Ли Голдберг - Мистер Монк и «синий грипп»
— Следы протекторов показывают, что водитель дважды парковался на разных сторонах дороги и, когда Ямада шел по переходу, сбил его, — продолжил Монк. — Убийца ждал.
— Ты получил информацию, лишь взглянув на какие-то следы? — скептически скривился Уайатт.
— Не только, — Монк повел нас к нашей патрульной машине. — Автомобиль убийцы был припаркован тут. Здесь хорошо видно входную дверь Ямады. Видите эту грязь?
— Нет, не вижу, — сказал Уайатт.
И я ничего не увидела.
— Я говорю об огромных отвратительных шариках прямо у вас под ногами, — Монк указал на землю.
Мы присели и посмотрели, куда указывал босс. Между нами валялись мелкие крошки грязи.
— Как он разглядел это? — удивился Уайатт.
— Он никогда не пропускает грязь, — объяснила я. — Нигде. Вообще.
— А здесь ее еще больше, — Монк ткнул в землю в нескольких шагах от нас. — Но между этими кучками такой грязи нет больше нигде. Значит, грязь высыпалась из автомобиля, когда он работал на холостом ходу.
— Ну и что? — удивился Уайатт.
— Она лежит только в двух точках, расстояние между которыми соответствует длине автомобиля от передней до задней номерной пластины. Номера были заляпаны грязью, поэтому их никто и не смог назвать.
— Профессионал украл бы комплект номерных пластин с другого автомобиля и переставил их на свой, — резюмировал Уайатт. — Мы же имеем дело с гражданским, действующим иначе.
— Возможно, с кем-нибудь из личной жизни Ямады, — предположил Монк.
— Я проверю, — кивнул Уайатт. — И сделаю лабораторный анализ грязи.
— Я рассчитываю, что Вы разберетесь с ней, — с надеждой произнес Монк.
— С удовольствием, — осклабился Уайатт.
— Правда? — обрадовался Монк.
— Я рожден для очистки улиц от грязи!
— Как и я, — просиял Монк. — А какое чистящее средство Вы предпочитаете?
Уайатт задрал полу пиджака и продемонстрировал Монку огромную пушку в гигантской кобуре. — Магнум триста пятьдесят седьмого калибра. А ты?
— Симпл Грин, — ответил Монк.
Я услышала нотки разочарования в его голосе. Видимо, на мгновение он подумал, что нашел родственную душу.
Запищал мой мобильник. Я полезла в сумочку и ответила на вызов.
Снова позвонила офицер Кертис. Я внимательно ее выслушала, не веря сказанному.
— Этот город становится слишком опасным! — воскликнула я.
— Скоро все поменяется, — заверил Уайатт. — Я снова в игре, и в моем пистолете есть патроны.
Я обернулась к Монку. — Еще одно убийство.
— Третье за день? — удивился Монк. — Если так будет продолжаться, наш город станет мировой столицей убийств!
— Если так будет продолжаться, — пробормотала я, — я перееду.
Вид с Рашен-хилл довольно впечатляющий. Взгляните на север и увидите Алькатрас и округ Марин. На востоке откроется перспектива с башней Койт и мостом между Оклендом и Сан-Франциско. На юге — небоскребы района Финансистов. На западе — Золотые ворота. Но лишь один вид в этот вечер интересовал нас: тело Дайан Труби, лежащее в нижней части отвесной жилой улицы, и окровавленная решетка радиатора автобуса, сбившего ее.
Всего лишь несколько минут назад она была пассажиркой этого самого автобуса! Водитель высадил ее и других пассажиров на остановке на вершине холма. Когда через несколько минут автобус направился вниз по склону, она упала с тротуара на проезжую часть. Автобус врезался в нее и проволок тело до нижней части холма, прежде чем водителю удалось остановиться.
Аллея делила улицу пополам на полпути к вершине холма. Там сбили Труби и именно там мы встретили Фрэнка Портера и его внучку Спэрроу, прислонившуюся к стене и слушающую свой айпод. Всем видом она выражала такую скуку, что, мне кажется, сама была готова броситься под автобус, просто ради хоть какого-то возбуждения.
Портер сидел на деревянном ящике из-под овощей и докладывал о случившемся, ни разу не заглянув в свои записи.
Дайан Труби трудилась официанткой и направлялась с работы домой. Она каждый день ездила на этом автобусе. Она жила с художником, который рисовал карикатуры для туристов, ожидающих очереди на канатную дорогу в Пауэлл-Хайд.
— Я опросил всех в автобусе, — рассказывал Портер. — Кроме водителя никто ничего не видел. А его внимание было целиком приковано к улице перед ним, когда внезапно она выскочила на дорогу.
Монк внимательно слушал, затем вышел на дорогу, проделал небольшой странный пируэт и вернулся в переулок. На тротуаре лежала дамская сумочка, очерченная белым мелом.
— А это не сумочка ли Дайан Труби на тротуаре? — поинтересовался босс.
— Угу, — подтвердил Портер. — В ней шестьдесят долларов наличными и мобильный телефон. Не думаю, что из-за вырывания сумочки произошла трагедия.
— Значит, она шла вниз по склону, когда некто выскочил из переулка и толкнул ее под автобус, — расставил акценты Монк.
— Мы имеем дело с одной довольно больной особой, — сообщил Портер. — Я помню дело, которое мы с приятелем расследовали в Нью-Йорке. Какие-то парни толкали людей под поезда метро.
— Это было не дело, — влезла Спэрроу, — а эпизод сериала «Закон и порядок», который ты смотрел вчера вечером.
— Они совершали преступления для остроты ощущений, — продолжил Портер, проигнорировав замечание внучки. — Таких психов труднее всего поймать. Никогда не знаешь, где и когда они нанесут новый удар.
— Ящик, на котором Вы сидите, — мотнул головой Монк, — откуда взялся?
— Он тут и стоял, — ответил старик.
— Именно так, вверх дном?
— У меня больные колени, — неловко оправдывался Портер.
Монк присел рядом с коробкой и посмотрел в сторону улицы. — Убийца тоже сидел здесь.
Портер не слез с ящика. — Что заставляет тебя думать так?
— Здесь тебя не видно с улицы, но открыт четкий обзор домов на восточной стороне улицы в нижней части холма.
— И чем эта позиция хороша для убийцы? — изумилась я. — Жертва же шла с вершины холма.
— Убийца смотрел на отражение в зеркале, — пояснил Монк.
— В каком зеркале? — недоумевала я.
— В установленном на фонарном столбе возле гаража одного из домов. Его повесили для наблюдения за движением на дороге, когда домовладелец выезжает из гаража.
Я присела рядом с Монком и проследила за его взглядом. Разумеется, зеркало висело под таким углом, что в нем отражалась верхняя половина улицы. Сидевший на ящике видел Дайан Труби и автобус еще до того, как они достигли переулка.
— Означает ли это, что мне придется встать? — засуетился Портер.
— Вы сидите на улике, — сказал Монк. — И вероятно, уже уничтожили все следы.
— Проклятье, — выругался Портер. — Мне нужна помощь. Подайте мне руку.
Монк даже не пошевелился, что типично для него. Я вздохнула и посмотрела на Спэрроу, которая тоже вздохнула, и мы вдвоем подняли старика на ноги.
— Это странно, — развел руками Монк.
— Доживите до моих лет и посмотрим, как Вы будете передвигаться, — обиделся Портер. — Я чуть не умер, пока карабкался по этому холму.
— Я говорю не об этом, — Монк указал на упаковочный лист, скотчем прикрепленный к ящику. — Ящик доставили сегодня утром на рынок в двух кварталах отсюда.
— И что значит? — спросила я. Я настолько часто задавала этот вопрос, что мне хотелось написать его на карточке и периодически мелькать ею перед ним в случае необходимости.
— Убийца принес ящик с собой, чтобы на нем сидеть, — Монк нахмурился и склонил голову. Кое-что на месте преступления не давало ему покоя. — Почему убийца не мог просто постоять? Или прислониться к стене? Или присесть на корточки?
— Может, у него артрит? — предположил Портер. — Или болят ноги. Или больная спина. А может, как у меня — все вышеперечисленное.
У него перехватило дыхание и он вперил озабоченный взгляд на Спэрроу. — Боже мой! Может, я это совершил?!
— У тебя алиби, — проворчала внучка, — ты был в полицейском участке, когда ее убили.
— Правда? — старик вздохнул с облегчением. — Хорошо.
— И ты не знаком с ней, — добавила Спэрроу.
— Ты уверена?
— Да.
— Это хорошо. — Тут он качнул головой в мою сторону. — А ее я знаю?
Я засомневалась, серьезен ли Портер, или решил поразвлечься за счет своей внучки. Я заглянула ему в глаза, надеясь увидеть блеск озорства, но увидела только два слезящихся глазных яблока, рассеянно глядящих на улицу. Он был серьезен.
— Я Натали Тигер, — назвалась я, — помощница капитана Монка.
Портер кивнул, затем прищурился на Монка. — Ты — парень, который испугался, когда Стотлмайер принес пончики с дырками. Ты попросил нас найти пончики, из-за которых появились дыры, чтобы соединить их вместе.
— Они не должны удаляться из пончиков и продаваться отдельно, — нравоучительно заметил Монк. — Это как продавать куриные ножки отдельно от остальной курицы.
