Нина Васина - Шпион, которого я убила
– Там заставляют спать днем, – подошел к ней Сережа.
– А ты не спи, ты лежи и думай, – присела к нему Ева.
– Я не могу думать, когда много народу.
– Да вас всего там пятеро детей!
– И трое взрослых, – не сдавался Сережа. – Один взрослый плохо пахнет.
– Ну перестань. – Ева посмотрела на часы и сдернула с вешалки джинсы и длинный свитер. – Кто там может плохо пахнуть? У вас там нянечка, повар и воспитательница. Очень приличные молодые женщины.
– Плохо пахнет нянечка, – упорствовал мальчик, наблюдая, как Ева одевается.
– Хорошо. Давай договоримся так. Когда я вас сейчас приведу, я понюхаю нянечку, и если она плохо пахнет… – Ева задумалась.
– Что ты сделаешь?
– Я поговорю с ней. Обещаю.
– Ладно. Ты поговори, но забери нас перед сном.
– А если она ничем не пахнет?
– Тогда я попробую думать в тихий час, – вздохнул Сережа.
На улице оказался сильный ветер, Ева возвращалась в квартиру за шапками для близнецов, потом они ловили такси, потому что стоянка у школы вся занята и машину пришлось бы оставлять за квартал. И Ева совсем забыла, что нужно понюхать нянечку. Но Сереже даже не пришлось напоминать, потому что, когда молодая темноволосая женщина вышла к детям, Ева судорожно полезла в карман за платком, не успела и чихнула изо всей силы без платка.
– Извините. – Она закрыла нос, сдерживаясь, но опять чихнула. – Какие это духи?
– «Клима», – удивилась нянечка.
– Вы разбили флакон? – Ева терла нос, чтобы снова не чихнуть.
– Почему? – опять не поняла нянечка.
– Очень много вылилось.
– Вам не нравится запах? Или аллергия на духи?
– Мне-то что, я сейчас уйду, а вот молодой человек протестует. – Ева кивнула на Сережу, закрывающего нос рукой.
– Ничего, – заявил он, – я потерплю до обеда. Но спать тут не буду. Ты обещала.
– А мне нравится, – подошла Ива. – Немного пахнет мочой, немного цветами, немного лекарством. Мне не нравится, как пахнет пшикалка в туалете. Мальчики вчера ею брызгали на кровати.
– Освежитель воздуха. А пшикали потому, что нянечка пахнет! – объяснил Сережа.
Ева посмотрела на часы.
– Наш уговор в силе, – сказала она Сереже. – Я заберу вас с тихого часа, но все это время ты должен вести себя прилично. Обещаешь?
– А как это? – задумался Сережа.
Ева присела, обняла его и прошептала:
– Прекрати нюхать нянечку.
На своем первом уроке – уроке знакомства – Ева попросила разрешения называть учеников по имени и на «ты». Возбужденный недавними невероятными событиями класс тут же, скорее в насмешку, пробуя свою власть, чем из чувства собственного достоинства, заявил, что тоже будет с нею по имени и на «ты». Ева осмотрела юные заинтересованные лица и с грустью отметила оттенок наглости, растерянности и незащищенности на них.
– Я согласна. Только, чтобы уж совсем не шокировать педагогический коллектив школы и не выслушивать нарекания о моем потерянном авторитете, прошу при обращении ко мне называть еще и отчество.
– Потому что вы старше? – последовал вопрос.
– Нет. – Ева быстрым взглядом окинула массивную фигуру проверяющего из роно на задней парте. – Потому что я знаю и умею намного больше каждого из вас. Как только вы докажете свое превосходство, как только мы перейдем от взаимоподчиненных отношений к дружеским, я соглашусь без отчества.
– Поподробнее, пожалуйста, о доказательствах превосходства, – процедила сквозь зубы знойная красавица с первой парты. – Я не поняла, что надо доказывать.
– Конкретно тебе, – задумалась Ева, разглядывая темную полоску над верхней губой девочки, – придется доказать, что ты не только красива, но и умна, выдержанна и хорошо воспитана. – Ева заглянула в классный журнал. – Ты – Лейла?
Девочка брезгливо дернула плечиком.
– Лейла – победительница городской олимпиады по биологии, не думаю, что ей надо что-то еще доказывать, – не поднимая глаз, протараторила девочка рядом с красавицей. – Меня зовут Марина.
– Хорошо, – кивнула Ева, – появился первый вопрос для нашего первого урока выживания. Какого человека вы считаете умным? Чем помогает и чем мешает ум в жизни?
– Конкретно Лейле помогает, а конкретно мне мешает, – поднял руку самый высокий парень с последней парты.
– Отстань от меня, – процедила тихо Лейла.
– Умом она понимает, что красота – еще не все. Ей приходится напрягаться, чтобы стать личностью и не быть приложением к деньгам своего папы. Я же понимаю своим умом, что, сколько бы она ни тужилась, так и останется только приложением, с высшим образованием или без него.
– Замолчи, Гвоздь, – со второй парты обернулся назад выбритый налысо Дима Кунц. – Говори про себя. – Он развернулся к Еве: – Я, к примеру, стометровку беру за десять и пять. А вы?
– Я думала, мы говорим про ум. Ну ладно. Стометровку не бегала давно, со студенческих времен. А вот марш-бросок два года назад – пять километров в полной боевой экипировке – я провела показательно. Четырнадцать минут и двадцать одна секунда. И чтобы сэкономить ваше время, могу сразу заявить, что вам меня не перепрыгнуть, не перестрелять, не пересидеть под водой. Это не в плане хвастовства или демонстрации личного превосходства. Я хочу сказать, что все это совершенная ерунда, если не управляется умом.
– Ладно, Ева… Николаевна, – улыбнулся Дима Кунц, – ум, конечно, хорошо. Но пять километров мы сейчас не побежим, под воду не полезем. Чем вы собираетесь нас наглядно поразить? Неужели будем палить по нарисованной на доске мишени?
– Я просто отвечу на любой ваш вопрос.
– Коля Фетисов, – встал мальчик у окна. – Правда, что вы пришли в школу из ФСБ?
– Правда.
– Вы убивали людей? – тихо, почти шепотом, – Марина рядом с Лейлой.
– Да.
В наступившей тишине со среднего ряда поднялся сутулый худой подросток, сгреб в рюкзак несколько книжек с парты и молча пошел к двери.
– Это тоже поступок, – успела произнести Ева, прежде чем он взялся за ручку. – Ты можешь уйти молча, а можешь сказать свое имя, чтобы я в следующий раз не называла его по журналу.
– Меня зовут Игнат. И вы мне отвратительны.
– До свидания, Игнат, – развела Ева руками.
После минутной тишины вопросы посыпались со всех сторон.
– У вас есть дети?
– Зачем вы пошли работать в органы?
– Из какого оружия вы предпочитаете стрелять?
– Вас унижают мужчины на работе?
– Как лучше всего покончить с собой?
– У вас есть подруга или только «боевые товарищи»?
– Вы снимались голой в журналах?
В этом месте опять наступила тишина.
– Кто спросил про журнал? – Ева не хотела улыбаться, это вышло само собой.
– Я спросил, – откликнулся маленького роста черноглазый мальчик. – Я Скворец. То есть меня зовут Миша Скворец, но просто Скворец меня вполне устраивает, тем более что в классе есть еще один Миша.
– Журнал с собой? – поинтересовалась Ева.
– Что? Нет… Он у меня дома. Я сижу, смотрю на вас, и мне кажется, что уже где-то видел. Принести на следующий урок?
Вопрос задан самым невинным тоном, можно сказать, услужливо, а в глазах – откровенная наглость.
– Можешь принести на следующий урок, можешь сбегать за ним на перемене и пустить по рукам в классе. Мне все равно. Но с одним ты не можешь не согласиться. Я смотрюсь в «Плейбое» намного эффектнее девочек-манекенов с парафиновыми улыбками.
– Согласен, – подумав, кивнул Скворец.
С последней парты встал проверяющий из роно и, глядя в пол, быстро вышел из класса.
– Ну все, – вздохнул Дима Кунц. – Отвечайте побыстрее на наши вопросы, мне кажется, что это ваш первый и последний урок.
– Кто еще хочет уйти, я пойму. – Ева зашла за учительский стол и поставила на него спортивную сумку. – Вопросы… Если коротко, то получится так. В органы я пошла работать, потому что верила в справедливость закона. По специальности я – юрист. У меня трое детей, и все приемные, не самый счастливый вариант семьи, тем более что я не замужем. Оружие люблю все, оружием я очаровываюсь, как некоторые мужчины великолепными автомобилями. На захватах предпочитаю тяжелое – короткоствольные автоматы или полуавтоматические обрезные винтовки. С собой у меня всегда «макаров», не знаю почему, привыкла еще со времен работы следователем в отделе внутренних дел. Он устарел, но рука его хорошо помнит. – Ева завела руку за спину, почти незаметным мгновенным движением вынула оружие, достала обойму и стукнула по столу пистолетом. – Но самым совершенным считаю снайперское оружие. И раз уж пришлось к слову, обещаю, что на каждом уроке мы рассмотрим подробно, изучим, разберем и соберем по одному из видов оружия. – Она улыбнулась, оглядев задержавших дыхание детей. – Гранатомет не обещаю, тяжеловат. Сегодня, к примеру, я принесла двуствольный капсюльный пистолет девятнадцатого века, девятимиллиметровый. Настоящее произведение искусства, одна резьба чего стоит. – Ева открыла сумку. – Начнем, так сказать, с исторического прошлого оружия. Почти у каждого моего коллеги из внутренних дел или Службы безопасности есть такой вот экземпляр из прошлого. – Она аккуратно, без стука положила на раскрытый школьный журнал двуствольный пистолет с круто изогнутой рукоятью и курками сверху. – Кстати, что касается мужчин и унижения. Никто никогда не унизит меня безнаказанно, но попытки были. Здесь важно знать, что именно каждый из вас понимает под унижением. Что там еще из вопросов? Подруга есть. Одна. Мы живем вместе, вместе растим наших детей. На работе предпочитаю не иметь подруг. Покончить с собой лучше всего бесшумно, безболезненно и никого заранее не предупреждая. Если же надо поиграть в самоубийцу и испугать, я расскажу как на специально подготовленном для этого уроке. Ну что, остался журнал? Сегодня, я так полагаю, – Ева посмотрела на прячущего глаза Скворца, – вы рассмотрите мои фотографии в «Плейбое». Смотрите внимательно. И постарайтесь уяснить. Самое ценное, что есть у вас сейчас и останется, если вы сбережете, в будущем, это ваше тело и ваш ум. Разденьтесь дома перед зеркалом догола, оцените свое тело и постарайтесь его полюбить настолько, чтобы беречь и лелеять. Что касается ума, его беречь не надо, его надо закалять и испытывать при любой возможности. По крайней мере, эти фотографии наглядно покажут вам, как я ценю свое тело. По-моему, я ответила на все ваши сегодняшние вопросы. Кому интересно оружие не как средство уничтожения, а как произведение искусства, подходите, смотрите пистолеты. Я сейчас напишу на доске несколько авторов книг по истории оружия для тех, кому оружие интересно именно как средство уничтожения или охоты. А вам предлагаю первую тему нашего домашнего задания. – Ева написала большими буквами: «Почему, если оружие – средство убивать, его украшают?»
