Людмила Ситникова - Прайс на прекрасного принца
– Броня, тебя нам послали небеса, – говорил он, отхлебывая ароматный кофе, сидя за огромным столом в кабинете.
Бронислава смущалась, млела, бормотала слова благодарности и вновь возвращалась в кухню.
Через год Осип Наумович скончался.
После похорон свекра Ольга на несколько недель легла в больницу. Чем именно захворала хозяйка, Броня не знала, а Альберт на все вопросы домработницы касательно здоровья супруги туманно отвечал:
– С Ольгушей полный порядок, ничего серьезного.
Вернувшись в родные пенаты, Оля светилась от счастья. Однажды вечером, когда Альберт закрылся в кабинете отца, погрузившись в изучение научных трудов, Ольга прошла в кухню и попросила Брониславу приготовить чай.
– Только не крепкий, – улыбнулась хозяйка.
Броня кивнула.
– Сейчас принесу, сей момент.
Но Ольга покидать кухню не торопилась. Усевшись на стул, она проговорила:
– Броня, хочу поделиться с тобой радостным известием.
Бронислава превратилась в одно большое ухо.
– Возможно, очень скоро в нашей семье будет пополнение.
– Ой… вы хотите сказать…
– Пока нет, но, надеюсь, все сложится хорошо. По крайней мере, врачи меня заверили, что теперь я смогу произвести на свет здоровенького малыша.
– Так вы за этим ложились в больницу?
– Угу. В очередной раз прошла курс лечения. Эх, Броня, если бы ты знала, как сильно я хочу стать матерью! Не могу думать ни о чем другом, все мысли – лишь о малыше. А когда вижу на улицах счастливых мамаш, прогуливающихся с чадами, у меня сердце замирает.
Бронислава понимающе кивала, искренне надеясь, что заветная мечта Ольги в самом ближайшем будущем воплотится в жизнь.
Но забеременеть не удавалось. Оля впала в отчаянье. Врачи разводили руками. По всем показателям Ольга и Альберт были абсолютно здоровыми.
– Это какое-то проклятье! – кричала Оля, сжимая ладонями виски. – Почему я не в состоянии забеременеть? Что делать, к кому обращаться за помощью? Броня, я наложу на себя руки!
– Постарайтесь думать о другом. Не думайте о беременности, и, даст Бог…
– Я не могу не думать! Не могу! И меня бесит, что Альберта совершенно не волнует отсутствие наследников. Он поглощен работой. Ему не нужна ни я, ни дети. Дай волю, так он женился бы не на мне, а на своем университете.
И действительно, Альберт Осипович сутки напролет проводил в стенах учебного заведения, порой забывая, что дома его ждет любимая супруга, которой, как и любой молодой женщине, требуется дарить внимание, любовь и ласку.
Ревнуя мужа к работе, Ольга начала злоупотреблять спиртным. Если раньше Германова позволяла себе лишь один бокал красного вина за обедом, то теперь она запросто могла уговорить целую бутылку горячительного, не притронувшись к самому обеду.
Обеспокоенная Бронислава решилась на отчаянный шаг – на откровенный разговор с Альбертом.
Выслушав исповедь домработницы, Альберт Осипович клятвенно пообещал, что скоро в семействе вновь воцарится мир и покой.
В конце шестидесятых Германовы усыновили прелестного годовалого мальчика. Кроху нарекли Климом, в честь Ольгиного деда.
Жизнь потекла своим чередом. А вскоре Альберт с Ольгой удочерили восьмимесячную Яночку.
С появлением в доме младенцев Брониславе, помимо занимаемой должности домработницы, пришлось срочно осваивать профессию няньки. Сюсюкая с детишками, Броня и Оля чувствовали себя на седьмом небе.
– Знаете, – признавалась Бронислава, – я завидую вам белой завистью. Вы мечтали ощутить радость материнства, и вот мечта осуществилась.
– Ты права, Броня, мои дети – это моя жизнь. Я их боготворю. Они обязательно станут настоящими людьми: вырастут, получат хорошее образование, профессию и… мы с Альбертом будем гордиться нашими ангелочками.
– Не забывайте и меня, – прошептала Бронислава. – Я тоже буду ими гордиться.
Улыбаясь, Ольга крепко сжала ладонь домработницы.
В марте семьдесят первого года Броня узнала, что Германовы хотят удочерить двух девочек-близняшек, от которых отказалась нерадивая мамаша.
– Они такие очаровашки, – пела Ольга. – Прелестные создания! Не понимаю, как женщина, выносившая под сердцем родного человечка, способна добровольно отказаться от выпавшего на ее долю счастья.
На этот раз при удочерении возникла заминка. И заключалась она в следующем. Бездетная акушерка, принимавшая роды у матери-кукушки, вознамерилась удочерить одну из близняшек. Ольга негодовала:
– Что значит – разделить близнецов?! Да это же кощунство! Они сестры и должны воспитываться в одной семье. В доме малютки множество отказников, пусть та женщина удочерит любую другую девочку. Только не близнецов!
Ситуация разрешилась сама собой. В один из приездов Германовым сообщили, что одна из сестер скончалась.
Вместе с голубоглазой Евочкой в семье появилась новая помощница по хозяйству – двадцатилетняя хохотушка Лидия. Бронислава полностью сложила с себя обязанности домработницы, целиком переключившись на воспитание крох.
Десять лет спустя пятидесятилетние супруги решились на отчаянный поступок. Они вновь усыновили младенца. Мальчика назвали Марком, и он стал настоящим подарком для Ольгуни, которая к тому времени практически растворилась в своих ненаглядных детишках.
Что же касается Альберта… здесь следует сделать небольшое отступление, сообщив, что с возрастом вечно серьезный и не в меру занятой профессор резко изменил образ мышления.
После сорок пятого дня рождения Альберт Осипович вдруг осознал, что из-за работы он практически не вкусил всех радостей жизни. Что, собственно, он видел? Горы бумаг, защиту диссертаций, будни, состоящие из сплошной рутины? Нет, нет и нет! Надо немедленно что-то менять. Но вот что именно?
Профессор начал засматриваться на молоденьких студенток. В его начинавшую седеть голову, пожалуй, впервые закрались шальные мысли.
Некоторые представители сильной половины рода человеческого, в число которых входил и Альберт, считают, что мужчине, для того чтобы вновь почувствовать себя молодым и сильным, необходимо завести юную любовницу.
И профессор пустился во все тяжкие. Действовал он по довольно-таки простой схеме. Принимая зачеты у студентов, он выбирал наиболее смазливую прелестницу и «валил» ее со словами:
– Голубушка, вам нужно больше заниматься, а не тратить время на мальчиков. Вы же ничего не знаете по вопросу. Так дело не пойдет! Подучите и приходите сдавать зачет в следующем семестре.
Большинство девушек надували губки и, потупив взор, тихо всхлипывали.
Альберт сочувственно кивал головой и, входя в положение несчастных, шел им навстречу. Германов соглашался повторно принять зачет, но… с одним маленьким условием. Студентка, если, конечно, она хочет перейти в семестр без «хвостов», может приехать в ближайшие выходные к нему на дачу.
– Но только предмет вы обязаны знать на «пять», – говорил Германов, внимательно наблюдая за реакцией девиц.
Соглашавшиеся впоследствии получали зачеты, лежа на мягком диване Альберта.
Ольга Прохоровна об изменах мужа знала. На вопрос Брониславы, почему Германова не предпринимает никаких шагов, Оля неизменно отвечала:
– Броня, у него такой возраст, ему необходимо самоутвердиться.
– Но это же гнусно!
– Возможно… а может, и нет. В какой-то степени я его прекрасно понимаю. Посуди сама: Альберт чувствует, как с каждым днем от него ускользает молодость. Ему не терпится наверстать упущенное, познать ранее неизведанное. Пусть развлекается. Ведь, в конечном итоге, он возвращается ко мне.
– А если – упаси боже! – ну не знаю, уж очень вы спокойны – какую хворь подцепит, тогда что?
Германова отмахивалась.
– Броня, тебя заносит. Большинство мужчин изменяет женам. Так было, так есть и будет. Ни я, ни ты, ни какая-либо другая женщина не в состоянии это изменить. Так зачем, спрашивается, трепать себе нервы, закатывая истерики? Нет, во всяком случае, мне такой вариант не подходит. У меня есть мои дети, и большего, поверь, мне не нужно.
Бронислава была в корне не согласна с Ольгой, но предпочла отмолчаться. Как говорится, свою голову другому человеку не приставишь, посему она решила больше не затрагивать щекотливую тему и не вмешиваться в профессорские дела.
Единственное исключение Броня сделала, когда узнала, что Альберт подбивает клинья к Лидии.
Схватив Лидуню за руку, Бронислава прогудела:
– Лидка, у тебя совесть есть? Тебе не стыдно в глаза Ольге Прохоровне смотреть?
– А в чем дело?
– Не прикидывайся, я видела, как ты миловалась с Альбертом. Не совестно? К тебе ж как к родной относятся, а ты!..
Лида насупилась:
– А что я? Подумаешь! Он сам ко мне приставать начал.
– Надо было дать отпор.
– Он был настойчив. Я не виновата, что понравилась хозяину.
– Глупая! Не ты ему понравилась, а твоя молодость.
– Ха! Молодость. Ну и рассмешила. Мне уже тридцать, о какой молодости идет речь?
