Дарья Донцова - Золотое правило Трехпудовочки
Спутник толкнул дверь, мы очутились в приемной.
– Юрий Игоревич, – сказала секретарь, – приходила мать Ларионова, я ее отправила к Шелест.
– Молодец, Светлана, – кивнул врач.
– Вы Гвоздев! – подскочила я.
– Забавно столкнуться в коридоре с тем, кто тебе нужен, – сказал Юрий, – будем считать, что первую информацию о клинике вы получили. Устраивайтесь поудобнее. Не хотите изменить свое отношение к ватрушке?
– Съем с удовольствием, – согласилась я.
Юрий Игоревич сел за стол и повел обстоятельный рассказ о больнице и благотворительных программах. Через полчаса я, совершенно очарованная простотой, доступностью и умом главврача, прониклась к нему уважением. Гвоздев очень много делал для детей из неимущих семей и сирот.
Чем дольше говорил доктор, чем больше он показывал материалов, свидетельствующих о том, скольким малышам и подросткам здесь помогли бескорыстно, тем сильнее я сомневалась в том, что он отец Ани.
Ну не способен мужчина, посвятивший всю жизнь чужим отпрыскам, бросить своего ребенка. Юрий Игоревич категорически не походил на безответственного, злого, жестокого человека, скорей уж он напоминал доктора Айболита в расцвете сил.
В конце концов сомнения стали настолько сильными, что я бесцеремонно спросила:
– У вас есть дети? Вы так ловко одевали новорожденного. Наверное, вы женаты!
Гвоздев побарабанил пальцами по столешнице.
– Да, конечно, детский врач умеет обращаться с крошками. Кстати, я занимаюсь детьми младшего школьного возраста. Я не женат и никогда не связывал себя узами брака.
– Ребенка можно завести и без штампа в паспорте, – улыбнулась я.
Юрий Игоревич начал выпрямлять скрепку.
– Со мной случилось то, что бывает с трудоголиками. Работа заменила семью. Вы, вероятно, в курсе, что медицинским комплексом мы владеем на паях с моей матерью. Степанида Андреевна возводила центр в трудное для страны время, мы пропадали на стройке, буквально ночевали здесь. Тут стоял вагончик, у нас с матушкой были спальные мешки. Когда здание стало приобретать относительно рабочий вид, пришла пора закупки оборудования, найма сотрудников, потребовалось наладить функционирование центра. У нас со Степанидой Андреевной до сих пор нет возможности уйти в совместный отпуск, отдыхаем по неделе, порознь. Поверьте, нам это совсем не нравится, у нас есть друзья и соратники, но оставить комплекс на чужое попечение мы не рискуем. Здесь вечно что-нибудь случается. Возьмем прошлую неделю! Диетсестра обнаружила, что в стационар завезли испорченный кефир. Слава богу, контроль за питанием у нас строжайший, до детей гадость не дошла. В подростковом отделении пыталась покончить с собой мать, которой сообщили, что у ее дочери лейкоз. Абсолютная дура! Мы сто раз повторяли: вашего ребенка вылечат, надо лишь не опускать рук. Сейчас из ста детей с таким диагнозом девяносто восемь спустя пару лет навсегда забывают о болезни. Так нет же! Хотела вскрыть себе в туалете вены. Не буду всего рассказывать. Жена и дети в мою картину жизни не вписываются.
– И вам никогда не хотелось завести семью? – я осторожно подбиралась к главной теме.
– Особо над этим не задумывался, – вроде честно ответил Гвоздев.
– Представьте на минуту, что в ваш кабинет придет женщина и заявит: «Пятнадцать лет назад я родила от тебя ребенка». Как вы поступите? – осмелела я.
– Не знаю, – растерялся главврач, – ну… в принципе… вероятно… чисто теоретически… это возможно.
– Вы ей поверите? – наседала я.
– Надеюсь, что пока не впал в маразм и не забыл всех женщин, с которыми меня связывали длительные отношения, – улыбнулся хозяин кабинета, – но, даже если пойму, что передо мной одна из бывших любовниц, в случае предъявления мне ребенка попрошу сделать анализ ДНК.
– Разумно, – протянула я. – Вы помните Олесю Семеняку?
На лице Юрия отразилось неприкрытое удивление.
– А должен?
– По идее, да, – кивнула я.
– Уж извините, – пожал плечами главврач, – у нас огромное количество сотрудников; врачи, медсестры, техперсонал. Если вы имеете в виду конкретного человека, лучше обратиться в отдел кадров.
– Олеся никогда здесь не служила, – уточнила я.
– В таком случае я не могу дать мгновенный исчерпывающий ответ, но у нас строжайший учет, в архиве образцовый порядок.
– Семеняка девушка из Бодольска, шестнадцать лет назад у вас была интимная связь, – жестко прервала я главврача, – насколько мне известно, намечалась свадьба.
Юрий Игоревич заморгал, а мне показалось, что он вовсе не так уж мил и приветлив, как хочет выглядеть, главврач, похоже, первостатейный притворщик, разве можно забыть девушку, к которой испытывал сильные чувства?
– Олеся! – вдруг обрадовался Юра. – Очень симпатичная, но немного взбалмошная девочка. Точно! Стройная блондинка с голубыми глазами, у нас с ней было внешнее сходство. Можете не верить, но в юности я походил на Сергея Есенина; увы, мне не достался его поэтический дар. Олеся! Ничего о ней со времени нашей последней глупой ссоры я не слышал. Это она вам сказала о предполагаемой свадьбе?
Я предпочла отделаться маловразумительным мычанием.
Юрий засмеялся.
– Я типичный представитель мужского пола, боюсь выяснения отношений, тяжело переношу истерики. Олеся была привлекательной, и первое время мы чудесно ладили. Но потом она попыталась верховодить, стала раздавать указания и в конце концов агрессивно выдвинула ультиматум: идем подавать заявление в загс, – ну, я и убежал без оглядки.
– Струсили, – подытожила я.
Юрий Игоревич не смутился.
– Конечно! Любая жертва при виде крокодила с острыми зубами испытает желание побыстрее удрать.
– Странно сравнивать любимую женщину с аллигатором, – нахмурилась я.
Гвоздев не потерял хорошего настроения.
– Она мне просто нравилась, но женитьба тогда в мои планы не входила. Да и Олеся не казалась той самой, единственной. Она была красавицей со вздорным характером, а я не настолько падок на длинные ноги, чтобы повесить себе на шею скандальную особу, это был бурный, мимолетный роман, он длился менее месяца, такие бывают в юности почти у каждого мужчины. Знаете, я всегда задаю себе вопрос: могу показать эту женщину своей маме? Мне не будет стыдно перед ней? Так вот, Олеся бы точно ей не понравилась. И это стало веской причиной для нашего полного разрыва.
– Кто мне не понравится? – раздалось звонкое сопрано.
Глава 9
Юрий встал.
– Разрешите вас представить, Степанида Андреевна, председатель совета директоров нашего медцентра, доктор наук, академик, профессор. Татьяна Сергеева, представитель Первого телеканала.
Абсолютно седая, но очень стройная и модно одетая женщина протянула мне руку с большим кольцом на указательном пальце.
– Рада знакомству. Так кто мне не понравится? Светлана! Дай чай! Да поживее, копуша!
Юрий Игоревич смутился.
– Мы с Татьяной беседовали о наших благотворительных программах.
Степанида села в кресло.
– Хорошо, но почему мне это может прийтись не по вкусу?
Я поняла, по какой причине главврач побаивается мать и каким образом Степаниде Андреевне удалось поднять с нуля непростой бизнес. Дама идет к своей цели, не отвлекаясь на мелочи. Похоже, у нее менталитет танка.
Юрий опустил глаза, а я решила, что настал подходящий момент.
– Я принесла вам новость, но не знаю, хорошая она или плохая. По моим сведениям, Степанида Андреевна, у вас подрастает внучка.
Вероятно, у профессора была еще и нервная система асфальтоукладочного катка.
Лицо пожилой дамы не изменило выражения.
– У Юры нет детей.
– Официально да, – кивнула я, – но, так сказать, де факто существует некая Аня Киселева.
– Аня Киселева? – подпрыгнул главврач. – Я о такой бабе даже не слышал!
Слово «баба» из уст до сей поры подчеркнуто вежливого мужчины прозвучало особенно грубо, но я обрадовалась. Значит, Гвоздев начинает терять самообладание.
– Вероятно, мы имеем дело не с представителем Первого телеканала, – сухо предположила Степанида. – Кто вы? Адвокат? Некая женщина пытается повысить свое благосостояние за счет Юрия Игоревича? Она предъявит младенца?
Мне пришлось спешно менять роль.
– Я частный детектив, которого Лена Киселева попросила об услуге.
– И про Лену я ничего не знаю, – поспешил заявить Юрий.
Степанида Андреевна кивнула:
– Понимаю. Вы просто выполняете свою работу. Передайте клиентке, что она будет выглядеть посмешищем, если затеет судебный процесс. Я тоже одна поднимала сына, знаю, каково это, и лишь поэтому не стану выдвигать встречный иск о клевете. Чтобы сразу прекратить глупый разговор, сообщу: некоторое время назад Юрий Игоревич перенес тяжелое заболевание, вследствие которого стал стерилен. Мой сын не импотент, но он не способен зачать ребенка. Я положу на стол все медицинские документы, сын добровольно сдаст вашему эксперту анализы. В каком виде предстанет Аня Киселева?
