Заговор корсиканок - Эксбрайя Шарль
– Не может быть!
– Да, у нее в одночасье убили и мужа, и сына, и сноху!
– Какой ужас!
– Бандиты, ненавидевшие ее сына…
– И бедная старая дама наблюдала всю эту жуткую картину?
Похоже, этот мерзавец считает ее совсем дурой! Коломба едва не улыбнулась.
– К счастью, нет, – простодушно проговорила она. -Иначе бедняжка наверняка погибла бы со всеми остальными! Но Господь этого не допустил… В тот день приболел один из ее внуков, и Базилия осталась дома. А поскольку корь – штука очень заразная, бабушка решила, что остальные тоже вот-вот свалятся, и не отпустила всех троих. Надо думать, только благодаря этому Базилия еще жива!
– А… у мадам Пьетрапьяна есть какие-нибудь подозрения насчет того, кто бы мог это сделать?
– Откуда же? Базилия никогда не вмешивалась в дела сына…
Барнабе с трудом скрывал радость. Сегодня вечером он сможет успокоить всю банду. Старуха Пьетрапьяна ничего не знает об убийцах! Но, раз уж дела обстоят так хорошо, зачем останавливаться на полпути?
– А кстати, девушка, которая тут только что была…
– Мишель?
– Да, Мишель… Вы хорошо с ней знакомы?
– Она выросла у меня на глазах. Так что в какой-то мерс я могу считать себя ее бабушкой…
– На вид очень серьезная особа…
– Вы не ошиблись!
– Не стану скрывать, девушка произвела на меня сильное впечатление…
– Как я вас понимаю!
– И мне бы очень хотелось увидеть ее снова…
– Вы ей говорили об этом?
– Да, но Мишель, по-видимому, не доверяет мужчинам…
– Черт возьми! Поставьте себя на ее место: круглая сирота, опереться не на кого…
– Хуже всего, что девушка, очевидно, неправильно меня поняла…
– Ну, ее опасения только естественны… Мишель согласится встречаться с молодым человеком, только если поверит в его добрые намерения.
– И совершенно правильно! Послушайте, а вы не оказали бы мне небольшую услугу?
– Смотря какую!
– Я бы хотел написать записку крошке Мишель и объяснить, что она, быть может, ошиблась на мой счет… Мне так важно развеять это досадное недоразумение… Если бы вы согласились мне помочь, я бы с радостью подарил вам сто франков – у меня как раз есть лишние…
– А вдруг она напишет ответ?
– Разумеется, в том случае, коли она решит ответить, а вы принесете это письмо ко мне домой, в вашей сумочке сами собой появятся еще пятьсот франков…
– И куда же я должна доставить ответ?
– Туда, где я живу: улица Ласкари, двести двадцать семь, третий этаж…
Коломба как будто задумалась.
– Можно попробовать… Но поклянитесь мне, что вы действуете из самых честных побуждений!
– Клянусь!
Пелиссан уселся писать объяснение, надеясь, что его красноречие собьет с пути истинного будущую жертву, а Коломба Пастореччья тихонько вздохнула.
– Вы похожи на славного малого, и я вам верю.
Поднимаясь по старому городу к набережной Соединенных Штатов, Пелиссан прямо раздувался от самодовольства. Всего за несколько минут он решил проблему, которая не давала покоя патрону и всем остальным. Тем самым он заслужит общую признательность, и Консегюд пожалеет, что решил заменить Фреда Эспри, а не им, Пелиссаном… От одной мысли об этом кровь быстрее побежала по жилам Барнабе. Он знал, что рожден для великих свершений, и не считал главаря более достойным власти, нежели он сам. Прочие скоро в этом убедятся, и тогда… Увидев проходившую мимо девушку, Барнабе вспомнил об этой вздорной недотроге Мишель. Бандит даже немного расчувствовался. Неужто бедняжка надеется от него ускользнуть? Правда, она еще не знакома с Пелиссаном Неотразимым! Ничего, быстро познакомится и дорого за это заплатит! А как только попадет на крючок, будет слушаться с полуслова. Тогда-то он и отправит ее работать. С такой-то фигуркой Мишель, без всяких сомнений, принесет ему немалый доход!
Но пока Барнабе решал про себя участь мадемуазель Гаро, пять старух занимались его собственной.
Прочитав письмо Пелиссана к Мишель, Базилия потирала Руки от удовольствия.
– Коломба, он у нас в руках! Сама того не зная, крошка послужит приманкой!
Мадам Пастореччья с ее неизлечимой сентиментальностью возмутилась:
– А вдруг он по-настоящему влюбился в нашу Мишель?
Базилия, с жалостью поглядев на подругу, пожала плечами:
– Бедняжка Коломба… Ты хоть знаешь, каким ремеслом занимается этот прохвост?
– Нет.
– Это кот.
– Не понимаю…
– Ну, сутенер, если так тебе понятнее… Он соблазняет девушек, а потом посылает на панель и прикарманивает деньги, которые эти несчастные зарабатывают сама понимаешь каким способом…
– Что за мерзость!
– Представляешь, что ждет Мишель с подобным типом?
– Замолчи, Базилия! Мне и подумать-то об этом стыдно…
– В таком случае мы вдвоем очистим землю от этой нечести.
Барнабе был так доволен собой, что решил отпраздновать удачу. Стоял чудесный солнечный день, парню не терпелось как можно скорее оказаться в кафе на площади Гарибальди и насладиться заслуженным триумфом, а потому он решил убить время, заглянув в Гольф-Жуан, к приятелю Юберу.
Но тот не слишком обрадовался при виде Пелиссана.
– Какого черта ты сюда притащился?
– Слушай, Юбер, тебе не кажется, что ты выбрал довольно странный способ приветствовать друга?
– Тех, кто сажает тебя в такую калошу, мигом перестаешь считать друзьями! Хоть бы предупредили, что собираетесь учинить такое побоище! Тогда я бы ни за что не вляпался в такое дело!
– Сам знаешь, Фред не заботится о подобных мелочах.
– А правда то, что мне рассказали?
– Что именно?
– Что Фреда сменили Эспри?
– Пока – да.
– Так или иначе, тебе не следовало бы сюда приходить, Барнабе. Фараоны не спускают с меня глаз.
– Пусть позабавятся… Им все равно ничего не доказать! Свидетелей-то нет!
– Болтали, что… возможно, старуха…
– Чепуха! У меня сведения из первых рук. В тот день бабка сидела в «малой Корсике» и лечила кого-то из внуков. Уж не помню, что он подхватил – то ли корь, то ли ветрянку.
– Ты вполне уверен?
– На все сто.
Юбер сразу расслабился.
– Уф, ты прямо камень с души снял… Пошли, выпьем по маленькой!
– Долго же ты собирался мне это предложить!
Если бы речь шла не об убийстве, седые головы Базилии и Коломбы, склоненные над листом бумаги, выглядели бы очень трогательно. Старухи, вызывая в памяти воспоминания давно минувших дней юности, сочиняли любовное письмо – ловушку для Пелиссана. Практичная Базилия и романтическая Коломба никак не могли прийти к согласию. У первой получалось почти деловое письмо, вторая же во что бы то ни стало хотела пустить в ход фразеологию популярных любовных романов, вышедших в свет до первой мировой войны. Скоро Базилия начала нервничать.
– Да ты что, Коломба, совсем спятила? Где ты видала, чтобы девушка величала кавалера своим «беркутом»?
– Именно так я называла Паскаля, когда мы еще только обручились!
– Не может быть! А он?
– Он? Он называл меня своей «дикой горлицей»…
– Умолкни! Иначе я рассмеюсь, а Бог свидетель, мне сейчас не до смеха! Я напишу: «Месье».
– Тебе не кажется, что такое обращение слишком церемонно, она ведь собирается назначить любовное свидание!
– В таком случае, может, написать «Месье Барнабе»? Он ведь, кажется, сказал ей свое имя?
– Уже лучше…
Обе старухи битых два часа пытались воскресить в усталой памяти слова, заставлявшие поверить, будто никогда еще ни одну на свете женщину так не любили… Труднее оказалось справиться с привычкой к оборотам, давно вышедшим из употребления. Мишель, конечно, не могла ими пользоваться, и Пелиссан сразу заподозрил бы неладное.
«Месье Барнабе,
Это письмо Вас, несомненно, удивит, после того как я вела себя утром. Однако, оставшись совсем одна, я вынуждена никому не доверять, и в особенности мужчинам. Теперь, поразмыслив, я пришла к выводу, что, возможно, Бы говорите искренне, и, поскольку Вы произвели на меня очень приятное впечатление, я стала думать, не сделала ли я глупость… Если я права, то, быть может, нам стоит познакомиться получше? Если Вы хотите встретиться, то я готова прийти сегодня вечером в Замковый сад. Скажем, в шесть часов… Сообщите ответ той, что передаст Вам записку, которую я Вас очень прошу вернуть.
