Маргарита Южина - Свидание с развратным фавном
– А вот она меня из-за телефона и прислала. Где у вас аппарат? – уже осмелела Серафима и продвинулась в комнату.
– Вот у нас телефон, – ткнула пальцем Алиса Гавриловна в старенький аппаратик.
– М-да… – покачала головой Серафима.
Аппарат был не просто старенький, а древний. Признаться, и вся обстановка даже отдаленно не напоминала жилье успешной владелицы аптеки. Давным-давно не модный сервант, кресла, которые сейчас можно увидеть только в старых фильмах, стол, накрытый плюшевой скатертью с кистями, диван с деревянными спинками… Единственное, что здесь не было старым, так это сама хозяйка да высоченный парень, который валялся на диване прямо в кроссовках.
– Сейчас мы аппаратик-то вам исправим… А изолента у вас есть? Мне бы еще ножичек… – уже вовсю распоряжалась Серафима.
Алиса Гавриловна покорно выполняла все ее требования и только приговаривала извиняющимся тоном:
– Вот так вот… муж у меня погиб совсем недавно, а теперь даже телефон некому починить…
– Да здесь и немного совсем чинить требуется… Сейчас вот этот проводок на место поставим… Это как же вы без телефона живете?
Алиса Гавриловна забегала то с одного боку, то с другого и все время оправдывалась:
– Да уж так, без телефона… А вы знаете, он нам не сильно и нужен. Тут такое горе, не до звонков, честно скажу. Вот как начнут звонить, как начнут, и ведь не спрячешься никуда. А я, знаете, после гибели Анатолия такая вся нервная сделалась, сама не знаю, что со мной творится…
Серафима неприлично фыркнула – где уж тут догадаться, а потом спохватилась:
– А кто это у вас на диване отдыхает?
– Так это Кирилл, сынок наш. Кирюша, иди с тетей познакомься. Кирилл!
Детина в кроссовках неохотно дрыгнул ногами и поднялся.
– Ну чо? – вяло шатнулся он из стороны в сторону.
– Сбегай-ка, парень, в магазин, – распорядилась Серафима. – Купи… Подожди, я тебе сейчас деньги дам… Купи розетку специальную для телефонов.
– И чо? – с тоской смотрел на гостью парень.
– И сюда неси, чего еще-то? – рявкнула Серафима и пояснила хозяйке: – Сейчас такую розетку приделаю, и вы сможете отключать телефон, когда захотите. И не надо будет звонки слушать и нервничать.
– Говорил же, давно надо было так сделать, – буркнул матери сынок и все так же лениво пошагал в подъезд.
Серафима проводила его недобрым взглядом. Мать это заметила и постаралась сгладить ситуацию.
– Вы знаете… Ой, а давайте чаю попьем? Я уже и налила! Нам же все равно Кирилла ждать, да? А потом вы с телефоном все закончите, да? Садитесь, пейте.
Сима пригубила чашку и сама себе призналась: у соседки, уж неизвестно, кем она там трудится, но чай был хотя бы свежим. Однако Алиса так разговорилась, что Сима про чай быстренько забыла.
– Вы не обращайте внимания на Кирилла. У нас погиб папа, и мальчик сильно, просто ужасно переживает. Он прямо надломился как-то! Я думаю, может, еще и переходный возраст виноват. Так тяжело…
– А что, у вашего мальчика все еще переходный возраст? Мне показалось, ему лет двадцать, – удивилась Сима.
– Двадцать три, – поправила Алиса Гавриловна. – Как раз переход от юности к молодости. И потерять отца…
Она тихонько всхлипнула, приложила платочек к глазам и продолжала:
– Я в тот день сидела дома, пекла оладьи. Анатолий должен был прийти и принести сметаны. Он ужасно любил оладьи со сметаной. И нет его, и нет… А уже потом, поздно вечером, нам сообщили… Ой, это так страшно, так страшно… Но нам помогли! Вот честное слово! И с работы Толика, и с моей работы…
– А, простите, где работал ваш муж? – закинула первую удочку Серафима.
Женщина, не ожидая подвоха, охотно рассказывала:
– В магазине «Запчасти для вас». Сторожем. Вы знаете, я сама аптеку завела, и столько раз слышала: а чего, мол, у тебя мужик сторожем? Сообразила бы и ему какой-нибудь бизнес. А он, знаете, не хотел. Нравилось ему магазинное имущество охранять! Он еще шутил: «Я как боец спецназа! Точно в такой же одежде – весь обляпанный!» Ну, прямо как маленький ребенок…
Глаза у нее снова покраснели, но женщина постаралась взять себя в руки.
– А он прав, – льстила Серафима. – Чем не боец? У него геройская профессия. Наверное, и врагов полгорода было, да?
– Да что вы! – отмахнулась Алиса. – Какие у него враги? Между нами, какой он был боец? Чего не охранять, если рядом тревожная кнопка да еще и сигнализация? И охранник не один, их всегда двое. Нет, врагов он нажить не успел…
– А друзей? – не унималась Сима.
Женщина шмыгнула носом и горько произнесла:
– А друзья были. Я вот другом являлась много лет, потом Кирилл родился. Сначала-то он на товарища не тянул, а уж потом, когда вырос, тоже автоматически попал в число друзей. Да чего там, у Анатолия вся наша семья в друзьях ходила. У нас была на удивление дружная семья! Ему больше никого и не нужно было. Вот так придет, за стол сядет и кричит: «Алиса моя прекрасная! А где сегодня рыба красная?» Или еще: «Алиса, мать-перемать, не пора ль стопарик дать?!» Это он такие поговорки придумал. Нет, он дома получал все, что хотел, зачем ему друзья… Хотя отшельником тоже не был. Очень душевный человек, сердечный, скромный! Чтобы где-то там выпить на стороне или с возвращением домой задержаться… Это кто угодно может себе позволить, но только не он! А уж добрый… Мухи не обидит, его так все любили!
Серафима вспомнила того мужика, который пыхтел на нее перегаром и брызгал слюной: «Сейчас как дам в шею!» – и никак не могла представить его душевным. Интересно, если он пил только в стенах родного жилья, как же его на дорогу-то вынесло? Это что же – он напился дома, а потом поехал… Куда? На работу в таком виде не покажешься, а друзей у него нет…
– Так вы говорите, он в тот день с работы возвращался?
– Да нет же! Он ночным сторожем трудился, у него смена всегда утром заканчивалась. Анатолий ходил зарплату получать! И вот… Вот так ходишь и не знаешь, что прикончить в любой момент могут. И ведь ни за что! У него полная корзина продуктов была – и водка, и мясо копченое. Вы знаете, сколько сейчас стоит копченое мясо? А у него в корзине была почти целая лопатка. Мы так-то редко себя мясом балуем, все-таки с деньгами туго. А тут Толик получку получил ну и решил нас порадовать… Да не вышло.
– А может, кто-то на его деньги позарился? Он много получал?
Алиса Гавриловна покачала головой:
– Нет, деньги целые остались. А получал… Ну, для мужчины, я считаю, прилично – когда три тысячи, когда целых четыре набегало. Вы ведь знаете, как сейчас мужчины зарабатывают, все больше женщины семью содержат…
Тут Кукуева могла бы поспорить. У нее было много знакомых семей, и везде мужики работали на износ, а уж такие-то крохи, как три тысячи, и вовсе за оклад не считали. Многие женщины сейчас в дом несут неплохие деньги, но, как бы то ни было, основным кормильцем всегда остается муж. Иначе какой он, к черту, глава семьи? Хотя все так переменилось, что, может, в самом деле – три тысячи рублей от мужика это предел женского счастья?
– А что сынок? – перевела разговор на другую тему Серафима. – Он где трудится?
– Сынок у нас в институте цветных металлов, – с гордостью сообщила мать. – Правда, теперь он в академическом отпуске, но это по причине болезни. Через месяц опять учиться пойдет.
– Он у вас болеет? – не поверила Серафима.
Ответа она не услышала – в прихожей щелкнул замок и появился недовольный Кирилл.
– Розетка такая? – протянул он купленное.
– Она самая, – кивнула Сима и принялась доводить телефонный аппарат до рабочего состояния.
С приходом парня разговор больше не клеился. Кукуева явно ощущала, что уже мешает, и воспитанная Алиса Костеренко просто не может найти красивых слов, чтобы ее выставить.
Наконец Серафима приладила розетку и с гордостью продемонстрировала результаты своей работы.
– Все, теперь можете звонить, можете не звонить, сами себе хозяева! – расцвела она, дожидаясь похвалы.
– Все, спасибо, до свидания, – вместо благодарности чуть не взашей вытолкал ее Кирилл в прихожую и с силой впихнул в руки ведро.
Кукуева еще собиралась что-то спросить, а он уже захлопнул дверь перед самым ее носом.
– Вот хам! Э-э! – показала язык двери Серафима и с силой стукнулась к соседке.
Та не открывала.
Разозленная Серафима долбанула еще раз. Дверь распахнулась.
– Проходи! – рявкнула Вера, впустила гостью и унеслась в комнату, высоко подпрыгивая.
Из комнаты доносилось бормотание, завывания и непонятные звуки, будто у Веры борцы сумо швыряли друг друга оземь. Серафима тихонько заглянула и обмерла. По ковру, высоко подпрыгивая, носилась Вера Михайловна со свечкой в руках, свечка от прыжков то и дело гасла, женщина смачно ее материла, зажигала снова и опять принималась скакать по кругу, что-то невнятное бормоча себе под нос.
– Давай я свечку-то подержу, пока ты скачешь, – не удержалась Сима, когда свеча потухла в очередной раз.
