Маска, я вас знаю! - Елена Ивановна Логунова
– А говоришь – желаешь людям хорошего, – вздохнул участковый, неохотно возвращаясь к отчету.
Я неторопливо прогулялась дворами в обратном направлении и у наших воображаемых ворот снова встретила Маринку Лосеву. Она опять стояла там со списком и протянутой для пожертвований ладошкой.
– Золотухину на венок собираем, – увидев меня и упреждая вопрос, сообщила она и качнулась в сторону, преграждая путь нацелившемуся на калитку Максиму Ивановичу.
Несмотря на довольно ранний час, он явно успел принять на грудь и шествовал моряцкой походкой в развалочку, рискуя не попасть в проем между массивными квадратными колоннами. Калитка у нас довольно узкая.
– На Золотухина надо! – против ожидания, легко согласился Максим Иванович. – Такое представление вчера было! Петька заслужил цветы.
– Циничный вы, Максим Иванович, – упрекнула его управдомша.
– И щедрый! – ответил тот, широким жестом прилепив к ее ладони сторублевку.
Он прищурился, собрался, качнулся вперед и просквозил между Сциллой и Харибдой коварной калитки, лишь чиркнув плечом по одной из колонн.
– Вот как он через дорогу сейчас пойдет, а? – вздохнула Маринка. – Зеленый свет от красного не отличит, когда сам такой синий…
– Образно выражаешься, – похвалила я и тоже потянула из кошелька сторублевку. – Кстати, выяснила, как на самом деле зовут жильца Ребровых: Андрей.
– А фамилия его Косоногов, – кивнула Лосева. – Тоже знаю уже, у Инги Тимофеевны записаны его паспортные данные, она вчера ими со всеми официальными лицами поделилась – и со мной, и с участковым. Хотя для меня это уже лишняя информация, потому что Косоногов от нас съезжает. За прошлый месяц он Ребровым так и не заплатил, но они оставят себе сумму залога, так что все в порядке.
– Да шикарно, – сказала я, но не в связи с ее словами.
Засмотрелась на выплывающую со двора Элину Абрамовну Фунтову – роскошную пожилую даму, приходящуюся, как ни странно, унылой Маринке родной матушкой.
Шурша расписанными вручную шелками и звеня дизайнерскими браслетами, Элина Абрамовна приблизилась к нам. Дыша духами и туманами, она поинтересовалась низким голосом с эротичной хрипотцой:
– На что опять собираем?
– Тебе не нужно, мама, я за нас уже сдала, – отмахнулась Маринка.
– А я, по-твоему, уже не часть этой экосистемы? – обиделась Элина Абрамовна, картинно всплеснув руками.
Я опять засмотрелась – широкие рукава цветастой туники завихрились вокруг запястий языками пламени.
В суровый коронавирусный год, в самый локдаун Элина Абрамовна умудрилась найти персональное женское счастье и переселилась к своему прекрасному принцу, который хоть и немолод, зато обеспечен. Теперь мадам Фунтова радует нас своим присутствием лишь изредка, навещая дочь и любимую внучку Настю, которая втайне от Маринки помогала бабуле в сердечных делах.
– Мама, ты неподражаема, незабываема и просто жизненно нам всем тут необходима!
– То-то же, – Элина Абрамовна приняла дифирамбы, презрев саркастический тон, и величественно уплыла за символические ворота, но в паре шагов от нас притормозила, чтобы небрежно бросить через плечо: – Заходил юноша, я дала ему ключи, он пошел собирать свои вещи.
– Какой юноша? – не поняла Маринка.
– Такой кудрявый, с лысиной, как там его… – Элина Абрамовна требовательно пощелкала пальцами, отгоняя склероз, но имя юноши так и не вспомнила. – Жилец Ребровых, теперь уже бывший, – и, удостоверившись, что новых вопросов у опешившей Маринки не возникло, прощально кивнула нам и поплыла дальше.
Управдомша, ожив, объяснила:
– Инга Тимофеевна попросила закрыть квартиру на оба замка. У Косоногова ключ только от верхнего, а у меня вся связка. Ребровы оставили, еще когда переселялись, на случай протечки водопровода, прочистки дымохода, проверки газового оборудования…
– Не надо подробностей, – попросила я.
Маринке только дай заговорить о проблемах содержания и ремонта вверенных ее заботам помещений, до самого вечера бухтеть будет.
Вручив управдомше сторублевку, я наконец вошла во двор, но не успела дойти до подъезда, как Маринка догнала меня и развернула к себе, дернув за руку.
– Что такое? – встревожилась я.
– Какой еще кудрявый и лысый?! – выдохнула она, испуганно тараща глаза. – У того Антона, который Артем, а на самом деле Андрей, аккуратная стрижка!
– Да нет же, у Косоногова кудри и плешь, мне участковый сказал. – Я попыталась ее успокоить.
– А я своими глазами видела – стрижка, канадка! – Маринка охнула. – Кому это мама ключи отдала? А ну как ворюге!
– Пойди посмотри, – предложила я. – Он же сейчас как раз в квартире, вроде вещи собирает.
– Пойдем вместе! – Маринка крепче вцепилась в мою руку. – Если там вправду чужой, ты станешь свидетелем, что я его выгнала! Не хочется, чтобы Ребровы были ко мне в претензии, я и в прошлый раз еле-еле прошла выборы, теперь каждый голос на счету…
Быть вечным и бессменным управдомом – заветная Маринкина мечта. Ей бы родиться в могучем клане и править до скончания века какой-нибудь азиатской страной, переименовывая в свою честь тамошние города, включая столицу. Маринсултан, звучит же? Прекрасное название для стольного града, по-моему.
– Ходют тут всякие! – донеслось из горних высей.
Вслед за боевым кличем на нас с Маринкой посыпалось что-то мелкое, твердое, застучавшее по асфальту, как сухой горох.
– Бежим! – Управдомша потянула меня в ближайшее укрытие – под козырек над крыльцом.
Мелкое и твердое под нашими ногами хрустело и трещало, как виноградные улитки.
– Это макароны, – яростно вытряхнув каннелони из прически, резюмировала Маринка. – Герасим будет очень недоволен… Так, ладно, пошли смотреть на кудрявого лысого!
– Ну пойдем. – Я не очень сопротивлялась.
Мне было интересно, какой он все-таки – таинственный Антон-Артем-Андрей Косоногов? Кудряво-лысый или канадско-стриженый?
На фотографиях, которые я нашла в своем смартфоне, этот безответственный квартиросъемщик красовался в худи с капюшоном, под которым не разглядеть прическу.
Дверь в квартиру Ребровых была не только не заперта, но даже приоткрыта. Это нас с Лосевой не удивило: человек, который собирается выносить вещи, не будет закрываться на замок. К тому же, пока Антон-Артем-Андрей где-то пропадал, воздух в квартире сделался спертым, я бы тоже на его месте первым делом открыла окна и двери, еще бы настежь их распахнула.
– Проветривает, молодец, но мух же из подъезда напустит, – проворчала вечно недовольная Маринка и все-таки прикрыла входную дверь за нашими спинами, едва мы вошли в прихожую.
В квартире царила тишина, типичных шумов, выдающих паковку багажа и подготовку к переезду, не было слышно. Зато из большой комнаты доносился негромкий храп.
– Поспать завалился, – недовольно поджала губы Маринка.
Чувствовалось, что ей хочется поскорее спровадить из нашего дома загадочного типа, утратившего статус жильца.
Беречь сладкий дневной сон постороннего товарища управдомша вовсе не собиралась, сразу же покричала противно-бодрым голосом:
– Андрей, добрый день, вы уже закончили сборы? – и прислушалась.
– Ходють тут всякие! – донесся со
