Артур Дойл - Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)
Аберкромби Смит был опасным врагом. Медлительный и уравновешенный в обычной жизни, в те минуты, когда было необходимо действовать, он менялся совершенно. Для достижения поставленных перед собой целей он использовал те самые решительность и уверенность в своих силах, которые отличали его в работе и учебе. Смит решил отложить на день подготовку к экзамену, однако не сомневался, что день этот не будет потрачен зря. Не сказав своему гостеприимному хозяину ни слова о своих планах, уже в девять часов утра он был на пути в Оксфорд.
На Хай-стрит он зашел к оружейнику Клиффорду и купил крупнокалиберный револьвер и коробку патронов центрального боя. Шесть из них он зарядил в гнезда барабана и, сняв оружие с предохранителя, положил его в карман сюртука. После этого он зашел к Хасти. Мускулистый гребец завтракал, на столе перед ним стоял прислоненный к кофейнику последний выпуск «Спортинг таймс».
– О, доброе утро, Смит, – приветствовал он приятеля. – Выпьешь кофе?
– Нет, спасибо. Я хочу, чтобы ты пошел со мной, Хасти, и сделал то, что я тебя попрошу.
– О чем речь, конечно.
– И захвати с собой тяжелую трость.
– Ого! – не без удивления воскликнул Хасти. – У меня есть охотничий хлыст, которым можно свалить с ног быка.
– Хорошо. И еще кое-что. У тебя есть набор ампутационных ножей. Дай мне самый длинный.
– Вот, держи. Я вижу, ты на тропу войны вышел. Что-нибудь еще?
– Нет, этого достаточно. – Смит положил нож во внутренний карман сюртука и направился к двери. – Мы с тобой люди не робкого десятка, Хасти, – сказал он по дороге. – Я думаю, что сам сумею справиться с этой работой, но ты мне нужен для подстраховки. Я собираюсь потолковать с Беллингемом, и, если бы мне пришлось иметь дело с ним одним, я бы, разумеется, не стал к тебе обращаться. Но, если вдруг ты услышишь мой крик, поднимайся наверх и бей хлыстом из всех сил. Ты все понял?
– Хорошо. Я поднимусь, если услышу твой крик.
– Так, оставайся здесь. Это может занять некоторое время, но никуда ни шагу, пока я не спущусь.
– Можешь на меня рассчитывать.
Смит поднялся по лестнице, открыл дверь в комнату Беллингема и вошел. Беллингем сидел за столом и сосредоточенно писал. Рядом с ним, среди экзотических восточных вещиц, возвышался прислоненный к стене саркофаг с биркой «Лот 249». Внутри находился его страшный обитатель, застывший в угрожающей позе. Смит неторопливым внимательным взглядом окинул комнату, прикрыл за собой дверь, повернул торчащий в замочной скважине ключ, вытащил его и положил в карман. Потом прошел через всю комнату к камину, чиркнул спичкой и зажег огонь. Беллингем молча наблюдал за его движениями, на его раздутом лице читалось не только удивление, но и еле сдерживаемая ярость.
– Я вижу, вы здесь чувствуете себя как дома, – наконец заговорил он.
Смит не торопясь сел, положил свои часы на стол, достал из кармана револьвер, взвел курок и опустил его себе на колени. Потом вытащил ампутационный нож и бросил его на стол перед Беллингемом.
– Итак, – холодно произнес он. – От вас требуется всего лишь разрезать эту мумию. Приступайте.
– Только и всего? – насмешливо бросил Беллингем.
– Только и всего. Мне сказали, что закон не может вас покарать, но у меня есть свой закон, который все поставит на свои места. Если через пять минут вы не приступите к работе, клянусь Создателем, я прострелю вам голову!
– Вы собираетесь убить меня?
Беллингем привстал, лицо его сделалось бледным как мел.
– Да.
– Почему?
– Я хочу положить конец тому злу, которое вы творите. Одна минута прошла.
– Но в чем я виноват?
– Я это знаю, и вы это знаете.
– Что за вздор!
– Две минуты прошло.
– Но назовите причины. Вы сумасшедший… Опасный для окружающих. Я не обязан портить свою собственность. Это бесценная мумия.
– Вы должны ее разрезать и сжечь.
– Я не буду этого делать.
– Четыре минуты прошло.
Смит взялся за револьвер и устремил на Беллингема холодный непреклонный взгляд. Когда секундная стрелка часов почти завершила круг, он поднял оружие и положил палец на спусковой крючок.
– Хорошо, хорошо! Я сделаю это! – закричал Беллингем.
Торопливым жестом он схватил со стола нож и принялся кромсать мумию отточенным лезвием, часто оглядываясь на своего страшного гостя и смотрящее прямо на него дуло. Сухое тело мумии под острым лезвием хрустело и потрескивало, от каждого удара в воздух поднималось густое облако желтой пыли, и давно высохшие благовония и втирания медленно оседали на пол. Неожиданно с сухим треском хребет мумии развалился, и фигура рухнула на пол беспорядочной кучей коричневых конечностей и кусков тела.
– Теперь в огонь! – скомандовал Смит.
Пламя взметнулось вверх и загудело, когда в него легли сухие, похожие на хворост останки. В небольшой комнате сделалось жарко, как в паровозной топке, лица мужчин покрылись потом, но один из них все так же продолжал работать, а второй не сводил с него глаз. Густой жирный дым повалил от огня, и воздух наполнился тяжелым запахом жженой смолы и паленых волос. Через четверть часа от лота номер 249 осталось только несколько хрупких обугленных обломков костей.
– Надеюсь, теперь вы удовлетворены? – прорычал Беллингем, обратив на своего мучителя полные ненависти и страха маленькие серые глаза.
– Нет. Я хочу избавиться от всех ваших материалов. Никаких дьявольских фокусов больше не будет. Все эти листья – в огонь! Они тоже могут иметь отношение к этому делу.
– Что теперь? – спросил Беллингем, когда и листья поглотило пламя.
– А теперь свиток папируса, который в ту ночь был у вас на столе. Я думаю, он в выдвижном ящике вашего стола.
– Нет! Нет! – закричал Беллингем. – Его нельзя сжигать! Послушайте, вы не понимаете, на что идете! Он уникален, в нем содержатся знания, которых больше нет нигде.
– В огонь!
– Послушайте, Смит, я готов поделиться с вами этими знаниями. Я научу вас всему, что там написано. Или подождите, позвольте мне хотя бы сделать с него копию.
Смит подошел к столу и повернул ключ в ящике. Достав желтый ветхий рулон, он швырнул его в камин и придавил каблуком. Беллингем вскрикнул и попытался выхватить свиток из огня, но Смит оттолкнул его и не отходил от огня до тех пор, пока папирус не превратился в бесформенную серую кучку пепла.
– Ну вот, господин Б., – сказал он, – я вырвал ваши ядовитые зубы. Если решите взяться за старое, вы обо мне еще услышите. А теперь позвольте откланяться, потому что мне еще нужно заниматься.
Таков рассказ Аберкромби Смита о тех удивительных событиях, которые произошли в оксфордском Олд-колледже весной 1884 года. Поскольку Беллингем сразу же после случившегося покинул университет и последний раз его видели в Судане, нет никого, кто мог бы опровергнуть его заявление. Но мудрость людская ничтожна, а природа хранит в себе еще бесчисленное множество тайн, и разве кому-нибудь под силу усмирить те темные силы, которые могут стать подвластны жаждущим их?
Фиаско в Лос-Амигосе
Когда-то моя практика считалась самой успешной врачебной практикой в Лос-Амигосе. Наш город славен своей огромной электростанцией. Лос-Амигос сам по себе город большой, к тому же его со всех сторон окружают десятки деревень и городков поменьше, которые получают энергию из того же источника, так что работа тут идет нешуточная и жители Лос-Амигоса утверждают, что наша электростанция самая большая в мире. Правда, то же самое они говорят обо всем, что есть в Лос-Амигосе, за исключением разве что количества заключенных в тюрьмах и смертности. Эти-то показатели как раз наименьшие.
С появлением в нашем городе такого мощного источника электричества стало ясно, что отправлять на тот свет лос-амигосских преступников обычным способом было бы неразумной и даже кощунственной тратой пеньки. Однако с востока до нас дошли слухи, что при казни электричеством смерть жертвы наступала не так уж мгновенно, как ожидалось. Западные инженеры были немало удивлены, вычитав, какими слабыми разрядами казнили там людей, и посему было решено, что у нас в Лос-Амигосе первый же приговоренный к смерти получит все, на что способны огромные динамо-машины. Скупиться не будем, сказали инженеры, разряд должен быть максимальной мощности. К чему это приведет, не мог предсказать никто. Все сходились лишь на том, что смерть должна быть мгновенной. Еще никогда через человека не проходил разряд такой мощности. На преступника предполагалось обрушить удар, равный по силе десяти молниям. Кто-то пророчил сгорание, кто-то – дезинтеграцию и полное исчезновение. Все с нетерпением ждали возможности решить этот вопрос на практике, и как раз в это время подвернулся Дункан Ворнер.
