Девица высокого помета - Маргарита Эдуардовна Южина
Когда Алина узнала про смерть Люськи, у нее даже дыхание перехватило:
— Нет, ты посмотри-и-и, — качала она головой и поддерживала щеки пухлыми пальцами. — Это ж какой ужа-а-ас! Я бы, наверное, там… кстати, Сашка, посмотри — колечко хорошенькое, да? Это я себе купила на премиальные… Да вот на этом пальчике, куда смотришь?… Да, на чем я остановилась? Ах, да — ужа-а-ас! Слушай, тебе обязательно надо купить ей платье!
— Мне? — не поняла Саша. — Какое платье?
— Свадебное! Точно — свадебное. Она же хотела выйти замуж, но не получилось, а всех невест хоронят в свадебных платьях, — поджала губки Алинка и даже приготовилась плакать от горя. — Я могу спросить у девчонок в свадебном салоне, какое-нибудь со скидкой можно взять.
— Ну, знаешь… — набычилась Сашка. — Между прочим, сам Пашка еще не решил — хочет он жениться на ней или нет.
— Так правильно, пока он думал, у него уже невеста скончалась! Нет, я бы хотела в свадебном платье… похорониться, — мечтательно закатила глаза Алинка. — Знаешь, такие кружева кругом, кружева…
— Вот что ты несешь?
— Саш, ну чего ты злишься? А тебя в чем похоронить?
— Прекрати немедленно! — дернулась Сашка. — Может быть… я вообще еще никому этого не говорила, но… но может быть, хотели убить вовсе не Ариссию эту…
— Ассирию, — тут же поправила Алина.
— В общем, не ее, а … а Машку. А если Машку, то, может быть, и меня. Нас же часто путают.
— Зачем? — пожала плечами Алина. — Вы вот меня постоянно из себя выводите, я ж вас еще не убила… Кстати, я вот книги читала, там первым делом всегда телефон погибшего проверяют. Вы проверили?
— Нет, если честно, — пожала плечами Саша. — Сначала мы растерялись, а потом уже участкового вызвали. Но Ленька смотрел. Пашка чего-то там нажимал, а потом Ленька телефон с собой забрал.
— Эххх! Ленька — настоящий мент! Сразу видно, что тоже книжки умные читает. И еще — я вот видела — ту этого Леньки такой телефончик старенький. Как пить дать — себе этот новенький заберет.
— Откуда ты знаешь, что новенький?
— Вот всяко-разно новее, чем у Леньки! Да ну и фиг с ним, правда? Пусть это ему тоже премия будет.
Алинка была в каком-то неприлично приподнятом настроении. Причем, совершенно очевидно, что настроение это улучшилось после сообщения о гибели Ирисовой.
— Алинка, а ты чего как-то вся… прямо приободрилась как-то, крылья расправила? — насторожилась Саша.
— Вот-вот, крылья! А то все думают, что у меня за плечами только опыт — горький жизненный, — вздохнула Алинка и снова повеселела. — Сашка, у нас вообще в городе никаких тебе развлечений. А тут — похороны, как — никак. И, главное, Пашка тоже придет, уййй!
— Ты… ты что это — на похороны собралась? С ума спятила? Развлечение ей — похороны!
— Ой, вот я тебя умоляю! Можно подумать, ты сама не рада! Сами, небось, с Машкой уже продумали, в чем на поминки пойдете.
— Мы вообще не собираемся идти.
— Не, ну правильно, вы ж ее и …того…
— Кого? — уперла руки в бока Сашка. — Ты чего мелешь?
— Да перестань, — не слишком обращала внимание на ее гнев Алинка. — Я только, как представлю, сколько мужиков будет на кладбище у этой Ассирии! Ну и чего опять я не так сказала? Ну, не вы, грохнули, но руку-то приложили! Это ж вы ее пригласили к себе. Поэтому… Да, вам не стоит присутствовать на прощании. А я… я пойду, провожу… — вдруг всхлипнула Алинка и даже попыталась выдавить слезу. Горькая слеза по щеке никак не хотела скатываться, и Алинка перестала пыжиться.
Сашка все еще думала о чем-то своем.
— Все тут не просто. Короче, надо разобраться, кому понадобилась смерть этой … Люськи. Вот, пойдем к ней на похороны, посмотрим, что за народ возле нее крутился, какие у нее друзья были. Может, она кому насолила.
— А сама сказала, что не пойдете. Не ходите, я сама схожу и все вам расскажу. Могу даже видюху снять, — уже прихорашивалась перед зеркалом Алинка.
— Алина! Это тебе свадьба, что ли? Куда ты-то собралась? Даже не думай. И вообще — еще не известно, когда и где будут ее хоронить… Нам про это Паша потом скажет.
— Оййй, Пашка, — загорелись глаза у работницы ЗАГСа. — Вот не зря я колечко купила. Слушай, Сань, а как ты думаешь, если я на похороны ногти наращу, это нормально будет?
— Нормально — удобнее будет землю рыть, — вздохнула Сашка. Подруга была неисправима.
На следующий день у Сашки получилось выспаться вдоволь. Заказ она сдала еще позавчера, деньги ей уже перевели, а завтра можно будет новый заказ брать. Александра работала по интернету, она, как говорили ее преподаватели в институте, обладала какими-то удивительными способностями в области информатики. А коли она хорошо разбиралась в компьютерных тонкостях, то прекрасно умела зарабатывать деньги, не выходя из дома. Но вот сейчас все заказы были сданы, и никаких особенных дел не было.
Около двух часов дня позвонил Павел:
— Саш, открывай. Я тут у дверей уже продрог.
Сашка только головой покачала — собаки уже час на улице, а Платон даже не гавкнул. Ладно, Тишка равнодушно относится к машине Лебедева, но Платон мог бы и расстараться.
— Саш, поехали в какой-нибудь ресторанчик пообедаем, — предложил гость. — А то я с самого утра ношусь, крошки во рту не было.
— А зачем тебе ресторанчик? У меня борщ есть, голубцы…
Ну вот и зачем она это сказала? Как будто ждала этого Лебедева. Ведь знает, как он любит ее голубцы и борщи. Вот точно — язык мой, враг мой.
— Все! Сдаюсь, — вскинул руки кверху Павел. — Я сто лет мечтал о твоих голубцах… Кстати, пацанов запусти, а то они уже замерзли на улице сидеть. Все равно только на крылечке восседают… Давай я сам запущу, а ты иди голубцы грей.
Собаки ворвались на кухню, будто им кто-то предложил полную миску мяса. А рядом с ними ходил Павел. В вязаном свитере, в джинсах, уютный и домашний. Вот он присел, внимательно посмотрел когти у Тишки… черт, надо было ему когти-то состричь. Тишке, а не Павлу… А Платон, негодяй, притащил ему мячик. Все! не надо больше думать об этом Лебедеве!
Саша ставила кастрюльки на плиту, и расспрашивала:
— И чего ты с самого утра носишься? Что узнал нового?
— Так все ж с похоронами… Тишка, тебе вот сухарик, Платоша… Платон, и тебе сухарь, но побольше… Кстати, у Ассирии была одна
