Откуда ему было знать, какая машина моя? Норман? Трудно представить, с какой стати ему настолько ненавидеть меня. Возможно, заметал следы, потому что это он убил Кена? Но кто бы это ни был, мне не слишком нравилась идея оказаться чьей-то мишенью.
А тут еще тетушка втравила меня в свою авантюру с Бернсом. Я решила забрать машину у Дитера и поехать в свой офис. Там сегодня должно быть пустынно, можно будет без суеты изучить заметки и послушать записи с собеседований, без чего нельзя перейти к следующей фазе расследования. Хотя подопечных осталось всего трое, временной график стал еще плотнее из-за дня убийства Кена, напрочь потерянного для дела. Мне надо попытаться покончить с заказом «Хай-Даты» и при этом вести себя так, будто ничего не случилось. Только вот получалось не очень.
