Наталья Александрова - Молчание Курочки Рябы
Нет, если честно, то картинка получается безрадостная. А вдруг муж попадется симпатичный, вроде того соседа, с Лесли? Очень приятный мужчина…
Вот и выходит, что счастье может подстерегать на собственной лестнице, и вовсе незачем было соглашаться на Розиных сомнительных знакомых!
Лола вспомнила про несчастную Алену и совсем пала духом. Она уронила голову на диванную подушку и затихла. Что же делать? Как обрести покой и заглушить муки совести?
И как всегда в трудную минуту она призвала на помощь свою замечательную черноморскую тетю Калерию Ивановну.
« Иди на похороны, — сказала бы тетя Каля, — попрощайся с человеком по-хорошему, попроси прощения. Ты же не со зла ее к тому мужику послала, авось и отпустит…»
Идти ужасно не хотелось, но Лола поняла, что это единственный выход — тетка плохого не посоветует. Она вздохнула, оделась поскромнее, гладко зачесала волосы и отправилась на Серафимовское кладбище, где в двенадцать часов была назначена панихида.
Конечно она опоздала, и все уже выходили из церкви. Лола замешкалась, стесняясь спросить, куда надо идти, она никого не знала из окружения Алены. Но в это время кто-то окликнул Римму Васильевну, и Лола вспомнила, что так зовут хозяйку салона «Доротея», где работала несчастная Алена. Приглядевшись, она заметила стайку девиц и поняла, что салон «Доротея» сегодня закрыт, все тут. Выскочил откуда-то плотненький мужичок с бумагами и начальственно махнул рукой. Все побрели за ним. Сначала дорожка была гладкой, недавно асфальтированной, потом предводитель свернул влево, там просто лежали плиты, полузаросшие травой. Лола машинально прыгала по плитам за остальными. Через некоторое время дорожка закончилась мостиком без перил, а после мостика пошла просто утоптанная тропинка, которая постепенно сужалась. Мужичок свернул вправо, на тропинку, заросшую травой и засыпанную прошлогодними листьями. Было тихо и мрачно, как видно, они зашли в малопосещаемую часть кладбища. Люди притихли, Лола была озабочена лишь тем, чтобы не отстать от других.
Высокие деревья скрывали солнце. На березе сидела огромная ворона и каркала злобно им вслед. Предводитель остановился, повертел головой и почесал в затылке, глядя в свои бумаги. Потом поглядел на небо, и Лоле показалось, что сейчас он полезет на березу, чтобы узнать дорогу, как в лесу. Но мужичок подумал немного, потом юркнул в проход между могилами. Все неуверенно потянулись за ним. Римма Васильевна подвернула ногу и чертыхнулась, за что получила злобный взгляд от кого-то из родственников Алены.
Наконец дошли до свежевырытой могилы. Рядом не было места, чтобы всем разместиться, поэтому провожающие разбрелись кто куда. Пока мужичок решал с могильщиками организационные вопросы, Лола отошла за разросшиеся кусты сирени и от скуки достала сигареты. Оказалось, что место занято —там уже курила худенькая девчонка с заплаканными глазами.
— Ты в салоне работаешь? — спросила Лола. — Это с тобой я по телефону говорила?
— Ну да, я Дина, — представилась девчонка, давая Лоле прикурить от своей сигареты, — а ты Алене подруга? Школьная что ли?
— Ну… в некотором роде… — замялась Лола, — да теперь уже не важно.
— Это точно, — Дина смахнула новую слезу, — жалко Алену.
Лола согласно вздохнула.
— Чего разнюнились? — спросила высокая яркая брюнетка, оттирая Лолу от удобного места за кустами. — Все там будем… Хотелось бы правда, чтобы не так скоро.
— Это какая же сволочь такое над ней сотворила? —безнадежно спросила Дина.
— Про то не знаю, а другую сволочь, что над ней измывалась, уже арестовали, —усмехнулась брюнетка. — Сержик-то уже сидит…
— Да что ты, Ритка! — ахнула Дина. — Это не ты ли поспособствовала?
— Да какое мое дело? — отмахнулась брюнетка. —Там вперед меня успели… в очередь выстроились.
Алена-то с Сержем в понедельник вечером поругалась.
— Точно, — вставила Лола, — я знаю. Он ее бросил.
— Вот-вот, — согласилась Рита, — а там соседки такие — сквозь стены видят. Я в соседнем доме живу, так по двору сразу разнесли, что в понедельник Сержик выскочил из ее квартиры с чемоданом, дверью хлопнул так, что чуть дом не рухнул. Одна боевая бабуся ему замечание сделала, так он ее послал подальше. Ну, а когда милиция заявилась на квартиру к Алене, бабка все и выложила — про скандал, про Сереженькино хамство, его и прихватили до выяснения. Вроде у него на вторник вечером алиби нету.
— Кошмар какой! — вздохнула Дина. — Ну поругались, решил он ее бросить, но убивать-то зачем? Как-то не верится…
Лола тут же подумала, что она права, что неизвестный Серж, конечно, мерзавец, но он Алену точно не убивал, ее убил тот тип, с которым она во вторник познакомилась. Но мучиться совестью из-за Сержа она не станет — пускай сам выпутывается, поделом ему, если бы не бросил Алену, она не пошла бы знакомиться с первым попавшимся мужиком.
Шум и треск сучьев объявили о приходе Риммы Васильевны.
— Я не для того салон на день закрыла и убытки терплю, чтобы вы тут на природе воздухом дышали! — рявкнула она. — А ну, быстро к могиле! И морды соответствующие сделайте!
Дина прыгнула, как испуганный заяц, Рита зырк-нула на хозяйку сердито, но ничего не сказала и пошла не спеша. Лола же втиснулась поглубже в Кусты и затихла. Оставшись одна, Римма Васильевна торопливо покурила и ушла, оглянувшись по сторонам и едва не попав окурком Лоле в глаз.
Стало тихо, даже ворона куда-то улетела. Лола сняла со щеки паутину и загляделась на божью коровку, которая ползла по листу по своим неотложным делам. Все ограды на могилах заросли вьюнком, еще немного, и появятся на нем бело-розовые «граммо-фончики». Пока что все вокруг дышало унылым покоем, ветер стих, и солнце ушло за тучку.
Лола постояла еще немного, очень не хотелось идти к остальным. За березой буйно разрослись кусты шиповника, цветов на них еще не было. Лола поглядела туда, и ей показалось, что кусты шевельнулись, как будто кто-то повернулся там, внутри.
Лола замерла, но тут же отбросила страхи — скорее всего, там птица свила гнездо. Но ветки дрожали так, как будто в кустах пряталось что-то большое.. Собака? Лола забеспокоилась, большая бездомная собака может быть очень опасна. Первой мыслью было бежать, но интуиция посоветовала не обнаруживать себя раньше времени. В кустах зашумело, послышался треск, негромкое ругательство, и на дорожку вылез небольшой человечек в пятнистой камуфляжной куртке и такой же кепочке. Лола прижала руки к колотившемуся сердцу и чуть не рассмеялась. Просто какой-то местный бомж решил соснуть в укромном месте в кустиках, ему до Лолы и дела нету — если увидит, то попросит денег на опохмелку. Люди рядом, чего она испугалась? Однако следовало пока затаиться — очень не хотелось вступать с бомжом в беседу.
Он, между тем, аккуратно снял куртку и кепочку, причем огорченно покачал головой, увидев, что колючие кусты порвали куртку на спине, убрал все это в сумку, потом тщательно пригладил редеющие волосы и повесил сумку на плечо. Лола отметила, что выглядит он теперь весьма прилично — аккуратный серенький свитерок, джинсы, хоть и недорогие, но чистые, кроссовки. И вообще весь он был чистый и вел себя не как бомж — не чихал, не сморкался в траву, не почесывался, как больная обезьяна. Перед тем, как уйти, мужчина внимательно огляделся, и Лола затаилась в своем укрытии, потому что увидела его глаза — быстрые, рысьи, они никак не могли принадлежать какому-нибудь маргиналу. Когда он проходил мимо, Лола уловила вибрирующий звук. Мужчина достал из кармана мобильный телефон и вполголоса сказал в трубку:
— Я ее потерял.
Потом послушал ответ, помрачнел на глазах и ушел в сторону, так чтобы его не заметили люди из группы провожающих в последний путь Алену Милованову.
Лола вылезла из кустов и пожала плечами — чего только не увидишь на кладбище! Что, интересно, этот тип потерял там, в кустах шиповника? Лопату что ли? Или могилу любимой бабушки?
Леня оставил машину перед входом на кладбище и прошел в широкие ворота. Посетители неторопливо брели по центральной аллее. Среди них стремительно проносились жители расположенного за кладбищем квартала, которые таким способом срезали дорогу к дому. От тех, кто пришел навестить могилы родственников, их отличала деловитость и большая скорость передвижения.
Маркиз дошел до церкви, выкрашенной в нарядный голубоватый цвет, и огляделся. Мимо ехал на грузовом мотороллере мрачный мужик с трехдневной щетиной на щеках и выражением, извечного недоброжелательства на лице.
— Эй, друг! — окликнул его Леня.
— Кому и свинья друг, — отозвался тот.
— Я спросить хотел — где тут Тверская дорожка?
— На мне что — табличка висит? — хмуро проговорил мужик, но тем не менее заглушил мотор мотороллера.
— Какая табличка? — растерялся Леня.
