Неделя - Наум Люмпен Рубин
— Второй. Мы договорились сыграть свадьбу через пару недель. Ты будешь?
— Да, конечно. У кого вы ещё алкоголя купите.
— Нет, я серьёзно. Ты мог бы и отдохнуть. Сходить на праздник, развеяться. Мы с Лейн только что об этом говорили.
— Это здорово. Правда, здорово. Я буду.
Майкл тяжело поднялся. Йохансон младший положения не изменил.
— Бывай, ирландец. Мне надо провернуть ещё несколько дел этой ночью. Позаботься о Лейн.
Юноша спокойно кивнул, и Майк довольно спустился на садовую дорожку и направился к выходу, думая о том, что следующий день будет очень коротким и очень важным, а весь этот фарс наконец закончится.
Суббота, 17 сентября.
Порт. Холодная ветреная ночь. Сентябрь, похоже, наконец понял, что он осенний месяц. Я сижу, заведя руки назад, на каком-то ящике, и наблюдаю за разгоняемыми порывами ветра волнами. Справа от меня стоит человек. В его руке пистолет. Куда он целится? Неужели в меня? Черт, да, кажется, в меня. Я надеялся, что он захочет просто поговорить, но ничего страшного. Если детектив Эдвард Уилсон решил, что он с оружием может мне угрожать, это его право и его выбор. У нас демократия. Пусть делает, что хочет.
Пистолет предостерегающе щелкнул.
— Слезай оттуда, Майк. Надо поговорить.
Я не шевельнулся.
— Повторяю второй раз, третьего не будет. Слезай — он очень угрожающе взялся за пистолет и второй рукой.
— Ладно, ладно, успокойся. Я слезаю. Видишь? Слез. Давай поговорим, раз ты настаиваешь.
Он, кажется, успокоился, что не придется меня убивать.
— Ты вооружён?
— Да.
— Бросай пистолет.
— Куда?
Он нервно пожал плечами. Я достал из внутреннего кармана пистолет и кинул к его ногам.
— Доволен? Черт, ты хотел поговорить, а в итоге заставил слезть с удобного места, да ещё и пистолет выбросить.
Мои слова он проигнорировал.
— Я буду задавать вопросы. На некоторые я знаю ответ, на некоторые не знаю. Отвечай честно, в ином случае застрелю. Начинаем. Ты руководил организацией из-за спины Фрэнка?
— Да — я пожал плечами.
— Ты убил его? Если не лично, то ты отдал приказ?
— Да.
У него напряжённо дернулось веко — а может мне это показалось из-за темноты.
— Ты рассказал об этом кому-нибудь?
— Нет.
— Ты спонсировал праздник охотничьего клуба. Что получил взамен?
— Они защитили мои бары от тех ирландцев, которых не взяли копы, и которые не присоединились ко мне.
— Хорошо. В среду на коронации ты отправил сестру сторожить кабинет, хотя там не было никаких бумаг. Я бы и сам нашёл тебя потом. Зачем ты посадил её туда?
— Сам ты бы провозился слишком долго. А мне нужно было, чтобы ты услышал, как принц отчитывает меня и ставит на счётчик.
— То есть чтобы меня одурачить.
— Да.
— Пусть так. Ты использовал ирландский союз, чтобы твои копы получили новые звания и должности. Не отвечай, это не вопрос. Для этого были способы и попроще. Зачем ты полез к ирландцам?
— Таковы были условия договора.
— С кем?
— Я планировал ехать к итальянцам Бруклина. Они бы выдвинули это условие, предложи я низкую ставку. Я предложил. Они выдвинули. Теперь у наших копов будут контакты с копами Нью-Йорка. Всем хорошо.
— Ты знал заранее, когда пройдет встреча ирландского собща, более того, у тебя были контакты с ними.
— Сестра выходит за одного из союза — я пожал плечами — отсюда контакт.
— Ясно. Я понял.
Он улыбнулся. Мы немного помолчали. Я снова забрался на ящик, но теперь в голову лезли мысли, и нырнуть сознанием в воды Гудзона уже не получалось. Сзади раздалось отчётливое покашливание. Я, вздохнув, повернулся на звук.
— Да ладно тебе, всё равно же не выстрелишь. Сядь лучше, отдохни. Хорошая ночь.
— Ты убил того, кто стал тебе вторым отцом. Убил ради денег.
— Ты медленно соображаешь. Ну допустим, что дальше?
Было слышно, как напряжённо он дышит. Я продолжил давить.
— Ты ведь тоже считаешь любое действие не хорошим и не плохим. Факт есть факт. Статистика. Только и всего. Мы оба аналитики, мы оба это понимаем.
— То, что окружает тебя вблизи, больше чем просто факты.
— Иллюзия, вызванная субъективным взглядом. Я мог бы убить дорогого тебе человека, даже не зная о том, что он тебе дорог. Это игра случая.
В точку. Он стрельнул в меня глазами, что-то прошипел и резко поднял пистолет, целясь мне в голову.
Раздался выстрел.
***
Я лежу под неестественным углом. Звон в ушах. Боли не чувствую. Почему-то подо мной растекается темно-красная лужа. Или это от темноты так кажется. Я слышу тиканье часов. Какая-то фигура перемещается с ящика на землю, какая-то выходит из темноты. Тиканье нарастает. Та фигура, что спустилась, кивает на меня и открывает ящик, на котором сидела. Вторая фигура подходит ко мне и с омерзением вглядывается в моё лицо. Как я выгляжу? В ушах нарастает гул, мысле
й всё больше, но понимать их очень сложно. Склонившаяся надо мной фигура вдруг получает выстрел в лицо. Так вот как я выгляжу. Мы лежим вдвоём. Первая фигура достаёт из ящика канистру и чем-то нас поливает. Мне очень сложно понимать.
Боже.
Теперь я вижу эти часы. Они считают назад.
Я плыву вперёд.
…
Жди меня там.
Письмо
Я продумал всё до мельчайших деталей, но теперь даже не знаю, с чего начать. Я просто в какой-то момент решил, что напишу тебе это письмо. Мог сказать всё Джастину в последний день, но теперь в любом случае уже поздно. Я начал, а значит потратил немного чернил, и уже нет пути назад, ведь, ты знаешь, трат понапрасну я не люблю. Я хочу сказать тебе спасибо за всё, что ты сделал для меня и моей сестры. То есть правда, я бы так и горбатился грузчиком в одном из твоих заведений, если бы ты не решил, что я буду полезнее в других сферах. Надеюсь, теперь я стал для тебя полезным. Когда ты прочитаешь это письмо, знай, что твой труп твоим уже не считают, а сожжение отныне будет очень популярным способом уничтожить улики. С этого дня утопление на дно — прошлый век. В последний день ты спрашивал, надумал ли я уйти. Да, надумал. Сейчас, когда Джастин и Мэри-Энн мотнулись туда-обратно по океану, я, наверное, уже путешествую по стране пешим ходом, останавливаясь в небольших городках, особенно в тех, где есть церкви. Там действительно есть какой-то дух человеческих надежд. Может, однажды я научусь их понимать. Конечно, когда-нибудь я найду своё место в мире, когда-нибудь я останусь там,
