Маргарита Южина - Дитя платонической любви
– Это вам. Очень необходимая книжица! Себе покупали, но для вас…
– Ах! Вы меня балуете! Надо же – индюков! Я слышала, мясо индейцев очень хорошо влияет на работу почек!
– Не индейцев, а индеек, – пробубнила красавица Валенсия. – И ни на что оно не влияет.
– Валенсия, рот закрой, – зашипела на нее мамаша и принялась картавить дальше. – Олимпиадочка! Пгелесть моя! Вы только подумайте! Идем мы сегодня мимо вашего дома… А где, кстати, Евдоким?
– Дуся?! Ах, он отдыхает. Но сейчас мы его поднимем! – лукаво грозила пальцем Олимпиада Петровна. – Дусик! Женщины жаждут твоего выхода!
Дуся кряхтя поднялся с кровати. Перед такими гостями он намеренно решил показаться в халате – пусть понимают, что у него важные дела.
– И что я вам говогю! – продолжала гнусавить Алиса Викторовна, нещадно скребя затылок. – Моя цыпочка Валенсия, оказывается, пгосто потегяла покой от вашего сына! Ну вы же понимаете, я это вам как женщина женщине… Ах, детка, не нужно кгаснеть! Олимпиадочка! Обгатите внимание, как детка конфузится!
– Ма-а-а-м, – послышалось унылое мычание «детки».
Дамы весело расхохотались и снова принялись обсуждать молодых.
– Она мне дома все уши пгожужжала! «Ах, маман! Он так интегесен!»
Дуся прислушался. Всегда приятно, когда тебя ценят по достоинству. А Алиса Викторовна токовала взахлеб:
– …«Маман! Он необычен! Ты видела – он вышел в дамском халате и с платком на голове! Он – тгансвестит! Я сумею составить его счастье!»
Вот черт! И правда! Он в прошлый раз открыл им тоже в маменькином халате и в платке… а почему в платке-то? Неужели и правда подумали, что тган… тран… вот ужас-то!
Дуся лихорадочно стал развязывать пояс на животе. Надо надеть джинсы, что ли… И джинсы только мамочкины валяются! Ах ты черт! Прямо хоть в трусах выходи!
– Это с чего это мой Дуся трансвестит? – оскорбилась Олимпиада Петровна. – Он вообще у меня мужчина нарасхват! О! А вот и Дуся…
Дуся появился в дверях и был крут. Из летних маменькиных заначек он достал просторные шорты в мелкий кораблик, а сверху навыпуск рубашку светло-зеленого цвета. Кстати, галстук подобрал тон в тон!
– Ну… Робертино Лоретти! – неизвестно отчего ляпнула Алиса Викторовна, забыв про изысканную картавость. – Ну про… пгосто Чиполлино!
– Челентано ты хотела сказать, мама! – разлепила рот Валенсия. – Чиполлино – это луковица.
– Ну и на лучок тоже похож. Не пгегывай маму! Олимпиадочка! А как же он похож на своего отца! Пгосто одно лицо!
Олимпиада Петровна от неожиданности обдала гостей чайным фонтаном.
– Откуда? Где ты его видела, отца-то? Он же помер!
– Ах, Олимпиада! На одном свете ходим. Ходили. Был у меня с этим господином стгастный гоман! – закатила глаза под лоб Алиса Викторовна.
Пока она выкатывала их обратно, доченька по-простецки раскрыла секрет.
– Мать газеты читала, а там про вас было написано. Дескать, при странных обстоятельствах погиб видный бизнесмен. Но остался якобы его наследник – Филин Евдоким. Общество надеется, что он достойно продолжит дело отца. Вот меня матушка и таскает к вам, может, в жены возьмет наследник-то?
– Ах во-о-он оно что! – протянула Олимпиада.
Дуся и вовсе чувствовал себя неуютно, стоял истуканом перед столом – даже сесть было некуда, матушка выкинула старые табуретки, а новые так и не купила.
– И вовсе я этого не добиваюсь, – затрясла буклями расклейщица афиш. – Пгосто ужасно хотелось услышать эту истогию из пегвых уст. У меня даже все наши актегы спрашивают: неужели такое случается?! Евдоким! Поведайте, не томите слабые девичьи души!
– А чего томить? Случается. Я был сыном рабочего класса…
– Всего? – вытаращилась Валенсия.
– Дуся! Ну чего ты мать-то позоришь, гад такой!! – взвилась Олимпиада Петровна.
– Мамаша! Вы вот не дослушаете!.. Ты же рабочий класс была? Поварихой же была? Вот и получается, что я – твой сын! А отца я и вовсе никогда не знал! Дебил такой, думал, что мой папа – космонавт!
– Ну и что? У нас сосед Вовка от «подводника» родился! Потому что его под водку делали, – фыркнула Валенсия.
– Попрошу не фыркать! Между прочим, потом оказалось, что папенька и не космонавт вовсе, но тоже высоко летает. И захотел отец из меня настоящего делового человека сделать, да не успел. Убили его, – Дуся швыркнул носом и залпом выпил мамин чай.
– Да, – качнула головой Олимпиада Петровна. – Дуся тогда сам это дело раскрывал. И преступников нашел, и состояние заработал. До сих пор к нему звонят благодарные поклонницы. Ирочка, Сонечка – подружка Дусиной сестры, Люсенька – домработница! Замечательные девушки! А какие у них родители! Сплошь генералы! А вот нашего папочку…
– Неслыханное гоге! – деловито покачала головой Алиса Викторовна и снова запустила в кудри пятерню. – А наследство, стало быть, к вам пегешло?
– К нему! – встряла маменька. – Только… мы люди благородные, на богатство, как голодные собаки, не кидаемся. Еще не прошел год траура. А до той поры я вот так вот встала… нет не так, вот так встала и сказала: «Сынок, даже не смей думать о наследстве! Будь выше этого!»
Дуся прекрасно помнил, как маменька встала. А денег она ему и вправду не дает, а он, между прочим, наследник!
– Ага! – оттопырил он губу. – Я, значит, выше, а сама коттедж в аренду сдаешь? Гараж с машинами сдаешь? А мне даже копеечки не отламывается!
Гости заметно оживились. Старшая дама так прямо не могла усидеть, вскочила и начала перед Дусей прохаживаться.
– А это потому, что у вас жены нет! Вот женитесь… да хоть на Валенсии! Она вас в обиду не даст! – затараторила Алиса Викторовна. – Конечно! Мамочке и невыгодно, чтобы вы женились! Она же вон как славно ваши денежки вегтит!
– Это ты на что же сына моего толкаешь? – стала медленно накаляться Олимпиада Петровна. – Это, значит, чтобы мой Дусик на маму рукой махнул, а твою Вальку в свой коттедж привел? Да ты знаешь, какие ему девчонки звонят?!
– Ты же только что говорила! – разволновалась Алиса Викторовна так, что напрочь позабыла кокетливую картавость. – Вот одного лишь понять не могу – чем эти свиристелки лучше моей Валенсии? Отчего это Дусику твоему нельзя ее в жены взять?!
– Оттого это! – перекосилась хозяйка. – Оттого! Твоя дочь вообще трансвестита мечтала осчастливить! А у моего уже есть жена!
Алиса Викторовна так расчувствовалась, что даже принялась заглядывать под диван.
– И где ж она? Вы ее под ванной держите? Чтобы не сглазили? Э-эй! Невестушка-а!!
– Она у нас в роддоме! Дочку Дусе родила! Так что – я уже бабушка, вот! Только у нас их похитили!
Олимпиада Петровна горестно уставилась в окно, а сама между тем исподтишка наблюдала, поняла ли гостья, как огорчила хозяйку, или, может, добавить в глаза еще чуточку печали.
– Как это похитили? Кого – и внучку, и жену? – уронила челюсть на воротник Алиса Викторовна. – А зачем?
– Я еще толком не беседовала с похитителями, – важничала Олимпиада Петровна. – Мы вот с Дусей взялись за это дело, но еще пока все так сыро… Надо литературу перелистать – Шерлока Холмса, «Дело ведут Колобки»… Мечемся в догадках: зачем они их похитили?
– А чего метаться! За выкуп украли, – фыркнула Валенсия. – Не мы же одни знаем про ваше богатство, все знают. Вот и тянут у вас из-под носа что плохо лежит.
– Нет, ну внучка наша хорошо лежала! – обиделась Олимпиада Петровна. – У нее даже отдельная кроватка была. Там у них у всех отдельные… А давайте за мою внучку выпьем!
– Нет уж, пойдем мы. Пейте сами за своих внучек! – быстро поднялась Алиса Викторовна. – Валька! Чего расселась? Пошли. Нам еще до дома добираться. Валька! Не реви, нечего им завидовать – видишь, при деньгах-то долго не живут. Станешь женой, и тебя сопрут!
– Да уж, такое сокровище только в сейфе хранить, – надулась Олимпиада Петровна. – И не забудьте свою библиотеку! Сами своих индюков разводите! А у нас все есть!
Дальше последовал обмен нелицеприятностями, которые Дуся слушать не желал. Обязательно выяснится, что и Дуся мешок мешком, хотя он ни одного дурного слова не вставил. Нет, от этих подруг лучше держаться подальше. Он трусливо убрался в комнату и прикрылся журналом.
– Ты представляешь, сынок! – появилась в скором времени матушка. – Эта противная Алиска со своей длиннозубой Валькой сказали, что от тебя любая жена удерет! Если она, конечно, в здравом рассудке! Ты не знаешь, твоя эта… Радько, в здравом была?
– Маманя! Она не могла сама!
– Не смей кричать на маму! Ты расстроил Душеньку! – дернула подбородком маменька и демонстративно устроила себе на живот крохотную собачку. – Душенька, не плачь. Я тебя понимаю, у нас жестокий сын. Прямо зомби какой-то! Обещал нам все рассказать по порядку, а теперь валяется на диване и из журналов шалаши строит! Вставай, паразит! Немедленно рассказывай! Где ты нашел эту Радько?!
