Последняя лошадь Наполеона - Григорий Александрович Шепелев
Эля недовольно поморщилась.
– Дашка, хватит! Я не хочу никому ничего рассказывать. У неё есть компьютер, есть интернет и есть на плечах башка. Пусть сама посмотрит.
– Нет, лучше ты расскажи!
– Не ходи туда, – сухо и невнятно бросила Эля, с досадой глядя на свои ногти, – вот чёртов лак! Опять облезает. Волненко, тварь, мне его всучила на День рождения! На помойке, что ли, нашла?
– Это в её духе, – пожала плечами Даша.
Соня не выдержала.
– Кретинки! Если вы мне ничего не скажете, я уйду! Что за отношение к человеку? Я ведь действительно очень сильно хочу курить!
– По этому дому бродит какое-то существо, – сообщила Эля, поставив ноги пятками на диван, чтоб осмотреть ногти на них, – оно звонит в двери к красивым женщинам, и спустя какое-то время их обнаруживают повешенными. А стоит тот дом на могиле девушки, у которой увели парня, что побудило её свести счёты с жизнью.
– Таких историй можно придумать сколько угодно, – пробормотала Соня, взяв сигареты и положив их обратно, – где доказательства?
– Есть свидетели. Эти женщины не одни были дома, когда к ним в дверь позвонила Смерть.
Соня очень пристально поглядела сперва на Дашу, затем – на Элю. Они курили. Их лица были серьёзны.
– Так вы считаете, лучше мне туда не ходить?
– Ты думай сама, – отозвалась Даша, – только своей головой, не Анькиной. Анька полезет в любую задницу ради роли в каком-нибудь сериале. Тебе-то это зачем?
– Да, ты ведь талантливая, – прибавила Эля, – тебе и так дадут роль, если ты захочешь. Но ты для этого ничего не предпринимаешь. А уж пора бы! Фотки у тебя есть. Поедешь сегодня с нами?
– Сегодня – нет.
– Почему?
– Да дома проблемы. Сегодня мне совершенно не до поездок.
Эля и Даша молча вздохнули. Весь театр знал, какие проблемы были у Сони.
– Переселяйся к нам, – предложила Даша, гася окурок, – вот комната для тебя! Нам вдвоём платить за эту квартиру дорого, а втроём – нормально. Сколько ты ещё будешь мучиться с этой пьянью?
– Да я везде буду мучиться, – проронила Соня и улыбнулась, – мне никуда не уйти от этого! Я ведь проклята.
Эта тема также была известна. Эля и Даша одновременно бросили взгляд на маленькие часы, стоявшие на комоде. Это не ускользнуло от Сони.
– Вот пригласить Риту на спектакль можно, – поторопилась Даша прервать неловкую паузу, – а почему бы и нет? Давайте её на "Не покидай меня" позовём.
– Ты с ума сошла? – удивилась Эля, – Волненко будет наигрывать, всё испортит!
– Ну, тогда можем на "Три сестры" пригласить. Волненки там нет уже почти год.
– Так Соня ей всё расскажет, и она там окажется вместо Аси, которая заболеет! Ася ей будет крайне признательна.
– Ой, как хочется закурить, – произнесла Соня и взяла кружку. Сделав глоток, решительно поднялась. Ей было уже пора.
– Посиди ещё, – предложила Эля.
– Нет уж, пойду.
Её проводили нетерпеливыми поцелуями. Открывая дверь, она провела рукой по дашкиным волосам.
– Как бы Митрофанович тебя завтра налысо не обрил! Ты зря это с ним не согласовала.
– Ну, вот ещё! Карина почти каждую неделю красится в новый цвет.
Эля усмехнулась.
– Это Карина! Ей можно всё.
Идя вниз по лестнице, Соня вынула телефон и набрала номер Аньки Волненко.
Глава шестая
Тамара Харант и скрипачка Вера Салей встретились в четверг, очень поздним вечером, на станции метро «Семёновская», у третьей колонны. Вера приехала со стороны центра. Она была с инструментом.
– Как отыграла корпоративчик? – поинтересовалась Тамара, когда они поднимались по эскалатору.
– Так себе. Контингент был вполне вменяемый. Но девчонка – тупая! Просто тупая. Жаль, что ты не смогла.
– Ой, не говори! Я Дашку, суку, убью! Что ей стоило подменить меня в «Бесприданнице»? У неё, видите ли, планы на вечер! Знаю я эти планы. С Лёшкой пошла в бассейн. Просто мразь!
– Да ладно! Может, оно и к лучшему. На корпоративе ты бы, скорей всего, нажралась.
– Верка, не гони! Я что, идиотка?
– Да.
Выйдя из метро, они закурили под фонарём.
– Давай постоим, – предложила Верка, глядя по сторонам, – я думаю, ещё рано.
– Я без колготок!
– У тебя брюки тёплые.
Было градусов восемь ниже нуля. Несмотря на позднее время, машины шли мимо площади сплошняком. Трамваев с маршрутками ждали целые толпы. Кинотеатр на противоположной стороне улицы весь мерцал голубой подсветкой.
– Если тебя возьмут, ты сможешь работать разве что по ночам, – заметила Верка, сплюнув. Она была невысокая, тонкая, сексапильная, с выразительными глазами и крупным носиком. Одевалась дорого.
– У меня других вариантов нет, – сказала Тамара, ёжась в своей потёртой дублёнке, – вот нет, и всё! Хоть ты обосрись.
– Дура! Ты говорила, что от Артурчика даже дерево залетит!
– Значит, я – тупее, чем дерево.
– Да сходи к другому врачу! В Москве этих клиник – больше, чем булочных, твою мать?
– Верка, отвяжись! Сказала – без вариантов, значит – без вариантов.
Скрипачка шумно вздохнула.
– На хер тебе ребёнок? Ты говорила миллион раз, что детей не хочешь и не захочешь!
– А Артур хочет. Мне – тридцать семь, ему – двадцать шесть, и он офигенный! Где я такого ещё найду?
– И сколько стоит ЭКО?
– Триста косарей.
– Ох, я не могу! Зоопарк какой-то! Пошли.
По покрытой льдом Щербаковской улице народ двигался, в основном, к метро.
– Тамарка, я тебя сразу предупреждаю, что это – в последний раз, в первый и последний! – пищала Верка, ежеминутно с кем-то сшибаясь и энергично размахивая футляром, чтоб от неё шарахались, – я не буду работать в баре! Мама меня за это сожрёт с говном! Поняла?
– Поняла, заткнись!
– Ой, я падаю! Ой! Тамарка, какого лешего ты меня подпрягла на это дерьмо? Ведь вы же все вместе договорились у Светки на новоселье закорефаниться с этой девкой!
– Во-первых, там и Волненко будет. А это значит – конец всему. Во-вторых, мне лучше без этой девки сразу закорефаниться с Хордаковским!
Тамара могла бы говорить тише. Человек сорок остановились и провожали её глазами, пока она не исчезла среди других прохожих.
– Думаешь, он тусуется в этом баре? – визжала Верка, пытаясь не отставать от неё, что было довольно проблематично.
– Всё может быть.
– Я сейчас башку себе разобью! Тут скользко! Где этот бар?
– Да вон он, за магазином!
У Верки было слабое зрение.
– Где? Не вижу!
– Да вон, весь светится! Ой, что там нарисовано!
– Что, что, что?
– Красивая девка с голыми сиськами и с бокалом! Это Патриция Хольман, что ли?
На самом деле нужно было пройти ещё целых два магазина – «Автозапчасти для иномарок» и «Снежную королеву». Оба они были огромные. Разглядев метров через сто Патрицию Хольман, Верка хихикнула.
Перед самым порогом бара одна нога у Тамары вдруг заскользила вперёд, вторая последовала за ней, и произошло падение – с воем, с визгом, с матерной бранью. Скрипачка с таким же визгом ринулась к пострадавшей, чтоб либо её спасти, либо умереть от горя над
