Наталья Александрова - Блондин на коротком поводке
Я подумала, что из огромной квартиры Гусаровых нетрудно уйти в любое время дня и ночи, никого не побеспокоив, но промолчала, чтобы не сбить Дашку с мысли.
— Встретил меня не Стас, а его отец, Михаил Руденко, Великий и Ужасный. Он сам открыл мне дверь — представляешь, сам! — но при этом смотрел так, как будто я не невеста его сына, а червяк в пироге или муха в тарелке супа. Даже не поздоровавшись, провел в кабинет. Стас сидел там, весь зеленый, при моем появлении вскочил, и тут началось…
Дашка тяжело вздохнула, по ее лицу пробежала судорога. Видно было, что продолжать ей трудно, но она взяла себя в руки.
— Папаша силой усадил меня в кресло, направил в лицо лампу, словно следователь из советского фильма, и как заорет: «Кто тебя нанял! Признавайся, кто тебя нанял?»
Стас пытался что-то вставить, но папаша взглянул на моего жениха так, что тот съежился, и прикрикнул: «Это ты привел ее в дом!»
Я попыталась добиться, что у них стряслось и в чем меня обвиняют, но он только вызверился пуще прежнего: «Не изображай святую невинность! Ты прекрасно знаешь, что произошло, потому что, кроме тебя, этого никто не мог сделать!»
— В конце концов мне все же удалось выяснить, что случилось. У папаши Руденко в кабинете, в сейфе, лежали в папке какие-то невероятно важные документы. Обычно он этот сейф ставит на специальную сигнализацию, но тут он ее временно отключил, поскольку доставал из него другие бумаги, которые показывал своим американским гостям. Перед уходом американцев он сейф снова открывал, и та папка была на месте. Он опять не подключил сигнализацию, потому что собирался этой же ночью уехать в загородный дом и забрать свои бесценные бумаги. Проводил гостей, потом Стаса, собрался сам уезжать. Вызвал охрану и машину, открыл сейф — а документов на месте не оказалось!
— Ну и при чем здесь ты? — не выдержала я и снова перебила Дашку.
Она кивнула и проговорила, с трудом владея собой:
— Вот именно так я и сказала — при чем здесь я? А Великий и Ужасный весь побагровел, надулся и снова заорал: «Кроме тебя, этого никто не мог сделать, потому что больше никого в квартире не было! Прислугу я отпустил раньше, перед уходом американцев документы были на месте, пока я их провожал, ты была одна!» Я ему говорю, что была не одна, а со Стасом, но этот мерзавец, мой бывший жених, подал голос из своего угла: «Я выходил разговаривать по телефону и не знаю, что ты делала в это время!»
— Вот скотина! — снова не удержалась я.
Дашка кивнула, соглашаясь с моей оценкой, и продолжила:
— Папаша снова завел свою песню: «Кто тебя нанял? На кого ты работаешь?»
Я ему пыталась втолковать, что я девушка не бедная и не настолько нуждаюсь в деньгах, чтобы грабить чужие сейфы, да и не умею эти самые сейфы вскрывать, но он совсем разъярился. Из его слов я поняла, что пропавшие документы были до того важные, что даже он, Руденко, может из-за них лишиться своего состояния, и такие ценные, что кого угодно могут сделать преступником. По крайней мере, так он считает. А открыть сейф в тот вечер якобы ничего не стоило… Великий и Ужасный дал понять, что я, по его мнению, нарочно втерлась к нему в дом, обольстив его доверчивого и чистого сердцем сыночка, выведала шифр и дождалась удобного момента, чтобы сейф открыть. Потом, достав документы, я нарочно уехала одна, чтобы передать их своему сообщнику… Я пыталась сказать ему, что это как раз у Стаса неожиданно возникло какое-то подозрительное дело и он не стал провожать меня, но Руденко и слушать меня не хотел. Он буквально скрежетал зубами и орал: «Скажи, на кого ты работаешь, кому отдала документы, и я, так и быть, замну дело!»
Стас, скотина, даже не пытался меня защитить. Он только бледнел все больше и больше, и видно было, что боится своего папочку просто до безумия. В это время у меня зазвонил мобильник, и я ответила, чтобы хоть как-то прекратить это безумие. Звонил мой отец, он почему-то забеспокоился и хотел узнать, где я и все ли со мной в порядке. Великий и Ужасный понял, кто звонит, вырвал у меня из рук мобильник и принялся орать: «Ты что себе вообразил? Это не ты ли свою доченьку подучил залезть в мой сейф? Способный у тебя ребенок, далеко пойдет! Да только не по себе кусок выбрал, как бы рот не треснул! Скажи своей девке, чтобы немедленно вернула то, что взяла у меня, иначе я вас всех в порошок сотру! Ты прекрасно понимаешь, что мне это не составит ни малейшего труда! Ты, козел, будешь по вагонам с протянутой рукой милостыню просить, а твоя жирная жена по помойкам бутылки собирать! Одна радость, что похудеет!»
Потом он швырнул мой мобильник о стенку с такой злостью, что разбил его вдребезги…
Дашка замолчала и заплакала — на этот раз тихо и безнадежно.
— Ты представляешь, — сказала она сквозь слезы, — что сейчас творится у меня дома?
— Поэтому ты и приехала ко мне? Не могла в таком состоянии показаться им на глаза?
Дашка кивнула.
— Хотя бы позвони им, а то Виктория Федоровна, наверное, просто с ума сходит…
— Ты ведь знаешь мою неподражаемую мамочку, — скривилась Дашка, — ее больше всего расстроит то, что пропадут зря все ее немыслимые приготовления к свадьбе…
— Все же позвони, — настаивала я, — нужно ее успокоить…
Дашка послушно взяла телефон и набрала свой домашний номер. Трубку мгновенно сняли, и даже мне был хорошо слышен рыдающий голос Виктории Федоровны:
— Дашенька, девочка, как же так? Вы поссорились со Стасиком? Свадьбу придется отложить?
— Какая свадьба, мама! — напряженным голосом сказала Дашка. — Какая может быть свадьба?
— Но все приготовлено… но зал… но приглашения… Боже! Какой будет скандал!
— Мама, сейчас не это главное! — остановила ее Дашка.
— Но платье от Фигуриной! — прорыдала Виктория Федоровна, и ее сменил Дашкин отец, должно быть, вырвав трубку у жены.
— Даша, почему ты не отвечаешь по мобильнику? — спросил Леонид Ильич. — Мы с твоей мамой очень волновались!
— Мобильник сломался, — коротко ответила Дашка.
— Что там случилось? Где ты?
— Я у Кати. У Кати Стрижовой.
— Почему ты у Кати, а не дома? — В голосе Гусарова прозвучали недовольство и ревность.
— Мне нужно было… я сейчас приеду.
— Приезжай немедленно!
Дашка повесила трубку и встала.
— Надо ехать, — проговорила она, массируя виски. — Катюша, ты не могла бы поехать со мной? Мне очень неудобно вешать на тебя свои проблемы, но ты мне очень помогла бы…
— Что еще за светские обороты! — возмутилась я. — Конечно, поеду.
Спускаясь по лестнице, я спросила ее:
— Послушай, а как Руденко тебя отпустил?
— То есть? — Дашка остановилась, удивленно взглянув на меня. — Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, ведь то, что у него пропало, страшно важно для него, а ты ему это не отдала…
— Естественно, — она пожала плечами, — как я могла отдать то, чего у меня нет? То, чего я и в глаза не видела? Или ты мне не веришь?
— Верю, конечно! Но он, по логике, не должен был тебя отпускать, пока не получит эти свои документы!
— Ну ты даешь! — Дашка снова пожала плечами и двинулась дальше. — Ведь это все-таки Михаил Николаевич Руденко, Великий и Ужасный, а не какой-нибудь уличный бандит!
На мой взгляд, невелика разница, но я предпочла оставить это спорное мнение при себе.
И все равно какое-то сомнение у меня осталось. Не должен был Руденко отпустить Дашку в такой ситуации…
На улице нас поджидала ее двухместная спортивная «Ауди», личная машина обеспеченной девушки, как говорила Дашка в прежние, благополучные времена.
Мы поехали к дому Гусаровых, и я невольно оглянулась.
За нами ехала, стараясь не увеличивать, но и не уменьшать дистанцию, скромная темно-синяя иномарка. Дашка была явно не в лучшей форме, она вела машину очень неровно, то резко тормозила, то чересчур разгонялась, и темно-синяя машина в точности повторяла все ее неврастенические маневры. Конечно, можно не добавлять, что эта иномарка повторила и наш маршрут от моего дома до дома Гусаровых.
«Так вот почему Руденко ее отпустил! — догадалась я. — Он, как говорят в шпионских романах, приделал ей хвост, взял ее под колпак, чтобы проследить, куда она пойдет, с кем встретится… Он решил, что таким способом гораздо скорее доберется до своих документов. Наверняка он будет прослушивать все ее телефонные разговоры…»
Тут же я подумала, что в самую первую очередь подруга встретилась со мной. Так что я теперь тоже под колпаком.
Мы приехали к Дашкиному дому.
Осторожно скосив глаза, я увидела, что темно-синяя машина остановилась неподалеку, на другой стороне улицы.
Дашке я не стала говорить о своих наблюдениях, ей и без того хватало поводов для расстройства.
Мы поднялись в ее квартиру, и все смешалось в доме Гусаровых.
Слава, охранник в суперэлитном доме, среди жильцов которого был даже такой выдающийся человек, как Михаил Николаевич Руденко, сменился с дежурства и вышел на улицу.
