Ирина Волкова - Люблю секретных агентов
— И что тебя связывает с семьёй Джианозо? — заинтересовался Бобчик.
— А тебя что с ней связывает? — рассердилась я. — Ты начинаешь вести себя, как Фрэнк!
— Я просто пытаюсь понять, почему он задавал тебе такие вопросы, — примирительно заметил Бобчик. — Кстати, что это за семья Джианозо?
— Откуда я знаю! Я вообще в первый раз про неё от Фрэнка услышала. Фамилия типично итальянская, а под словом "семья" скорее всего подразумевается какой-нибудь мафиозный клан. Странно другое — пока мы болтали в ресторане, я упомянула о затее Аделы приехать на землю предков и развлечься поиском исчезнувших сокровищ, но американец только посмеялся и сказал, что это золото искали на протяжении веков и, скорее всего, оно вообще не существует.
— Значит, всё началось с того, как ты упомянула о ванне с чёрной икрой, — подытожил Бобчик. — Именно тогда Фрэнк по какой-то причине заподозрил, что ты связана с мафиозной семьёй Джианозо и знаешь что-то важное про золото Атауальпы. Идею о чёрной икре ты почерпнула у Аделы, я хорошо это помню. Ещё она упоминала о каком-то икряном короле с острова Бали, который и подкинул ей мысль отправиться на поиски золота инков. Кстати, как его звали? Кажется, Марсель?
— Бред какой-то, — покачала головой я. — Так не бывает. Я не верю в подобные совпадения. Фрэнк оказался в самолёте рядом с нами чисто случайно. Билет на этот самолёт мы взяли в самый последний момент, так что к Марселю с острова Бали Даунфолл не может иметь никакого отношения. Кроме того, Марсель — француз, а не итальянец, так что вряд ли у него есть что-то общее с семьёй Джианозо.
— То, что он француз, ничего не значит, — возразил Бобчик. — Он вполне может оказаться наполовину итальянцем.
— Ты, случайно, не помнишь, какая у Марселя фамилия? — обратилась я к Аделе.
Подруга меня не слышала. Она уставилась куда-то в потолок, а на её лице застыло странное выражение.
В ожидании ответа Бобчик тоже уставился на неё.
— Держу пари, что ей что-то известно, — мрачно проговорил он.
— А я-то тут при чём! Ничего мне не известно, — возмущённо фыркнула Адела, выходя из транса. — Уж и задуматься нельзя!
— Так какая у Марселя фамилия?
— Не знаю я его фамилии! А вот кому-то из нас просто необходимо немедленно принять ванну!
Подруга выразительно посмотрела на Бобчика.
— Ладно, — обиженно произнёс он. — Чёрт с вами. Секретничайте, если хотите. Только имейте в виду — если на вас снова нападёт Фрэнк Даунфолл или браток из семьи Джианозо, я даже пальцем не пошевелю, чтобы вступиться за вас.
— Очень надо! — фыркнула Адела. — Тоже мне, защитник нашёлся!
Бобчик вздохнул и, вынув из шкафа халат, отправился в ванную.
— Ты шутишь! — сказала я.
— Да нет, он здесь, клянусь тебе! Я своими глазами его видела! — понизив голос, заявила Адела. — Именно поэтому мы так рано вернулись из казино. Я не хотела, чтобы он заметил меня и подошёл ко мне в присутствии Бобчика. Ты же знаешь, какой Бобчик ревнивый!
— Знаю, — подтвердила я. — Так он был в казино?
— Вот именно. Играл в "Блэк Джек", — многозначительно кивнула подруга.
— Невероятно! — воскликнула я. — И ты действительно не подозревала, что он собирается в Перу? Он даже не намекнул тебе об этом?
— Ничегошеньки я не знала! Клянусь компьютером Альды!
— Это мафия, — мрачно сказала я. — Она выследила нас.
— Мафия? — удивилась Адела. — Какая ещё мафия?
— Откуда, я знаю, какая? Индонезийская, китайская, французская, итальянская…
— С тобой всё в порядке? — обеспокоено посмотрела на меня подруга. — А ты ещё обвиняешь меня в том, что я вечно воображаю то, чего нет. При чём тут мафия?
— Только не говори, что считаешь его присутствие здесь простым совпадением!
— Конечно, это простое совпадение! — пожала плечами Адела. — Он даже не подозревал, что я в Лиме. Он всего лишь играл в "Блэк Джек".
Из ванной появился облачённый в халат Бобчик.
Подруга бросила на него недовольный взгляд.
— Что-то ты слишком быстро помылся, — ворчливо заметила она. — Любопытство заело?
— Я имею право знать, что здесь происходит, — решительно заявил Бобчик. — Мы находимся в дикой латиноамериканской стране, и я не хочу нарываться на неприятности.
— А мы и не будем, — сказала Адела. — Я даже рада, что ты пришёл. Сейчас мы быстренько соберём свои вещи и переберёмся в "Шератон Лима отель".
— Что? — не поверил Бобчик. — Уже час ночи! Не поздновато ли для переезда?
— Самое подходящее время, — неумолимо подтвердила подруга. — К тому же, если мы переедем, Фрэнк Даунфолл не будет знать, где нас найти. Это всего лишь разумная мера предосторожности.
— Может, лучше вернёмся домой? — предложил Бобчик. — Это была бы ещё более разумная мера предосторожности.
— Но ведь мы же не какие-нибудь трусы, — гордо сказала Адела.
— Верно. Мы самоубийцы, — безнадёжно вздохнул Бобчик.
Взмывая в ночное небо, шестнадцатиэтажный "Шератон Лима отель", сделанный из стекла, бетона и стали, сиял разноцветьем неоновых огней. Он был весь составлен из прямоугольников, и даже насечки на его квадратных в сечении колоннах тоже был прямоугольным. Круглыми оказались лишь многочисленные лампочки, составляющие прямоугольные узоры на ярко-фиолетовом потолке холла.
Чтобы не оставлять меня в одиночестве, Бобчик снял четырёхместный "люкс" со смежными комнатами. Добравшись, наконец, до постелей, мы были настолько измучены, что не хотели даже вспоминать ни о Фрэнке Даунфолле, ни об икряном короле Марселе, ни о загадочной семье Джианозо.
Затратив последние силы на то, чтобы снять с себя одежду, я юркнула под одеяло и отключилась прежде, чем моя голова коснулась подушки.
— Сначала на барахолку, а потом на руины Пачакамака! — услышала я сквозь сон звонкий и бодрый голос Аделы.
— Интересное сочетание, — заметил Бобчик. — Но барахолка у тебя всё-таки на первом месте.
— Она у меня на первом месте потому, что работает с утра, а к руинам Пачакамака нужно ехать на машине, — объяснила подруга.
Завидуя её неисчерпаемой энергии, я выползла из-под одеяла и с трудом нашарила под кроватью туфли. Голова была пустая и тяжёлая, как древнегреческая амфора. Я задумалась над тем, было ли моё состояние следствием похмелья или ночной гонки по набережной Кальяо.
Я так и не успела прийти к какому-либо выводу, как дверь распахнулась, и в мою комнату впорхнула Адела в обтягивающей лимонно-жёлтой маечке и ярко-красных шортах из мокрого шёлка.
— Как насчёт того, чтобы посетить знаменитую лимскую барахолку? — сверкая глазами от возбуждения, как учуявшая глухаря охотничая собака, спросила она.
Я подняла на подругу затуманенный страданием взгляд.
— Прямо сейчас? Может для начала хоть соку выпьем?
Адела вздохнула.
— Ну ты и зануда, — покачала головой она. — Разве ты не знаешь, что на барахолку надо ходить с утра пораньше, пока всё ценное не раскупили?
— Ты собираешься найти на барахолке что-то ценное? — поинтересовалась я, накидывая халат. — Интересно, что именно? Позолоченную китайскую бижутерию или штампованные тайваньские маечки с надписью "Я — перуанец"?
Подруга укоризненно посмотрела на меня.
— Причем тут маечки и бижутерия? Речь идёт о произведениях искусства доколумбовой эпохи.
— Ну конечно, как же я сразу не сообразила, — спохватилась я. — Где ещё можно разжиться золотом инков, как не на лимской барахолке!
— И не стоит иронизировать, — нахмурилась Адела. — Разве ты не слышала, как на таких барахолках искусствоведы за бесценок покупали уникальные вещи, которые потом уходили на аукционах за сотни тысяч долларов?
— Ты правильно сказала, что это были искусствоведы, — заметила я. — Кстати, далеко не всякий искусствовед с одного взгляда отличит хорошую подделку от оригинала. Но тебе это, несомненно, удастся.
— Это тебе надо было бы жить с Бобчиком, — укоризненно вздохнула Адела. — Вы просто два сапога пара. Никакого воображения.
— Ладно, — согласилась я. — Идём на барахолку. Только сначала позавтракаем.
Бобчик с аппетитом уплетал острые, как жало скорпиона, куриные кесадильяс с сыром и сладким перцем. Мы с Аделой предпочли "Перуанское ассорти" — нечто вроде поджаренного на заострённых деревянных палочках шашлыка, где баранина соседствовала с курятиной, свининой, говядиной и кусочками сочного тёмно-зелёного перца.
— Всё-таки странные существа женщины, — заметил Бобчик. — Ещё вчера вы места себе не находили из-за всей этой истории с Даунфоллом и семьёй Джианозо, даже в другой отель среди ночи помчались, а сегодня даже не вспоминаете об этом. Единственное, о чём вы способны думать — это дешёвая перуанская барахолка, кишащая микробами, курами, грязными блохастыми индейцами и орущими, как сирены, поросятами.
