Майкл Грубер - День мертвых
Потом Скелли дал по тормозам и с силой крутанул руль, заставив «Форд» одним махом развернуться. На кошмарное мгновение автомобиль завис в неустойчивости, затем все четыре колеса врезались в асфальт, и они снова рванули в сторону бара, набирая скорость. Ветровое стекло пробила пуля, но Скелли протаранил защитной решеткой шеренгу «Харлеев», и те повалились, как костяшки домино, – одни отбросило прочь, другие угодили под увесистые колеса пикапа. Стрельба возобновилась: Мардер слышал, как пули стучат по его новенькому кемперу.
Скелли сделал еще один разворот, вылетев на шоссе и попутно сбив дорожный знак. Мардер сполз на коврик и закрыл голову руками. Снизу – жуткий металлический скрежет, сверху – пальба. Мардер в буквальном смысле начал молиться, одновременно смеясь – про себя – над абсурдом происходящего.
Теперь они мчались в направлении автострады. В зеркале заднего вида полыхало пламя – вероятно, рванул бензобак у одного из мотоциклов. Поразительно, но никому не удалось продырявить им шины, никто не угодил в них самих, в бензобак или баллон с пропаном. Мардер принял нормальную позу. Скелли сказал:
– Черт, а знаешь что? Жрать хочется. Я бы заглянул в «Хардиз». Что думаешь?
– «Хардиз» был бы самое то, – ответил Мардер. – Я не против.
Его разбудило солнце, бьющее в глаза. Точнее, луч – яркий и тонкий, как лазер, он проникал в прицеп через пулевое отверстие. Мардеру не сразу удалось вспомнить, где он и как тут очутился. Машина не двигалась. Слышно было только завывание ветра и, где-то вдалеке, бренькающее кантри. Он слез с кровати и спустился в основной отсек. Ну что ж, вот тебе и покупка – хорошо же он вложил четырнадцать тысяч. Почти все окна оказались разбиты, мебель – в выбоинах от пуль. Пол был усеян осколками стекла, щепками и розовыми клочками изоляции. Если же забыть про косметический ущерб, то функциональных повреждений трейлер не понес: освещение работало, холодильник холодил, унитаз поглощал мочу, душ давал воду. Мардер скинул одежду и сполоснулся.
Облачившись в чистую футболку, джинсы и потертые кожаные гуарачи, он вышел на улицу. Оказалось, что кемпер припаркован на небольшой стоянке с видом на общественный пляж или что-то подобное. Должно быть, маслянистая зеленоватая зыбь волн, накатывающих на берег, – это Мексиканский залив. Вдоль горизонта серой кляксой полз большой военный корабль. Скелли было не видать.
Мардер достал «Айфон», чтобы определить свое местоположение. Проигнорировав многочисленные поступившие сообщения, он сверился с мобильной картой и обнаружил, что находится близ 90-й автострады, в парке недалеко от Паскагулы, штат Миссисипи. За ночь и утро Скелли проехал больше семисот миль. Сейчас, наверное, выжат как лимон – и где он, интересно?
Поскольку трейлер теперь не запирался, а оставлять деньги и оружие без присмотра было нельзя, Мардер занялся легкой уборкой. Он зарядил телефон. Вооружившись метелкой и совком, которые шли в комплекте с прицепом, очистил пол и прочие поверхности от стекла и другого мусора, приготовил себе кружку растворимого кофе на плитке и съел упаковку холодной жирной картошки фри, оставшейся с предыдущей ночи. Подкрепив таким образом силы, он разместился на пассажирском сиденье, включил радио и начал ждать.
Ждать Мардер умел. Собственно, этому он научился у Скелли, давным-давно. Скелли говорил, что выживание в бою во многом зависит от того, знаешь ли ты, когда можно двигаться, а когда нет. И не двигаться – то есть замирать и будто бы исчезать – было очень сложно, особенно крупным, беспокойным, пугливым американцам. Однако Скелли выработал в себе это умение, а вслед за ним и Мардер – под его усердным руководством.
Он ждал в грузовике. Жара еще только набирала силу – было рано, едва-едва забрезжила заря. Мардер получил приказ явиться к командиру части, подполковнику Хонусу Фолджеру по прозвищу «Хани». Фолджер практиковался на стрельбище Нахон-Фанома. Он придерживался установки, что каждый человек под его командованием должен хорошо стрелять и при исполнении служебных обязанностей всегда иметь при себе личное оружие, хотя вероятность того, что авиационщикам доведется отражать атаку на базу, была невелика – более того, смехотворна. Так или иначе, все пинбольщики служили под его началом, и всем им приходилось практиковаться, не исключая и самого командира. Вот и сейчас он стоял в стандартной позиции и палил из сорок пятого, а его порученцы благоговеющей кучкой выстроились позади огневого рубежа.
Когда он закончил, разрядил оружие и убрал его в изящную плечевую кобуру, адъютант властным жестом поманил Мардера; тот выскочил из машины, бодрым шагом подошел к офицеру, отдал честь и доложил о прибытии.
Смерив его взглядом, подполковник указал на кобуру с армейским сорок пятым у него на бедре.
– Умеешь стрелять из этой штуки, сынок?
– Так точно, сэр, – ответил Мардер.
– Тогда давай.
Техники установили на десятиметровой отметке новую мишень в форме человеческого силуэта, и после семи выстрелов Мардера в ее голове осталась единственная рваная дыра.
Мясистое красное лицо Хани озарилось улыбкой.
– Видите? Вот чего можно достичь, если потренироваться чуток, – с издевкой бросил он своим адъютантам, затем, понизив голос, обратился к Мардеру: – Ты же не в долбаных ВВС научился так стрелять, правда?
– Никак нет, сэр. Я в детстве стрелял. Много.
– Ты ведь из сельской местности?
– Никак нет, сэр. Из Бруклина.
Подполковник удивленно крякнул.
– Иди-ка сюда, мне надо с тобой поговорить.
Они прошли туда, где под полосатым зонтиком, явно не из военных запасов, стоял стол и нескольку стульев, и присели.
– Мардер, я уже давно поглядываю на тебя, – сказал Хани. – Ты парень смышленый и вроде бы не робкого десятка. У меня на такие вещи чутье. Ты не для того создан, чтоб всю войну протаращиться в экран. Я прав?
– Так точно, сэр.
– Тогда скажи мне, что ты думаешь, сынок. Имеется в виду, про «Иглу Уайт» и «Альфу». У нас в ВВС полагают, что это отличная программа, что она изменит ход войны. Чтобы вести бои на юге, чарли[10] требуется по триста тонн в день, и если мы задушим каналы поставки, то Вьетконг зачахнет и распадется. И нам это по силам, по силам! Если на какой-то точке Тропы пернет мышка, то я хочу об этом знать, и если это мышка-коммуняка, хочу сбросить на нее бомбу – и не куда-нибудь рядом, заметь, а прямо на нее. Так скажи мне, сынок, почему я до сих пор не могу этого сделать? Почему, черт побери, эти грузы до сих пор просачиваются к ним?
– Не могу знать, сэр. У нас в разведке я на самом конце пищевой цепи.
– Потому я тебя и спрашиваю, рядовой. Я хочу знать, как это выглядит из окопов.
– Что ж, сэр, – проговорил Мардер после некоторых раздумий, – первая проблема – это сама идея Тропы. Это ведь не тропа никакая, а целая сеть дорожных путей, которая постоянно расширяется и совершенствуется стараниями армии рабочих. Тут достаточно посмотреть на карты, сэр. Плюс датчики разбрасываются с самолетов – вроде бы над дорогами, но только приблизительно. Какие-то, теоретически, уходят в землю, как дротики; другие зацепляются парашютами за деревья и остаются там висеть. Но точно мы этого не знаем. Тут дело случая. А вторая проблема в том, что вьетконговцы не дураки. Они наверняка знают про датчики; может быть, даже разобрали их на части и выяснили, как они работают. Насколько можно судить, они нашли уже целую кучу и перенесли туда, где пользы от датчиков никакой. Ну и вообще, вы вот сказали «задушить». По сути, у нас тут наставлено компьютеров на миллионы долларов, и авиатехники не меньше, и все ради того, чтобы можно было сбросить бомбу на какой-нибудь русский грузовик времен Второй мировой и подорвать партию риса, которой цена тысяча долларов. Я что хочу сказать – а вдруг у нас кончатся деньги раньше, чем у них рис?
Подполковник нахмурился.
– А тебе не кажется, что это немножко выходит за рамки твоей компетенции, рядовой Мардер?
– Так точно, сэр. Как я и говорил, но вы сами попросили меня…
– Да, да, но в остальном ты, пожалуй, прав. Очень проницательно, Мардер. Вижу, я не ошибся на твой счет. А теперь позволь спросить вот что: как это исправить? Как добиться, чтобы мы знали положение каждой единицы техники в этой твоей сети? Что нам для этого нужно?
– Не знаю, сэр. Ежедневно обновляемый график поставок и маршрутную карту Центрального управления по делам Южного Вьетнама?
Фолджер расхохотался.
– Да, это все бы решило. Но раз уж так не получается, – сынок, сейчас я скажу тебе одну вещь, о которой в этих краях знает от силы человек десять, – есть у нас на уме кое-что не хуже этого. Наши разработали новый тип датчика, не больше стандартного софтбольного мяча. Его закладывают в землю прямо возле Тропы, и когда по ней проходит техника или живая сила, датчик отправляет данные о скорости и векторе движения. То есть точное местоположение объекта. Что думаешь об этом, Мардер?
