Глэдис Митчелл - Быстрая смерть. Тайна Камня друидов (сборник)
Миссис Брэдли вошла в библиотеку и уселась в самое удобное кресло. Джим повернулся к ней с выражением озадаченности на лице.
– Ничего не понимаю, будь я проклят! – честно признался он. – Вчера мы все понимали, что вы плетете небылицы про викария, но спихнуть вину на врача – это, на мой взгляд, не менее предосудительно! Слушайте, все здесь знают его много лет. Я уверен, он давно пережил и выбросил из головы скандал, связанный с его сыном.
– Имя его сына – Кливер Райт, – подсказала миссис Брэдли.
– Что вы говорите! Я об этом наслышан. Существует разница между опрометчивым поведением с женщиной и таким неслыханным убийством!
– Верно, разница существует, – сухо промолвила миссис Брэдли. – Она вызывает у меня любопытство, однако я отдала бы предпочтение убийце. Население графства настолько избыточно, что с точки зрения простого здравомыслия человек, способствующий его сокращению, приносит гораздо больше пользы общественному благу, чем тот, кто занимается его приращением. С последним следует поступать сообразно причиненному им злу.
– Врач? – тихо произнес Джим. – Нет, невероятно.
– Чего ожидать от человека, который никогда не играл с детьми в медвежат? – задала миссис Брэдли неожиданный вопрос.
– В кого? – улыбнулся инспектор.
– Но, конечно, арестовать его за убийство, – курам на смех, – спокойно продолжила она. – Он побывал в лесу – да. Не имеет алиби? А вы уверены? Спросите Лулу Герст. Его видела дочь – он полз на четвереньках, и если бы когда-нибудь играл с ней в медвежат, то она узнала бы его и сказала бы об этом. Одной загадкой стало бы меньше. Инспектор, послушайте доброго совета и отпустите беднягу. Кстати, как там с отпечатками пальцев из мясной лавки?
– Мы считаем, что расчленение произвели не там. Есть подозрение, что арестованный расчленил труп в своей операционной, в саду. Так гораздо быстрее и сподручнее. Потом завернул куски в кисейные занавески мисс Фелисити Брум, как завертывают мясо для доставки в мясную лавку. Вот вам и причина порчи занавесок.
– Подробнее, о, мудрый из мудрых! – воскликнула миссис Брэдли, готовясь получить удовольствие.
– Вы же сами, мадам, направили нас по данному следу. Помните, вы узнали про то, как попал к Лулу Герст чемодан?
Она кивнула.
– А как процитировали ее слова?
– Чьи слова, инспектор?
– Миссис Лулу. Она не назвала Сейвила или Райта как тех, кто сжег вещи утюгом. «Эта свинья, мой дружок» – вот и все, что она сказала. Это же про доктора, мадам, ясно, как божий день! Она выстирала ему занавески, а он взял и сжег их!
– Инспектор, – с чувством произнесла миссис Брэдли, – еще минута – и вы меня убедите, что вы правы, а я нет. Это слишком чудесно, чтобы оказаться правдой!
Инспектор довольно усмехнулся.
– Обычная дедукция, – великодушно объяснил он. – В нашей работе без нее никуда.
– Вы хотите сказать, что Лулу Герст знала, что убийство совершил доктор Барнс?
– Совершенно верно, миссис Брэдли. По этой причине мне лучше не спрашивать ее, есть ли у врача алиби: она немедленно ему обеспечит его. Да, она знает, что это он.
Миссис Брэдли вздохнула и повернулась к Джиму Редси.
– Как все сложно, молодой человек! – пожаловалась она.
Тот беспомощно развел руками.
– Видите ли, мадам, нам известно, что она сама сказала вам: «Один из-за меня уже окочурился, скоро придет черед другого!» То есть Сетлей убит, а доктора за это повесят.
– Вряд ли ей захочется придумывать для него алиби, – возразила миссис Брэдли. – Вы бы выбрали что-нибудь одно, инспектор.
– Женщины вроде миссис Лулу – ходячие противоречия, – важно возразил инспектор. – Они способны любить и ненавидеть одного и того же человека. Вы бы удивились, узнав, чего я насмотрелся на службе!
Миссис Брэдли весело закудахтала:
– Инспектор! Что с вами?
Гринди заговорщически подмигнул Джиму:
– Пару дней назад я взял в библиотеке Боссбери вашу книгу. Занятное чтение! Оно меня и вдохновило. Правда, от жены книгу пришлось прятать: ни к чему, чтобы она знала, что я читаю такое! Будь это беллетристика, полиция конфисковала бы ее, это я вам говорю! – И он оглушительно захохотал.
– Занятное чтение? – ахнула миссис Брэдли, хватаясь за голову. – Конфискация? Джеймс, дайте мне воды! Этот человек действует мне на нервы.
Джим усмехнулся, но просьбу не выполнил.
– Если вам дорога` ваша профессиональная репутация, инспектор, – продолжила она, – то поспешите в тюрьму и немедленно выпустите этого несчастного, вспыльчивого, смешного человека! Бегом! Кто тут говорит об аккуратности и чистоте? Хороша частота – заводить незаконнорожденных детей, подкармливая шантажистов! Или чистота – крутить шашни, о которых известно всей деревне, со всякими лулу герст? Запрещать своей ненаглядной дочке встречаться с молодыми людьми из страха, что ее невинная душа запачкается фактами вашей собственной порочности, – это чистота? А мотив, инспектор? У бедняги отсутствовал мотив. Не было в деревне человека, кто бы не знал его тайну. Это и тайной-то давно перестало быть. – Она в гневе ударила сухим кулачком по полированному столу. – Нет, говорю я вам, нет! Человек, разрубивший тело, – настоящий чистюля, сколько можно это повторять? Приверженец образцовой опрятности. Насчет занавесок вы правы: их использовали именно для завертывания частей тела. Труп расчленили не в мясной лавке. Как и не в операционной врача. А как насчет погребения чемодана с чучелом рыбы? Вот с чем вам следовало бы разобраться. Выбросьте из головы ерунду о виновности врача! Он болван, но не сумасшедший.
Инспектор и Джим таращили на нее глаза, с изумленно разинутыми ртами.
– Внимание к факту, выбивающемуся из системы, – продолжила миссис Брэдли. – Ступайте домой и помолитесь, инспектор. Но сначала отпустите врача!
И она стремительно покинула комнату, провожаемая ошеломленными взглядами обоих мужчин.
– Чтоб мне провалиться! – пробормотал инспектор.
Джим кивнул, сочтя данный комментарий соответствующим положению. Внезапно миссис Брэдли по-черепашьи просунула голову в окно и снова обратилась к инспектору:
– Мне была невыносима мысль, что нашего милейшего Джеймса могут заподозрить в убийстве. Это было бы не просто неприятно, а недопустимо. Поэтому я решила сама разобраться с фактами. Очень скоро сообразила, что мы имеем дело не с обладателем извращенного чувства юмора, а с серьезнейшим человеком, к которому совершенно не подходит слово «эксцентричный». С человеком, для кого человеческая плоть – мясо, и поступать с ней можно так же, как с мясом. С человеком, вскрывшим и сварившим череп, потому что он видел, что так поступают с головами издохших животных. С человеком, по-собачьи зарывшим череп (были же и другие способы от него избавиться). С человеком, не справившимся с соблазном прикрепить к чучелу рыбы записку «Подарок из Гримсби». С человеком, чей изощренный ум не знал покоя, пока не произошло жертвоприношение, человеческое жертвоприношение на Камне (кстати, он вернулся домой и принес к Камню маленькую пилу и большой нож для разделки мяса, а также чемодан, чтобы совершить жуткое действо именно в воскресенье вечером, когда все уже легли спать). Он безукоризненно справился с задачей, учитывая большое неудобство – слабый свет автомобильного фонаря, которым ему пришлось довольствоваться. И…
– Ужас! – вырвалось у Джима, широко раскрывшего глаза. – Какая омерзительная сцена! Но откуда вы знаете?
– Это не знание, а умозаключение. Хотя на Камне оставались кусочки кости, я разглядела их в тот день в увеличительное стекло.
– Полиция их не заметила.
– Где ей! Она и не искала. А я искала. В этом вся разница, – объяснила миссис Брэдли, больше чем когда-либо похожая сейчас на смертельно опасную рептилию, по-змеиному улыбающуюся инспектору.
– Кто же он, этот маньяк? – спросил Джим. Рядом с ним молча застыл инспектор, ждавший ее ответа.
В комнату влетел, втолкнув туда застрявшую у окна миссис Брэдли, Обри Харрингей.
– Тот, кто надевает пасторский воротник, собираясь похоронить издохшую птичку, – ответила на вопрос Джима страшная старуха. – Тот, кто облачается в зеленое сукно, когда идет тренироваться в стрельбе из лука (до сих пор не знаю, кстати, предназначалась ли та стрела мне или это была случайность).
– Если нет, – подхватил Обри, торопясь продемонстрировать осведомленность, – то зачем ему было врать про место, откуда он выпустил стрелу?
– Он соврал? – спросила миссис Брэдли.
– А как же! Сказал, что выстрелил из леса на противоположной стороне дороги, а это невозможно.
– Почему, внучек?
– Ему пришлось бы стрелять поверх верхушек деревьев. Стрела воткнулась в ствол менее чем в шести футах от земли, причем параллельно ей. Она была выпущена с расстояния не более двадцати ярдов.
– Боже, Холмс! – Миссис Брэдли радостно заухала и нанесла юнцу одобрительный удар под ребра. – Чудесно!
