Филлис Джеймс - Бесспорное правосудие
В сумраке мелькнула тень и, приняв облик отца Престейна, вышла из-за статуи Девы Марии.
– Если бы я убедил ее сразу после церкви идти к вам, если бы настаивал на том, чтобы сопровождать ее, она бы осталась жива, – сказал он.
– Если бы я, узнав об убийстве внучки, сразу поговорил с ней, она бы тоже осталась жива, – парировал Дэлглиш.
– Возможно. Но вы ничего не знали о роли Эша. Просто приняли разумное, оперативное решение, я же не проявил проницательности, совершил ошибку в суждении. Странно, что последствия такой ошибки могут быть более разрушительными, чем последствия смертного греха.
– Конечно, вы эксперт в таких делах, святой отец, но, если ошибку в суждении расценивать как грех, тогда нам всем не сдобровать. Письмо я вынужден хотя бы недолго подержать у себя. Спасибо, что передали его. Уверяю вас, письмо прочтет ограниченное число людей.
– Она бы этого хотела, – сказал отец Престейн. – Спасибо. – Мужчины пошли в направлении риз-ницы.
Дэлглиш почему-то ждал, что отец Престейн скажет, что будет молиться о них, но потом сообразил, что такое не укладывается в слова. Конечно, святой отец помолится о них – в этом его служение.
Они уже подошли к двери, когда та внезапно открылась. На пороге стояла Кейт, она поймала взгляд Дэлглиша.
– Его там нет, – сказала Кейт, стараясь не выдать волнения в голосе. – Уехал вчера поздно вечером на мотоцикле, не сказав куда. Октавия с ним.
На Пелхем-плейс миссис Бакли с облегчением приветствовала их, словно друзей, которых давно ждала:
– Рада видеть вас, коммандер. Я так надеялась, что вы найдете часок нас навестить. Впрочем, какие глупости я говорю: вы так заняты. Однако я ничего не знаю – Октавия со мной не говорит. Эта неделя была ужасной!
– Когда они уехали, миссис Бакли?
– Вчера вечером около половины одиннадцатого. Так неожиданно. Эш сказал, что им хочется побыть какое-то время одним, спрятаться от журналистов. Ну, это можно понять. Первые два дня были просто невыносимые. Двери мы не открывали, и этот милый полицейский очень помог, но все равно чувствуешь себя как в осаде. К счастью, у мисс Олдридж был открытый счет в «Харродзе», так что я могла по телефону заказывать продукты и не ходить по магазинам. Но Эш и Октавия, похоже, не очень тревожились, да и ажиотаж постепенно спадал. И тут вдруг они решили, что им надо уехать.
Все трое спустились из холла по лестнице в цокольный этаж. Миссис Бакли не смогла открыть дверь.
– Ее заперли изнутри, – сказала она. – Войдем через дверь из сада. У меня есть запасной ключ. Мисс Олдридж всегда настаивала на этом – на случай пожара или затопления квартиры. Подождите минутку.
Дэлглиш и Кейт молча ждали. Кейт пыталась скрыть свое нетерпение. С каждым часом Эш и Октавия уезжали все дальше, они могли бросить мотоцикл, отыскать их станет еще труднее. И в то же время она понимала правоту Дэлглиша, который не торопил миссис Бакли. У нее была нужная информация, а Кейт знала, как много расследований пошли не так из-за того, что полиция не строила свои действия на фактах.
Экономка быстро вернулась, они вошли в сад и спустились по ступенькам в цоколь. Миссис Бакли отперла дверь и впустила их в небольшой холл. Там было темно, и когда женщина зажгла свет, Кейт с удивлением увидела, что половину стены покрывал коллаж из журнальных и книжных иллюстраций. В оформлении преобладали коричневый и золотой цвета, а сама композиция, ошеломляющая вначале, не была безвкусной.
Миссис Бакли ввела их в гостиную, расположенную справа от входа. Комната была на удивление аккуратно убрана, но в остальном, как Кейт и ожидала, почти ничем не отличалась от прочих квартир, оборудованных состоятельными родителями в цоколе для выросших детей. Удобная, но не дорогая мебель, пустые стены, чтобы дать детям простор для воображения. Октавия украсила стены коллекцией постеров. Тахта у левой стены могла служить и лишней постелью.
Перехватив брошенный Кейт взгляд, миссис Бакли простодушно сказала:
– Он спал здесь. Я это знаю, потому что теперь здесь убираюсь. Я полагала, он будет спать с Октавией. У молодых это принято, даже если они не обручены. – Экономка замолкла, добавив: – Простите. Мне не следовало об этом говорить. Это не мое дело.
«А он не глуп, этот Эш, – подумала Кейт. – Озадачил Октавию, заставил ее ждать и думать, что не похож на других».
Стоящий в центре комнаты стол устилали газеты – здесь молодые люди явно трудились над коллажем. Там же стояла большая банка с клеем и лежала кипа журналов – некоторые уже порезаны, другие пока целые. Кое-какие иллюстрации были вырваны из книг, и Кейт задалась вопросом, не сняты ли они с полок верхнего этажа.
– Что случилось вчера вечером? – спросил Дэлглиш. – Парочка уехала в спешке?
– Да, и это странно. Они спокойно сидели здесь и вырезали картинки, чтобы наклеить на стену, потом Эш пришел на кухню за второй парой ножниц. Было девять часов. Я вытащила ножницы из ящика и дала ему, но он вернулся уже через несколько минут страшно разгневанный. Сказал – они не подходят. И тогда я поняла, что случайно взяла ножницы, оставленные здесь миссис Карпентер, когда та приходила помочь по хозяйству во время моего отсутствия. Я хотела вернуть их через мисс Олдридж – ножницы трудно упаковывать и пересылать по почте, – но хозяйка была очень занята, и у меня язык не поворачивался просить ее об этом. А потом, боюсь, я вообще забыла о них. Понятно, что Эш не смог ими пользоваться – ведь миссис Карпентер была левшой.
– А как Эш себя повел, когда вы сказали это ему? – спокойно спросил Дэлглиш.
– Просто невероятно. Он страшно побелел и неподвижно стоял какое-то время, а потом издал крик. Словно от боли. Потом схватил ножницы и пытался их сломать, но у него ничего не получилось: ножницы были сделаны на совесть. И тогда он сложил их и воткнул в стол. Когда мы поднимемся наверх, я покажу дырку. Очень глубокая. Ужас, так было страшно! Впрочем, я всегда его побаивалась.
– Почему, миссис Бакли? Он агрессивен? Угрожает?
– Напротив, всегда вежлив. Холодный взгляд, но без угрозы. Однако он всегда следит за мной, и в глазах – один расчет и ненависть. И Октавия такая же. Она, конечно, под его влиянием. Нелегко жить в доме, где тебя терпеть не могут. Октавии нужна забота, ласка, а я не могу их ей дать. Как можно дарить любовь, когда тебя ненавидят? Я рада, что они уехали.
– А вы не догадываетесь – куда? Не было разговоров об отдыхе? О том, куда они собираются?
– Не было. Эш сказал, что их не будет несколько дней. Адреса не оставили. Не думаю, что они знали, куда поедут. Никогда раньше они не заикались об отдыхе, но, с другой стороны, мы почти не разговариваем. Октавия только отдавала распоряжения.
– Вы видели, как они уезжали?
– Я наблюдала за ними из окна в гостиной. Они отъехали в половине одиннадцатого. Потом я спустилась вниз посмотреть, нет ли для меня записки, но ничего не нашла. Кажется, они собираются жить в палатке, потому что забрали почти все консервы из моих запасов, а у сидевшей на заднем сиденье Октавии был рюкзак – его мисс Олдридж купила ей несколько лет назад для школьных экскурсий. И еще спальный мешок.
Они поднялись наверх в кухню. Там Дэлглиш попросил миссис Бакли сесть и в осторожных выражениях рассказал ей об убийстве Джанет Карпентер.
Экономка словно оцепенела, а потом проговорила:
– О нет! Опять! Что творится с нами и с нашим миром? Она была такой хорошей женщиной, доброй, рассудительной, простой. Я хочу сказать, кому понадобилось ее убивать? И в ее собственной квартире. Так это был не грабитель?
– Не грабитель, миссис Бакли. Мы подозреваем Эша.
Женщина склонила голову, прошептав:
– А ведь он взял с собой Октавию. – Потом выпрямилась и в упор посмотрела на Дэлглиша. В первую очередь она подумала не о себе, мелькнуло в голове у Кейт, и она почувствовала к женщине еще большее уважение.
– В понедельник вечером Эш рано пришел домой? – спросил Дэлглиш.
– Не знаю. Днем оба укатили на мотоцикле. Они часто на нем ездят. Около девяти уже работали над коллажем. А были они дома раньше этого времени? Не могу сказать. Октавия, наверное, была: до меня доносился аромат с кухни. Похоже, спагетти по-болонски. Но вели они себя тихо. Конечно, я могу не заметить, когда кто-нибудь спускается в квартиру, но шум мотоцикла обычно слышу.
Дэлглиш довел до сведения женщины, что дом взят под охрану, а один сотрудник полиции будет постоянно находиться здесь. Казалось, только сейчас миссис Бакли осознала, что ей грозит опасность.
– Не волнуйтесь, – успокоил ее Дэлглиш. – Вы обеспечиваете Эшу алиби на время убийства мисс Олдридж. Вы нужны ему живой, но мне будет спокойнее, если вы не останетесь одна.
Когда они вышли, Кейт спросила:
– Вы объявите его в розыск?
– Я должен, Кейт. Однажды он уже убил человека, теперь, похоже, опять. Эш явно в панике, что делает его особо опасным. И еще он держит при себе девушку. Хотя не думаю, что она в непосредственной опасности. Октавия – его алиби на вечер понедельника, да и от женитьбы на ней он не откажется и от денег, если это будет возможно. Ее в розыск не объявим. Достаточно сказать, что его ищут для дачи показаний и что с ним может быть девушка. Но если он решит, что в одиночку у него больше шансов на успех, то, не задумываясь, ее убьет. Нужно связаться с полицией Суффолка и попечительскими органами, чтобы установить адреса всех его приемных родителей и всех приютов, где он находился. Если Эш решил скрываться, то будет держаться ближе к знакомым местам. Надо также отыскать того наставника, который больше других занимался с ним. Его фамилия есть в записях Венис Олдридж. Надо найти Майкла Коула. Эш звал его Коли.
