Елена Логунова - Конкурс киллеров
Под руку попадались только крупногабаритные кроссовки Коляна. Не переставая тихо ругаться, я выпрямилась, нащупала на стене выключатель, зажгла свет, подняла трубку и не из хулиганства, а только по инерции произнесла в нее:
— Вашу мать!
— Мать вашу! — немедленно откликнулась трубка разъяренным мужским голосом.
Это было так похоже на пароль и отзыв, что я подумала, будто звонит наш приятель Миша, большой любитель телефонных шуточек.
— База торпедных катеров! — упреждая любимую Мишину реплику, с радостной готовностью объявила я. — Предоставляем прокат торпед, берем заказы на поражение целей, оптовым заказчикам скидки, каждый десятый выстрел — бесплатно! Призовая игра гарантирована.
В трубке замолчали.
— Мишель, это ты? — удивленная отсутствием ожидаемого басовитого хохота, спросила я.
— О каких выстрелах речь? — подозрительно спросил голос, не очень похожий на Мишин.
— О! Это не Миша? Тогда пардон, я пошутила. А кто вы?
— Это я, почтальон Печкин, принес заметку про вашего мальчика, — злобно сказали в трубке. — Это пресс-служба ГУВД края, майор Михряков, вот кто! А кто вам, уважаемая Елена Ивановна, позволил распространять нездоровые сенсации и предавать огласке непроверенные факты?!
Тут мне все стало ясно: исправно функционирующие внутренние органы, в смысле, органы внутренних дел, оперативно реагировали на мой репортаж в вечернем выпуске новостей!
— Сергей Леонидович, дорогой! — сладким голосом воскликнула я. — Какие такие непроверенные факты? Вы про эйхорнию и ботаника Усова? Так результаты научного эксперимента я видела, обоняла и осязала самолично, ведь упомянутый пруд доступен всем и каждому! Да и трамвайного жмурика, опять же, имела сомнительное удовольствие созерцать воочию! Это зрелище тоже было бесплатным, билеты с нас никто не спрашивал, даже кондукторша…
— Елена, не юли! — рявкнул майор. — Мы что, первый год знакомы? Признавайся, откуда тебе стала известна личность убитого? Тут целая опергруппа парится, разбирается, что к чему, а ты уже впереди всех на белом коне! У покойника, между прочим, никаких документов при себе не было, и пальчики его в картотеке не засвечены, говори, откуда узнала, кто он!
Я тихо засмеялась, прикрываясь ладошкой:
— Эх, Сергей Леонидович, Сергей Леонидович! Вот вы пресс-служба, а газет не читаете!
— При чем тут газеты?
— А при том, что в последнем номере «Микрополиса» про ученую деятельность гражданина Усова все-все обстоятельно прописано было! И портретик нашего ботаника там был! А наружность у него, сами видели, запоминающаяся, одни уши растопырчатые чего стоят, да и волосики такие рыжие не всякий день увидишь! Я статейку прочитала, гражданина ботаника запомнила и, как следствие, опознала его в трамвайном покойнике! Вот и весь секрет!
В трубке повисла тишина. Я злорадно прислушивалась к тяжелому сопению майора.
— Блин, — наконец довольно спокойно сказал он. — Вот ведь блин!
— Комом, — напевно добавила я.
— Молчи, зараза, — уже беззлобно, даже чуть виновато буркнул майор. — Ох, знаю я вашего брата. Небось недоговариваешь, темнишь чего-нибудь по профессиональному обыкновению!
— Никак нет, не темню! — бодро воскликнула я. — Товарищ майор, разрешите идти?
Отбитый по всем позициям Михряков промолчал, я положила трубку, послала телефонному аппарату воздушный поцелуй и, пританцовывая, вплыла в комнату: один ноль в мою пользу!
Нет, я ничего не имею против нашей доблестной милиции и прочих силовых структур! Как мирный и обычно вполне законопослушный гражданин, я ценю труд тех, чья служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна. Жаль, конечно, что она порой не видна и на второй взгляд, и на третий, но не о том речь. Просто очень неприятно, когда кто-то бесцеремонно и бестолково вмешивается в твою работу, пытается ее контролировать, направлять и ограничивать поток информации, без которой население обречено на мучительный сенсорный голод. Увы, по этому пункту мнения прессы и органов то и дело расходятся.
Но вернемся к вопросу об информационном голоде: я ведь заехала домой только для того, чтобы проверить электронную почту!
Все еще приплясывая и невнятно напевая, я запустила компьютер и посмотрела, что насыпалось мне в почтовый ящик. Ага, сразу три письмеца от Коляна, понятно теперь, почему он на меня сердился… А что еще? Куча сообщений из агентства «Интерньюс», я у них в списке рассылки… Какие-то рекламные агитки… А это что такое?
С откровенным недоумением я рассматривала цветную картинку, больше всего похожую на квадрат, вырезанный из школьной тетрадки в клетку, причем клеточки были аккуратно и на первый взгляд бессистемно раскрашены в разные цвета. Я сосчитала их: десять на десять, всего, стало быть, сто клеточек. Гм… Есть, кажется, такая игра, стоклеточные шашки… или шахматы? Но там-то доска в любом случае черно-белая!
— Фэн-шуй какой-то, — растерянно пробормотала я.
Интересно, кто прислал мне это произведение абстрактной живописи? Кто отправил сообщение? Я посмотрела: загадочный радужный квадрат оказался анонимкой!
— Ничего не понимаю, — честно призналась я.
Эх, был бы рядом Колян, он бы, наверное, быстро нашел способ узнать, откуда к нам пришло это сообщение, а я в компьютерных делах не разбираюсь, знаю только самые элементарные операции — как создать файл, открыть-закрыть, сохранить…
Машинально я потянулась к полочке над монитором, на ощупь достала из коробки дискету и переписала на нее разноцветное диво. Потом почистила свой виртуальный почтовый ящик, вышвырнув в корзину пустопорожние сообщения, написала три ответа на три мужних записочки, отправила их, дождалась подтверждения доставки и со спокойной совестью вырубила компьютер. Забегу дня через два, а сейчас мне пора покидать родные стены, потому как час уже поздний, а в Иркиных хоромах Томка и Тоха ждут — не дождутся вечерней кормежки.
Уже поднявшись с вращающегося табурета, я зацепила глазом дискету. Куда бы ее определить? Мозги сработали сами по себе, проассоциировав одну загадку с другой: положу-ка я эту дискетку в зеленый фэн-шуйский конверт с газетной вырезкой!
Я потянулась к книжной полке, привычно пробежалась пальцем по корешкам: помню, оставила конверт торчать между томиками Стругацких…
Пальцы, как по клавишам, скользнули по корешкам и уперлись в боковину полки. Конверта не было!
Удивленная, я внимательно осмотрела книжный шкаф ряд за рядом, но приметного зеленого конверта не нашла. А вот же он, лежит на полочке рядом с принтером… Странно, не помню, чтобы я его туда клала… Склероз? Или уже маразм?
Опасливо прислушиваясь к себе — не обнаружатся ли еще какие признаки фатального расстройства мозговой деятельности, — я сунула дискету в задний карман джинсов, конверт в сумку, вздернула торбу на плечо и вышла из квартиры. Закрыла дверь на ключ, спустилась во двор, села в машину, и тут меня одолело сомнение — а заперла ли я входную дверь? Пришлось идти проверять. Дверь оказалась закрытой, я успокоилась, побежала вниз, но тут же усомнилась, а выключила ли я свет в прихожей? Вернулась и открыла дверь, заглянула в прихожую: свет горел, быстро ударила по выключателю.
— Газ не включала, воду не открывала, к окнам не подходила, — вслух припомнила я, могучим волевым усилием заставляя себя покинуть лестничную площадку.
Спустилась во двор и обнаружила, что забыла закрыть машину!
Похоже, ранний склероз действительно нашел свою жертву!
Жора Клюшкин был совершенно уверен, что стал бандитом с благословения церкви.
Дело было так. Принимая крещение, двухлетний Жорик орал благим матом, умолкая только в момент полного погружения в купель. Радуясь короткой передышке, священник непроизвольно задерживал ребенка в прохладной водице чуть дольше, чем следовало, что не добавляло маленькому Жорику хорошего настроения.
— Крещается раб божий… как имя? — перейдя с напевного баса на конфиденциальный шепот, спросил батюшка у Жориной мамы.
— Жорик, — с готовностью подсказала мамочка.
— Георгий! — мажорно пророкотал священник.
— Ва-а-а! — в той же тональности отозвался Жорик, напрочь заглушив основную партию.
Соревноваться в крике с молодым растущим организмом мудрый батюшка не желал.
— Дайте ребенку игрушку! — деловитый речитатив священника привнес в каноническое многоголосие элемент модного рэпа.
— Гу! — в тему подхватил чуткий Жорик, лягнув пяткой крестного папу.
По рядам присутствующих прошло движение: из рук в руки Жорику передали игрушечный пистолет на батарейках.
— Крещается… — снова завел батюшка.
— А-а-а! — мощным крещендо перекрыл его Жорик.
Багровея, священник набрал в грудь воздуха. В образовавшуюся паузу очень удачно легло джазовое соло Жорика на пистолете:
