Наталья Александрова - Финита ля трагедия
Наотрез отказавшись от чая, Надежда под присмотром разочарованной хозяйки пристроила банку с грибом в несколько полиэтиленовых пакетов, стараясь добиться герметичности. При этом ей пришлось прикоснуться к злополучной банке, и руки моментально приобрели ни с чем не сравнимый запах.
– Можно я руки помою? – обратилась она к Севрюгиной.
Та показала ей на дверь ванной.
Надежда тщательно вымыла руки горячей водой. Запах гриба по-прежнему ее преследовал, но это, скорее всего, было нервное.
Вытирая руки, она оглядела ванную. На стеклянной полочке под зеркалом теснились тюбики и банки с косметическими средствами. Среди знакомых упаковок известных фирм обратили на себя внимание несколько красивых золотистых коробочек с характерным черным трилистником и надписью «Ликофарм». Раньше Надежда не встречалась с продукцией этой фирмы.
Распрощавшись с Севрюгиной, Надежда и Павел Петрович спускались по лестнице. Навстречу им, пыхтя и отдуваясь, поднималась крашеная толстуха в розовом трикотажном платье.
– Паша, прибавим ходу, – вполголоса проговорила Надежда, разминувшись с ней, – боюсь, что именно ее ждала мадам Севрюгина. Для нее предназначался этот вонючий гриб.
Они поспешно сбежали по лестнице и направились к машине.
– Но ты скажи мне, Паша, – спросила Надежда, едва отойдя от подъезда, – неужели я хоть немного ее напоминаю?
– Кого? – удивился Павел Петрович.
– Ну эту женщину на лестнице?
– Нет, а что?
– Только честно! Ты говоришь мне правду или пытаешься успокоить? Имей в виду, лучше страшная правда, чем красивая ложь!
– Да нет, конечно, ты на нее нисколько не похожа, – отмахнулся Павел.
– Так почему же мадам Севрюгина сказала, что она узнала меня? Что эта ее Анжелочка именно так меня описывала?
– Ну, не знаю, – Павел Петрович пожал плечами, – ты лучше скажи, почему на нас все прохожие так оглядываются?
Действительно, уже третий человек, разминувшись с ними, обернулся и проводил Надежду долгим взглядом.
– Ой, я поняла! – Надежда Николаевна остановилась как вкопанная. – Это гриб! Мы так принюхались к нему в квартире, что сейчас, на свежем воздухе, уже не чувствуем запаха, а на людей он действует убийственно…
– Надя, мы должны от него немедленно избавиться! Я не могу взять его в машину, потом этот запах никакими силами не выведешь, невестка меня убьет!
– Распустил ты невестку, но вообще-то я сама в обморок упаду, если мы от гриба не избавимся! Прикрывай меня! – прошептала Надежда. – Если кто-нибудь заметит, как я его выбрасываю, нас ждет страшная месть здешних жителей!
Надежда огляделась по сторонам и крадучись двинулась к мусорному контейнеру. Поравнявшись с контейнером, она бросила в него пакет и стремглав кинулась к Пашиной машине.
– Только бы «Опель» завелся, – бормотал Павел Петрович, вставляя ключ в зажигание, – что-то сын говорил, что тоже зажигание барахлит… ой, вон, та старушка уже начинает принюхиваться… еще несколько минут, и местные жители разорвут нас на куски…
К счастью, машина на этот раз не подвела. Через минуту они уже благополучно удалялись от улицы Сверхсрочников.
– Может быть, запах тибетского гриба сделает атмосферу этого района целебной, – мечтательно проговорила Надежда, – и со временем откроют климатический курорт…
– Лучше скажи, что нам дало посещение Севрюгиной, – недовольно прервал ее Павел Петрович, – по-моему, мы совершенно ничего полезного не узнали.
– Ну не скажи, – Надежда сбросила мечтательное настроение, – во всяком случае, мы убедились, что твой список не содержит перечень агентов иностранной разведки или активистов террористической организации.
– Да, пожалуй, – согласился Павел, – на шпионку или террористку она совершенно не похожа… Такая милая женщина, встретила нас, можно сказать, как родных, чаем угощала…
– Кроме того, мы выяснили, что список – не шифровка. Севрюгина действительно существует и живет по тому адресу, который указан на листке. А потом, какие-то выводы можно делать, только пройдя весь список или хотя бы значительную его часть. Тогда мы сможем узнать, что общее есть у всех этих людей.
Предположение Надежды Николаевны о том, что благодаря священному тибетскому грибу в районе улицы Сверхсрочников откроется климатический курорт, конечно же, не оправдалось. Вместо этого там произошли совершенно другие, не менее удивительные события. Вечером того же дня в местное отделение полиции поступил тревожный сигнал.
Прибывшую на место опергруппу встретила дворничиха Галия Нурмухамедова.
– Вот здесь, – вполголоса проговорила бдительная дворничиха, подведя руководителя опергруппы старшего лейтенанта Тунцова к мусорному контейнеру, – тут оно, я ничего не трогала. Я порядок знаю. Как почувствовала этот запашок, так сразу вам позвонила.
– Спасибо за сигнал, – поблагодарил ее старший лейтенант, принюхиваясь, – однако! Не меньше двух недель покойничку будет! Кистеперов, полезай! Ты у нас самый опытный по части таких дел!
– Почему я? – поморщившись, отозвался коренастый сержант. – Как что – так сразу Кистеперов!
– Потому что есть такое слово – надо!
– Тогда хорошо бы двести грамм… для храбрости.
– Ты же при исполнении, Кистеперов! – пожурил подчиненного старший лейтенант. – Какие еще двести грамм? Да еще при такой жаре! Я тебе обещаю благодарность в приказе и два дня внеочередного отпуска! И, если хочешь, можешь противогаз надеть!
– В противогазе несподручно, – ответил сержант, сплюнул и полез в мусорный контейнер.
Через минуту оттуда донесся его сдавленный голос:
– Нет, ребята, ему не две недели, этому жмурику, самое малое месяц будет!
Еще через минуту Кистеперов показался из контейнера с полиэтиленовым пакетом в руках. Дворничиха Нурмухамедова попятилась и неожиданно вспомнила, что у нее недомыт четвертый подъезд.
– Завтра домоешь, – прошептал старший лейтенант.
– Это все, – доложил Кистеперов, протягивая начальнику пакет.
– Не иначе, расчлененка, – огорчился старший лейтенант, – теперь по всем окрестным помойкам по кусочку собирать придется! Судя по почерку, новая жертва белорусского маньяка!
Однако его версия не оправдалась. Когда опергруппа ознакомилась с содержимым пакета, общими усилиями привела в чувство не привычного к суровым полицейским будням стажера Уклейкина и доставила в отделение свою ужасную находку, у полицейского руководства возникла новая, созвучная веянию времени, гипотеза, что в районе готовился террористический акт с использованием химического или бактериологического оружия. Участников рокового рейда на некоторое время поместили в строгий карантин и на всякий случай выписали им усиленное питание. В итоге все остались довольны, кроме стажера Уклейкина, у которого начались нервные судороги, и старшего лейтенанта Тунцова, от которого за время карантина ушла жена.
Следующим в списке после Севрюгиной стоял адрес О. Т. Варенец – Фиолетовый бульвар, дом шестнадцать, квартира девяносто четыре.
Улица с таким красивым названием обнаружилась на самом севере города, неподалеку от железнодорожного переезда. Нужный подъезд закрывала массивная железная дверь, украшенная кодовым замком.
– Ну вот, Надя, – с видимым облегчением проговорил Павел Петрович, – сюда нам не попасть!
– Ну что ты прямо как ребенок! – поморщилась Надежда Николаевна. – Да сейчас и любой ребенок знает, как открывают такие замки! Видишь же – три кнопочки блестят, потому что жильцы вытерли их своими пальцами…
Действительно, Надежда нажала на кнопки с цифрами два, четыре и шесть, замок щелкнул, и дверь послушно открылась.
– Зачем же они тогда нужны, такие замки? – огорчился Павел Петрович и с тяжелым вздохом вошел вслед за Надеждой в подъезд.
Лифт, к счастью, работал, и через минуту они уже стояли перед дверью девяносто четвертой квартиры.
Дверь была металлическая, очень внушительная, с круглым отверстием глазка, и Надежда впервые усомнилась в том, что ее интуиция поможет так же легко проникнуть сюда, как она проникла в квартиру мадам Севрюгиной. Тем не менее она решительно нажала на кнопку звонка.
За дверью послышалась какая-то возня и препирательства. Наконец дверь приоткрылась, и в щель выглянула миловидная светловолосая девушка с круглым озабоченным личиком.
– Вам кого? – прощебетало это юное создание.
– Мне бы поговорить с Варенец… – начала Надежда. Она не знала даже, является ли О. Т. Варенец мужчиной или женщиной, поэтому не могла правильно построить фразу.
Девушка только открыла рот, чтобы что-то ответить, как вдруг у нее под ногами метнулась какая-то тень, и в щель приоткрытой двери вылетела пушистая черно-белая кошка.
– Ах ты, бандитка! – вскрикнула девушка и бросилась следом за кошкой. – Все-таки удрала! Наказание мое!
