Дональд Уэстлейк - Малыш Джимми

— Иногда. У отца есть квартира в городе. Три раза в неделю: в понедельник, среду и пятницу мальчишка приезжает на Сентрал Парк Вест и встречается с каким-то специалистом. В пятницу после того, как он…

— Каким специалистом?

— Я не смог выяснить, — ответил Келп. — Есть же много медицинских специальностей, врачей узкой специальности, без понятия кто работает в том здании. Пробраться внутрь затруднительно. Даже обслуживающий персонал пропускает Джимми Харрингтона по специальному пропуску. Когда он выходит оттуда в пятницу, то едет вместе с отцом на лимузине по Уолл-стрит в поместье. Отец остается на выходные и в понедельник они снова вместе едут в город. Но с понедельника по пятницу малыш остается один.

— Мальчик и один в доме? — Мэй была потрясена.

— В поместье живут четверо слуг, — ответил Келп. — Шофер и…

Открылась дверь и вошла мама Марча, а затем и Марч. Они несли пиво, а в руке Марча виднелась еще и солонка. Мэй посмотрела на них и сказала:

— Вот и вы.

— Замечательная погода, — произнесла мама и уселась за столом, поставив на него пиво. — Особенно в это время года, когда в воздухе кружатся листья.

— Мы уже подумали, что вы заблудились, — сказала Мэй.

— Неа, — возразил Марч. — Все просто. Едешь по 80, выруливаешь на развязку Хоуп и дальше по дороге местного значения 519. Самое сложное, на что мы потратили кучу времени это найти заброшенный дом.

— Так и знал, — произнес Дортмундер и бросил торжествующий взгляд в сторону книги, лежащей на столе возле Келпа.

— Но вы ведь нашли его, а? — спросил Энди.

— Нда, в конце концов, — покачал головой Марч. — Все заброшенные дома скупили люди из города, обили их модным сайдингом, оклеили тканевыми обоями и получились загородные домики.

— И все обзавелись датскими догами, — добавила мама. — Из некоторых коттеджей еле успели сделать ноги.

— Но самое главное, — напомнил Келп, — вы отыскали пустой дом.

— Там бардак, — ответил Марч. — Нет электричества и даже сантехники. На заднем дворе есть ручной насос.

Мама кивнула:

— И он явно не из двадцатого века, — добавила женщина.

— Но дом стоит на отшибе. Да? — уточнил Келп.

— О, да, — сказала мама. — Все верно, в стороне от других, так сказать отдельная дорога в ад.

— И это самое главное. Мы пробудем там несколько дней и чем дальше он от жилых домов, тем лучше, — произнес Келп, обращаясь скорее к Дортмундеру.

Джон спросил у Марча:

— Как далеко он того места, где планируем схватить ребенка?

— Что-то около двадцати миль.

— А от дома ребенка?

— Может быть, сорок.

Дортмундер кивнул задумчиво:

— Близко.

— Если подумать, это наоборот большой плюс, — вмешался Энди. — Копы не додумаются искать его поблизости.

— Полицейские, — сказал ему Джон, — будут искать везде. Если исчезнет ребенок богатого папаши, то они перевернуть все вверх дном.

— Я буду крайне удивлен, — добавил Марч, — если все же они найдут этот заброшенный дом.

— Для нас всех это будет сюрпризом, — произнес Дортмундер. — Неприятным.

— Вот, что я вам скажу, — начал Марч. — Прошлой ночью я еще раз перечитал главу, в которой похищают мальчишку. Ну, там, где они хватают его и увозят.

— Глава восемь, — отозвался Энди. — Страница семьдесят три.

Дортмундер посмотрел на него:

— Ты запомнил?

— Я стараюсь, вот и все.

— В общем, нам понадобится масса всего, чтобы выполнить эту работу. И не только пустой дом, проселочная дорога, но и много других вещей.

— Не так много, как тебе кажется, — сказал Келп. — Просто парочка и все.

— Не много? — и Марч начал считать на пальцах. — Тягач с прицепом. Школьный автобус. Машина. Пушки. Маски Микки Мауса. Знак «Объезд».

— Но ведь их достать просто, — ответил Энди. — Я позабочусь о тачке, «одолжу» какую-нибудь у врача.

— Тягач? Школьный автобус?

— Угоним. Стэн, не заморачивайся этим, все получиться. Знак я и сам нарисую и принесу.

— Но ведь есть и другие вещи, — не унимался Марч.

— Успокойся, — заверил Энди.

— Давайте вернемся к мальчику, — напомнила Мэй. — Сколько ему лет?

— Двенадцать, — ответил Келп. — Возраст, когда хочется приключений. Для него это как поучаствовать в любимом телевизионном шоу.

— В любом случае мне жалко его, — сказала женщина, — даже если мы не выкрадем его. Жить одному только со слугами, не видеться с мамой шесть лет. Это не жизнь для маленького мальчика.

— Значит, для него это изменения в лучшую сторону, — подметил Келп.

Мэй уставилась на него:

— Похищение? Перемены к лучшему?

— Почему бы и нет? — казалось, Энди искренне верит в это. — От рутины нужно освобождаться.

— Хотелось бы мне знать, — продолжила Мэй, — к какому специалисту он ездит в город.

— Может быть, к логопеду, — предположил Келп, — как тот ребенок в книге.

Дортмундер ударил стаканом по столу. Разозленный, он спросил:

— Может хватить искать совпадения?

— Хорошо, какая разница, что он там делает, — пожал плечами Энди. — Главное, что он бывает в городе регулярно.

— Я просто подумала, может нам понадобятся специальные лекарства, процедуры или что-нибудь в этом роде.

— Он выглядит здоровым, Мэй. Кроме того, мы продержим его всего день или два. Наверное, он даже не пропустит свой сеанс.

— И все же мне хотелось бы узнать, с кем он встречается. Лишь узнать, что за врач. Просто знать.

10

ДЖИММИ ХАРРИНГТОН лежал на черной кушетке в кабинете доктора Шраубенциера. Разглядывая шторы тыквенного цвета, наполовину прикрывающие окна с климат контролем, он произнес:

— Знаете, в течение нескольких недель каждый раз, когда я приезжаю в город, у меня такое чувство, что кто-то наблюдает за мной.

— Мм хм?

— Необычно наблюдает, — продолжил Джимми. — Такое чувство, что я чья-то цель. Как цель снайпера. Как мужчина в башне в Остине в Техасе.

— Мм хм?

— Это, конечно, со стороны выглядит как паранойя. И все-таки это не настоящая паранойя. Мне кажется, я способен распознать параноидальные проявления, однако здесь я имею дело с чем-то иным. Что вы думаете по этому поводу, доктор?

— Ну, — произнес д-р Шраубенциер, — почему бы нам не заняться импликацией. Ты чувствуешь, что за тобой следят, что ты являешься чьей-то целью. Верно?

— Это верно. Специфическое ощущение, что некто смотрит на тебя и преследует определенную цель. Это часто случается, когда летишь на самолете и интуитивно чувствуешь, кто-то наблюдает за тобой. И начинаешь оглядываться по сторонам и замечаешь, что некоторые пассажиры действительно смотрят на тебя.

— И в нынешней ситуации? Кто-нибудь действительно следит за тобой?

Джимми хмуро взглянул на шторы. Они плавно колыхались в воздухе, исходящим от бесшумно работающего кондиционера в стене рядом.

— Не знаю, — ответил мальчишка. — До сих пор мне не удалось поймать кого-либо.

— Поймать? Наводящая на определенные размышления фраза.

— Но именно так я себя чувствую, — и Джимми сосредоточился, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он посвятил психоанализу последние четыре года и добился значительных успехов. — Это элемент… игры. Мне казалось, что это игра. И я выиграю, если поймаю того, кто смотрит на меня. Знаю, что звучит по-детски, но таково мое чувство.

— Я снова вынужден напомнить тебе, Джимми, — мягко сказал доктор Шраубенциер, — ты ребенок. И детские ответы, даже от тебя, не несут в себе негативного смысла.

— Знаю, — сказал мальчик.

Одно из неразрешенных и до сих пор, не сформулированных расхождений во мнениях затрагивающее детское поведение. Джимми почувствовал такое сильное недовольство своими детскими манерами, что чуть было, не решился на разговор. Однако сдержался, он не был готов к обсуждению данного вопроса с доктором Шраубенциером. Мальчик решил сменить тему:

— Почему вы утверждаете, что «поймать кого-либо» наводит на размышления?

— Ты хорошо знаешь почему, — ответил врач.

Мужчина был в курсе, почему Джимми старался уйти от темы детскости, но он всё же решил довести дело до конца. В курсе психоанализа со временем возникают споры. Необходимо дождаться, когда мальчишка почувствует себя достаточно сильным и сам затронет проблему.

На данный момент, Джимми пытался «сбежать»:

— Не понимаю, почему фраза «поймать кого-нибудь» не уместна в данном случае. Это всего лишь стандартное выражение в данных обстоятельствах, нормальное американское словоупотребление: «Я поймал его, когда он смотрел на меня». Я предполагаю, что это инстинктивная замена словам «я видел, как он смотрел». С другой стороны, я, быть может, просто стараюсь избежать проблемы, анализируя ее таким способом.