Дарья Донцова - Ромео с большой дороги
Если на тусовке случался облом, то есть никаких интересных встреч не происходило, вот тогда Алиска, выждав нужный момент и увидав, что в зале осталось пять-шесть крепко поддавших личностей, подходила к столику, где наливали спиртное, и быстро опрокидывала в себя пару-тройку бокалов. Не следует считать Виноградову алкоголичкой, ей просто требовалось расслабиться.
Но тут надо упомянуть об одной физиологической особенности Алисы. Девушка способна выпить довольно много вина и не опьянеть. Вернее, алкоголь «догоняет» Виноградову не сразу. Около часа она ходит трезвая, но в какой-то момент весь принятый алкоголь бьет ей в голову, причем с такой силой, что Алиска падает замертво…
Рита остановилась и посмотрела на меня.
– Понятно объясняю?
– Да, – кивнула я, – у меня есть один знакомый, Вадик Рогачев, у него та же особенность: вливает в себя водку стаканами и вроде как ни в одном глазу. А потом – бах, лежит на полу. Его словно выключают.
Рита слабо улыбнулась.
– Вот-вот. Алиса очень хорошо знала о том, какую шутку с ней играет выпивка, поэтому наливалась перед уходом и почти всегда успевала доехать до дома.
– Почти всегда?
Секридова включила чайник.
– Ну, пару раз она засыпала, не добежав до квартиры. Я ее находила во дворе, на лавочке. Но это исключение, обычно Алиска добиралась до спальни. Вернее нет, она вваливалась в квартиру, а там уж где упадет. Понимаешь, ее натурально вырубало, могла улечься в ванной на полу, в прихожей возле комода или в коридоре развалиться. Я с ней пыталась ругаться, говорила: «Если уж доперлась до дома, так дойди до койки». А Алиска растерянно хихикала и отвечала: «Извини, Ритусь, я собой в такой момент не управляю. Темнеет в голове, и все! Мне, главное, в квартиру притопать».
Чайник начал выпускать из носика пар, Секридова взяла с подоконника кружку, бросила в нее пакетик с заваркой и хмуро поинтересовалась:
– Понимаешь теперь, отчего я не слишком удивилась, когда ты про шкаф сказала? Нет, сначала, когда про смерть Алиски услышала, испугалась. Но потом сообразила: она домой заявилась, решила раздеться и в гардероб упала. Если честно, я правда подумала, что тебя Катька подговорила меня разыграть…
– Уже слышала историю про календарь, – перебила я модельку. – Зачем ты сейчас меня позвала, если Алиса не пришла?
Рита нервно огляделась по сторонам.
– Знаешь, похоже, ее украли. Унесли или увезли.
– Кто? Куда? Зачем? – принялась я задавать бестолковые вопросы. – И где шуба?
Секридова отхлебнула чай, дернулась.
– Вот, блин, горячий… В общем, когда ты уехала, я Катюхе позвонила и скандал устроила, пообещала ей морду расцарапать за ее шуточки. А Катька чуть не зарыдала: «Никого не посылала, на твое место не лезу». Уж так она оправдывалась, так отнекивалась… Потом Алиски в эфире не оказалось. Но главное… Смотри!
Глава 9
Рита встала и поманила меня рукой. Мы вышли в коридор.
– Вот, – ткнула Секридова пальцем в сапоги, валявшиеся у входа, – это Алискины.
– Дорогая обувь, – кивнула я, – модная, красивая, из натуральной кожи. О! Да еще с фирменным знаком! Послушай, почти такие же можно купить за сто евро, а в бутике ими торгуют по тысяче. То есть, покупая там, переплачиваешь девять сотен! Неужели не жаль денег?
Рита нахмурилась.
– Это богатая баба может прийти на тусню чуть не в пластиковых сланцах, и никто ее не осудит. Всем ясно, не от нищеты в тапках приперла, а потому что так захотелось. А мы, бедные девушки, должны носить самое дорогое и модное, иначе никуда не проникнешь, фейс-контроль не пропустит. Так вот, у Алиски одни сапоги.
– Понятное дело, – вздохнула я, – таких много не купишь.
– Ты не сообразила! – перебила меня Секридова и повторила: – У Алиски одни сапоги.
– Меня это не удивляет, – спокойно подхватила я. – Кстати говоря, поверь мне, есть не менее хорошие марки, и они дешевле.
– Нет, ты определенно дура! – воскликнула Рита. – У Алиски одни сапоги, других нет! В чем она ушла, если обувь лежит в прихожей?
– Действительно, – насторожилась я. – Впрочем, может, она нацепила кроссовки и джинсы?
– Ага, – кивнула Рита, – я тоже так сначала подумала. А потом открыла ее шкаф и увидела: все вещи на месте. Нет лишь вечернего платья, черного с большим декольте и очень короткой юбкой. В таком по улицам днем не пойдешь.
– Ты уверена, что она не натянула брюки?
– Абсолютно! – нервно воскликнула Рита. – У Алиски мало вещей, я их наизусть знаю, мы друг у друга шмотки постоянно берем.
– Допустим, – кивнула я.
– Сапоги тут, – стала загибать пальцы Секридова, – пальто тоже – вон то, велюровое. У Алиски, кроме него, еще куртка имеется, так она висит на крючке. Получается, что Виноградова сегодня, в дождливый день, утопала из дома в совершенно не подходящем платье, босая, без верхней одежды и сумки. На тусню она у меня аксессуарчики взяла, но они здесь сейчас. И в эфире ее не оказалось! Ну, как ситуация?
– Настораживающая, – согласилась я.
Секридова намотала на указательный палец прядь волос, подергала и прошептала:
– Думаю, ты не ошиблась, она лежала в шкафу. Вот… – сильно побледнев, Рита ткнула рукой в нутро гардероба. – Видишь пол?
– Конечно.
– Теперь нагнись и глянь внимательно. Там гвоздь есть…
Я всунулась в шкаф и уставилась на полувывинченный шуруп.
– Нашла? – прошептала Рита.
– Ага, – тоже отчего-то шепотом ответила я.
– Прядь волос светлых видишь?
– Да.
– Это Алискины! – воскликнула Рита. – Она там лежала!
– Сама же говорила, что подруга способна заснуть в любом положении и месте, – попыталась я успокоить Риту.
Но девушка совсем потеряла самообладание. Она вцепилась мне в плечи и заорала:
– Нет! Мне страшно!
Я еще раз обозрела шкаф.
– Алиса способна на дурацкие розыгрыши?
– Не думаю, – мрачно ответила Рита. – Да, она лежала в шкафу, иначе откуда тут ее волосы… Ты точно видела Виноградову!
– Осталось выяснить, каким образом она покинула квартиру, – хмыкнула я.
– Босиком, без верхней одежды, – обморочным голосом продолжила Рита. – Послушай, сегодня ведь пятнадцатое мая?
– Верно, – подтвердила я.
И тут Секридова побледнела, пошатнулась, а затем, странно всхлипнув, медленно опустилась на пол и вытянулась на грязном паркете.
– Рита! – испуганно позвала я. – Тебе плохо? Ответь, пожалуйста! Ау, отзовись…
Но манекенщица лежала без движения. Я кинулась на кухню, принесла стакан воды, начала брызгать на лицо Секридовой, изредка восклицая:
– Ритуля, открой глазки!
В конце концов девушка приподнялась и простонала:
– Пятнадцатое. Ее убили.
– Алису?
– Да.
– Кто?
– Не знаю.
– При чем тут пятнадцатое число?
Рита попыталась встать на ноги, но они отказывались служить хозяйке.
– Нас перепутали, – еле слышно выдавила из себя Секридова.
– Кого?
– Меня и Алиску, – заплакала Рита. – Виноградову убили по ошибке. Пятнадцатое мая… Пятнадцатое! Мая!
– Извини, пока ничего не понимаю, – осторожно сказала я. – При чем тут все-таки сегодняшнее число? День как день.
Секридова протянула мне руку.
– Помоги.
Я подхватила девушку.
– По-моему, тебе следует выпить чаю.
– Пятнадцатого мая умер папа, – не обращая внимания на мои слова, сказала Рита. – Потом погибла Ксюха, и число было то же. День в день ушла мама, затем Лешка. Понимаешь? Следующая была моя очередь. Я хотела судьбу обмануть, думала, Феня права, это дом наш проклятый, но… Видишь! Алиску просто со мной перепутали. Мы похожи, обе блондинки, и на щиколотке татушки одинаковые. А еще именно я вчера должна была Болтова сопровождать. И Виноградова с моей сумкой утопала на тусню, приметная вещица, дорогая, дизайнерская. Сумочка в коридоре лежит. Все одно к одному, а главное – пятнадцатое мая! Ой, дура я, дура! Надеялась, уеду и избегу проклятия! Зачем мне Феня правду рассказала…
По щекам Риты потекли слезы, губы у нее затряслись.
– Меня обязательно убьют. Непременно. Сейчас он просто ошибся.
– Кто?
– Он, она, оно… Феликс Ковалев! Не знаю! Нет, нет! Не хочу!
Громко зарыдав, Рита бросилась в свою спальню. Я побежала за девушкой. Увидав, как она кинулась на кровать лицом в подушку, я села на скомканное одеяло, обняла трясущуюся Секридову и стала гладить по плечу, приговаривая:
– Ну-ну, успокойся.
– Куда бежать?
– Перестань плакать.
– Страшно, страшно, страшно… – с монотонностью робота завела Рита – …страшно, страшно…
Сообразив, что у девушки началась истерика, я попыталась успокоить бедняжку:
– Давай принесу тебе чай.
– Страшно, страшно…
– Я с тобой.
– Страшно, страшно… Меня убьют…
– Конечно, нет.
– Пятнадцатого числа, как всех.
Я наклонилась к Рите.
– Послушай, он, она, оно – или кто там? – убивает именно пятнадцатого мая?
